Бокс-офис (СИ). Страница 44

Мне представилась ничейная территория, с юридическим статусом как у Антарктиды, к примеру. И небольшой городок где-нибудь на южном побережье Эл-Ай, в курортных субтропиках. Там останавливаются учёные, прилетевшие исследовать остров. А ещё там обосновались официальные представители всех значимых стран — присматривают друг за другом, а также пользуются возможностью обсудить между собой деликатные международные темы — официально, если потребуется, но в основном кулуарно. Этакая глобальная политическая курилка…

Но если уж это город, пусть даже небольшой, то там должна иметься служба правопорядка. Какая-нибудь контора шерифа со строго ограниченной компетенцией — только бытовые вопросы, никакого вмешательства в дипломатический протокол. Шерифа, впрочем, и так заранее тошнит от политики, он обходил бы её за три километра, но тут в городке случается что-нибудь из ряда вон выходящее…

Ну, скажем, в общественном месте, где-нибудь в парке, у атташе из европейской страны пропадает кейс с секретными документами…

Фильм на такую тему был бы, наверное, скучноват, а вот роман при верной подаче мог бы увлечь читателя.

Да, я отдавал себе отчёт в том, что этот сеттинг выглядят несколько искусственно, но идея меня уже захватила. Начал прорисовываться сюжет, появилось рабочее название для романа — «Кулуарная гавань».

В общем, наклюнулся детектив в поджанре, который у нас в Империи мне ещё не встречался, а у англосаксов именовался alternate history.

Иногда я ездил в библиотеку, но в основном сидел над черновиком у себя в квартире. Тем более что в начале апреля погода опять испортилась — температура упала чуть ли не до нуля, дул северный ветер, несущий дождь.

Но этот рецидив холода продолжался недолго. Тучи обессиленно уползли, и к середине месяца солнце пригрело по-настоящему. Три дня подряд простояла солнечная погода, а на четвёртый ко мне явились Анастасия с Джессикой.

— Дима, — сказала Анастасия, — вы тут уже закисли. Мы тоже. Ультимативно требуем покатать нас по городу.

— Обратитесь в мой секретариат, — ответил я важно. — Подайте официальное заявление, оно будет рассмотрено в установленный срок.

— Нет, вы от нас не отделаетесь. Немедленно собирайтесь.

Взяв куртку, я вышел с ними на улицу.

«Плимут» подмигнул нам солнечным бликом на лобовом стекле. Газоны приветственно зеленели, а на деревьях возле подъезда взбухали почки. Дамы в лёгких коротких плащиках отлично вписались в эти весенние декорации.

— Жаль, что у вас автомобиль не с открытым верхом, — сказала Анастасия.

— Вы эти мелкобуржуазные замашки оставьте.

— Фи, Дмитрий. Замашки — великосветские.

На экскурсионной скорости я повёз дам по городу. Мы проехались по проспекту, залитому полуденным солнцем, затем по набережной.

Притормозили возле кинотеатра, где висели афиши. «Магия шита сталью» — на самом видном месте, с пёстрыми красками и угловатым шрифтом, как будто вырезанным по трафарету из листового металла.

Этот новый плакат по содержанию отличался от прежних, более мелких, которые появились ещё зимой на афишных тумбах. Теперь в центре композиции вместо птицы расположился крупный портрет Розанны. Ниже, в левом от нас углу, уже не так крупно, изображался Мин-Хёк, застывший в боевой стойке, с цепью в руках. По центру внизу был паровой грузовик, а справа красовалась Анастасия, идущая по перрону.

Название фильма помещалось вверху, над головой у Розанны. На заднем плане за ней была панорама города.

— Это, наверное, очень странное ощущение, — предположила Джессика. — Я имею в виду — увидеть себя вот так на афише.

— Ощущение совершенно невероятное, — сказала Анастасия. — В кинематограф я пришла в том числе и ради него.

Мы отправились дальше и вскоре уже въезжали на холм, где стояла стела, обозначавшая сто восьмидесятый меридиан. Этот холм, приплюснутый и огромный, имел пологие склоны, а формой напоминал усечённый конус. По высоте он сравнился бы с двадцатиэтажкой; плоская вершина была размером почти с футбольное поле.

