В его глазах (СИ). Страница 31

Я развернулась к двери. Молча направилась кратчайшим путём на выход.

— Аника, — повелительно раздалось за спиной.

Я остановилась, но так и застыла спиной к говорящему.

— Ты кое-что забыла, Куколка.

— Всё, что мне нужно, у меня есть, — снова сделала шаг, но Станислав вновь заставил притормозить.

— Не дури, — это прозвучало как приказ, жёсткий приказ, требующий беспрекословного повиновения. — Ты пошла на это ради денег, я тебе их даю. Твои капризы тут неуместны. Бери. Купишь себе новые вещи или что там обычно покупают себе девчонки.

Я сделала глубокий-глубокий вдох, с трудом разомкнула плотно сжатые челюсти.

— Лучше купите подарок. Для своей дочери. И жены, — с этими словами я открыла дверь и вышла прочь.

Глава 40

Слабая надежда ещё билась в моей душе, когда я шла по коридору в сторону уборной. Надежда, что Станислав одумается, бросится за мной следом, извинится за свою грубость. Может, не сразу, но я бы простила его. Разумеется, ни о каких дальнейших отношениях речи идти уже не могло, но ведь лучше расстаться на более мирной ноте, хотя бы не врагами.

Однако все мои наивные фантазии мгновенно улетучились, как только московский промозглый ветер насквозь пробрал меня холодом, заморозил до самых костей. «Империал» высился за спиной, впереди лежала тёмная улица, а в душе клокотала жестокая боль.

Это конец. Я знала, что он когда-нибудь наступит. Знала даже приблизительное время, и наступило оно согласно ожиданиям. Но обернулось совсем не тем, чего я ждала. Мне казалось я буду немного скучать по клубу, его атмосфере, по людям, которые там работают, буду скучать по Адлеру… Однако не светлая тоска беспощадно разъедала мне сердце, а ненависть, обида, презрение к самой себе. И к Станиславу.

Он растоптал меня. Сравнял с землёй, смешал с грязью, искалечил, пусть не телесно, но ментально, уничтожил до основания. Он подарил мне минуты блаженства, но наградил пустотой и фатальной обречённостью.

Шагая по улицам, я едва понимала, куда и зачем иду. Старалась держаться курса к дому, однако никакой уверенности, что иду напрямик, не было. Скорее всего, я много раз сбивалась с маршрута. Но не это огорчало меня по-настоящему. Поистине страшно становилось от тотального непонимания, зачем я всё ещё живу, зачем дышу этим воздухом, зачем скитаюсь одна в ночи.

Можно было бы взять такси, но я сразу откинула эту идею. Дорого, да и куда мне спешить? Навстречу своему одиночеству? На какие-то беспечные мгновения я поверила, что теперь не одна, и тут же впаялась в стену, разлетелась на куски.

Приходила ли мне в голову мысль, что у Адлера может кто-то быть? Конечно, приходила. И я не раз обращала внимание на его левую руку, на безымянный палец. Он всегда оставался пуст — ни колец, ни перстней. Была ещё вероятность, что Стас просто не носил атрибутов семейной жизни, но я игнорировала такую возможность. А так и вышло. Мне назло. Мне в назидание. Чтобы не развешивала уши, чтобы не летела сломя голову на поводу у чувств.

А ведь я в самом деле испытывала к нему множество чувств — от щекочущего страха до бесконечного обожания. И сейчас к этому калейдоскопу добавились ещё и ненависть, омерзение, злость. Всё, что я знала о мужчинах, увы, оказалось совершенной правдой. Только в романтических книжках герои поступают благородно, смело, остаются честными и любящими, готовы сметать горы и доставать звёзды с неба. Мне досталось множество звёзд от Станислава — целый млечный путь в бриллиантах из оглушительного оргазма. Но после фантастического полёта к небесам случилось приземление, болезненное и неотвратимое. И в этом повинна лишь я одна.

Дойдя до подъезда, остановилась, села на перекошенную лавку. Во мне будто не осталось сил даже на то, чтобы подняться в квартиру. Уже понемногу светало, и скоро должен был прозвенеть будильник в телефоне — мою работу посудомойкой никто не отменял. Правильней было бы выспаться оставшиеся несколько часов и принять душ, чтобы смыть следы секса, а главное — запах Адлера, который буквально въелся мне в кожу. Но я знала, что не усну, не смогу.