Там, на вершине, расположилась автопарковка, заполненная почти под завязку. Мы не без труда отыскали место. Выбрались из машины, обошли гигантские цифры, из которых была составлена стела, и оказались на смотровой площадке.

Вдоль ажурных перил толпился народ — в разноцветных плащах и куртках, в жакетах и пиджаках. Звучала разноязыкая речь, выстраивалась небольшая очередь к подзорной трубе, крепившейся на штативе. Несколько человек фотографировали окрестности. Дама-экскурсоводша, вытянув руку, показывала что-то туристам.

Мы тоже встали к перилам. Город открылся нам, распахнулся вширь. Блестели на солнце тонкие небоскрёбы в деловом центре, пестрели крыши припортовых кварталов. Розоватая пена зацветающих вишен уже виднелась на улицах кое-где, хотя её было пока немного.

Береговая линия загибалась подковообразно, очерчивая бухту. Двигались стрелы портовых кранов, а вдалеке отчаливал сухогруз. Кобальтово-синее море тянулось до горизонта. Молочно-белые облака, разрозненные и пухлые, лениво ползли по небу.

— Когда я впервые оказалась на острове, — сказала Анастасия, — я первым делом взяла такси и приехала вот сюда, на эту площадку. Здесь было пусто, погода была премерзкая — конец ноября, перила обледенели, а город наполовину в тумане. Но я стояла, не уходила. Пыталась предугадать, как сложится моя здешняя карьера в кино…

Стоявшая рядом с нами девица украдкой покосилась на Анастасию. Всмотрелась и нерешительно спросила с акцентом (кажется, с австралийским):

— Простите, а вы случайно не… По-моему, я вас на афише видела…

— Не исключено, мисс, — сказала Анастасия спокойно.

Пару секунд девица таращилась на неё недоверчиво, затем развернулась, подпрыгнула, высматривая кого-то, и замахала руками:

— Мам, пап, идите сюда скорее!

Я шепнул Джессике:

— Начинается.

Та хихикнула, а девица затараторила:

— Ой, ну надо же! Вот уж не ожидала! Мы вчера вечером из Мельбурна прилетели, будем до конца месяца — ну, чтобы фестиваль сакуры застать и вообще. Я на три экскурсии записалась по киностудиям…

Посмотрев на меня, она поинтересовалась с сомнением:

— А вы тоже в кино снимаетесь?

— Увы, нет. Я шофёр у дам.

Подошли родители барышни. Отец отрекомендовался владельцем овцеводческой фермы, взглянул на нас с умеренным любопытством — киноманией, видимо, не страдал.

Другие туристы на смотровой площадке тоже узнали Анастасию. Вокруг неё собрался круг любопытных, кто-то уже просился сфотографироваться. Вопросы и комплименты сыпались непрерывно со всех сторон.

Пара человек опознала и меня за компанию, но звёздная актриса заинтересовала их больше. Анастасия чувствовала себя как рыба в воде — успевала ответить каждому, улыбалась и раздавала автографы.

Так продолжалось ещё примерно десять минут, затем Анастасия сказала громко:

— Прошу прощения, дамы и господа, но нам уже пора. Большое спасибо всем, приятного отдыха. Ждём вас в кинотеатрах!

Мы выбрались из толпы и вернулись к «плимуту». Джессика сказала сочувственно:

— Это так утомительно… Как вы всё это терпите, Настя? Не представляю…

— Для меня это удовольствие, — усмехнулась та. — Но я вполне понимаю вас. Извините, что не получилось спокойно полюбоваться городом.

Мы спустились с холма, заехали в парк, прошлись там. Было уже градусов восемнадцать, и я снял куртку. Джессика посмотрела на меня удивлённо — для неё пока было холодновато.

Домой мы вернулись к вечеру.

В следующие несколько дней я уже окончательно определился с сюжетом будущего романа. Набросал план из нескольких пунктов — узловые моменты вплоть до развязки. Наметил круг персонажей и решил для себя, что повествование будет разворачиваться в двух параллельных линиях — на «дипломатическом» острове, где проходит расследование, и за несколько лет до этого, в Петербурге.

Начал даже писать первую главу, в очередной тетради с клеёнчатым переплётом. Дело продвигалось довольно быстро.