Достала мобильник. Хотела написать Маринке, уточнить, во сколько она сегодня приезжает. И тут обнаружилось, что заряд на телефоне издох. Хотя бы ради зарядки нужно было собраться с силами и как-то доползти наверх.

Я поплелась на негнущихся ногах. Еле вспомнила, на котором этаже живу — настолько уже затуманился разум. Еле отыскала ключ, еле воткнула его в замочную скважину. Еле переступила порог.

И тотчас замерла.

Потому что при входе мне сразу бросились в глаза ботинки, оставленные у порога.

Мужские ботинки.

Глава 41

Первой мыслью было, что я каким-то образом попала в чужой дом. Ведь не исключено, что во входной двери нашего с Маринкой дешёвого жилья установили типовой замок с типовым ключом, и где-то ещё поблизости вдруг оказался точно такой же. Однако бредовое предположение тут же разрушилось — на вешалке висел совершенно точно мой красный шарфик. Мне связала его мама, и перепутать было невозможно и из-за цвета, и из-за особой вязки, которую она использовала. Я редко носила эту вещь, поскольку стеснялась слишком ярких акцентов в одежде, но выбросить никак не могла. Хранила и берегла как дорогое сердцу воспоминание о доме.

Кроме того, рядом с шарфом висела куртка моей подруги. И ещё одна, незнакомая. И ещё одна. Тоже незнакомая…

Медленно пройдясь взглядом по узкой прихожей, я обнаружила ещё две пары обуви, сброшенных в спешке. Оставленные ботинки будто бы выстелили дорожку к нашей маленькой гостиной, где мы с Маринкой вместе иногда смотрели сериалы на её ноутбуке.

Боясь столкнуться с ещё чем-нибудь неизвестным, я некоторое время отказывалась идти дальше. Даже хотела вовсе уйти обратно. Хотя куда мне было податься в такой час? «Аист» ещё закрыт, большинство кафе не работают. Я замёрзла, как цуцик, устала, изнервничалась. В конце концов, эта квартира для того и отъедала львиную долю моего бюджета, чтобы я не ломала голову, куда приткнуться.

Я набрала в лёгкие побольше воздуху. Уговорила себя, что обязана продолжить маршрут, чего бы мне это ни стоило.

Зашла в гостиную и встала, как вкопанная.

На единственном раскладном диване, малюсеньком и дико неудобном, лежали трое. Друг на друге. Вповалку. Даже не объясню, в каких именно позах и кто на ком валялся, но по-другому бы и не вышло при всём желании. Потому что мы с Маринкой вдвоём-то едва поместились, когда случайно залили чаем матрас на нашей кровати. А уж три человека… Двое из которых — мужчины… Голые мужчины…

Где-то среди их массивных тел лежала и моя подруга. Тоже голая. Кроме того, растрёпанная, явно уставшая, но… счастливая. Я видела, как она улыбается во сне, обнимая одной рукой парня, сопящего ей в живот, а второй прижимая к себе другого красавца, сплошь покрытого татуировками, будто у него не кожа, а детская разукрашка.

Вся троица, вероятно, заснула совсем недавно — в комнате ещё витал запах сигарет. То ли Маринка опять баловалась, то ли кто-то из этих мужчин. На подоконнике осталась пачка «Pall Mall», зажигалка, форточка приоткрыта.

У меня не было иллюзий касательно того, чем эти трое занимались до моего прихода. В конце концов, в «Империал» приходили в приваты в самых разных составах. Всего за три ночи дежурства на ресепшене в БДСМ-клубе я увидела больше сексуального разнообразия, чем могла бы себе представить. Наверное, поэтому сейчас не верещала, как резанная, а просто смотрела на мирный сон любовников.

Не зная, как правильно поступить, я решила, что до зарядки уж точно должна добраться. Сделала шаг, ещё шаг, постаралась осторожно обогнуть разложенный диван, ничего не задев. Однако нога одного из парней, того, что был без татуировок, простиралась далеко за пределы дивана. Попробовав её переступить, я не справилась с собственной координацией, и сама напоролась на подножку. Чуть не грохнулась на пол, зацепила хозяйскую вазу на комоде. Та завалилась набок, покатилась к краю и разбилась вдребезги.