В его глазах (СИ). Страница 22

Странная парочка направилась к выходу. Я послала им вдогонку последнее «Пока» и поняла, что это прощание, которого они, возможно, даже не услышали, вероятно, действительно последнее. Но эти двое были настолько счастливы и заняты друг другом, что уже отрешились ото всего мира.

У них впереди бурная ночь… А какая же ночь предстоит мне?..

Я беспомощно огляделась, ища глазами, за что бы зацепиться. Но Артур был занят своей работой в зале, Кира уже ушла. К циферблату подбиралась полночь. А я стояла одна за стойкой, утопая в смятении и каком-то тотальном одиночестве. Казалось, в эту секунду все, кого я знала, получали удовольствие от жизни и радовались каждой секунде. Меня же просто по ошибке занесло в эту странную, пугающую и одновременно чарующую гавань, где царил бесконечный праздник. Праздник, к которому я не имела никакого отношения…

— Ты уже подумала над моим предложением?

Я резко подняла голову. Попыталась сделать вдох и не смогла — воздух тут же застрял в лёгких. Все прочие мысли вмиг разлетелись на мельчайшие осколки, и весь мир в мановение ока перестал существовать.

Глава 26

— Ты так рада видеть меня, что потеряла дар речи? — Золотницкий приблизился к ресепшену, за которым я стояла неподвижно.

Как он вошёл без звонка в домофон? Ах, да… У него ведь до сих пор был собственный доступ в «Империал», и он не нуждался в том, чтобы ему открывали двери.

Ещё минуту назад я горевала, что осталась совсем одна. А теперь готова была вернуть свои печали, лишь бы поскорее избавиться от Оскара.

Почему он здесь?..

— Аника, — Золотницкий облокотился локтями на стойку и уставился на меня, — знаешь, ты прямо не выходишь из моей головы. Разве это честно?

— Что?.. Я вас не понимаю…

— Всё ты прекрасно понимаешь, — усмехнулся он издевательски. — Пообещай, что сегодня ты будешь более сговорчивой.

Кровь отхлынула от моего лица. Я отступила назад, но тут же упёрлась спиной в стену. Хотелось сбежать, но как я могла это сделать?

— Мне долго тебя ждать? — раздался суровый бас.

Я повернулась на звук этого голоса, уже переполненная счастьем, что отныне спасена от домогательств Оскара. Станислав появился из темноты, словно величественный рыцарь ночи — весь в чёрном, с волевым лицом. Он подошёл к Золотницкому тяжёлой широкой поступью.

— Оскар, ты забыл, что нас ждут дела? — вопросил он, чеканя каждый слог.

— Я лишь уговаривал свою Куколку вновь к нам присоединиться. С ней переговоры пройдут куда приятнее, — он повернулся ко мне: — Аника, ты ведь не против вновь провести время с нами?

Разряд тока прошиб мой позвоночник и выступил в виде капелек холодного пота на лбу. Я смотрела на Адлера и молилась, чтобы он сказал твёрдое «нет». Но Станислав молчал. Смотрел на меня, будто бы чего-то ждал. Чего же?.. Моего согласия?..

— Да не ломайся ты, Куколка! — возмутился Золотницкий, когда молчание явно затянулось. — Неужели я обидел тебя чаевыми в прошлый раз? Или ты просто цену себе набиваешь?

— Нет, что вы, — я попыталась улыбнуться. — Большое спасибо за вашу щедрость.

— В таком случае идём. Не заставляй своих Хозяев ждать. На кону судьба клуба, — он расплылся в дьявольской улыбке.

Я заметила, как напряглись желваки на скулах Адлера. Он молча наблюдал за нашим общением с Золотницким. То, что излучали его жестокие голубые глаза, не поддавалось описанию. Да и страшно мне было делать какие-либо предположения, касающиеся этого мужчины.

— Оскар, довольно, — внезапно сказал Станислав. — Уверен, мы прекрасно сумеем договориться вдвоём.

Он положил свою мощную широкую ладонь на плечо Золотницкому, но тот моментально стряхнул руку.

— Не мешай мне вести переговоры с Куколкой. Пусть она сама даст ответ. У меня уже настроение портится.

— По-моему, свой ответ она уже дала, — настаивал Станислав. — Просто ты не умеешь «читать между строк».

— Ты прекрасно знаешь, что в нашем мире это так не работает, Стас.

— С женщинами это работает всегда.

— Если бы получше знал женщин…

— Я согласна! — вдруг выпалила я, перебив обоих мужчин.

Зачем я это сделала? В ту же секунду я возненавидела саму себя. Дура! Дура! Дура! Какая же я дура!!!

Ведь у меня был выбор. Никто меня за руку, за ногу не тащил, никто не угрожал и не вынуждал меня. Но одна фраза… Всего одна фраза заставила пойти на такую авантюру: «На кону судьба клуба».

Золотницкий не шутил. Он прозрачно намекнул, что, если я сейчас не пойду с ними, Адлер опять не получит желанную подпись. И Станислав в самом деле хотел, чтобы я дала своё согласие. Но в то же время всеми силами старался отвести от меня Золотницкого.

— Ты уверена? — вкрадчиво спросил Станислав.

— Она сказала всё, что нужно, — вместо меня ответил Оскар. — Похоже, это ты плоховато разбираешься в женщинах, — Золотницкий сверкнул кипенно-белыми зубами и протянул ко мне руку: — Идём, Куколка. Повеселимся.

Я вложила свою ладонь в его жилистые пальцы, которые тут же вцепились в мою конечность намертво, будто паучьи лапы. Оскар выдернул меня из-за ресепшена, и я сама не поняла, как очутилась в его объятьях, и тут же почувствовала горячее дыхание в своих волосах.

— Хоть ты сегодня и не при параде, пахнешь также восхитительно, — прошептал он. — И мне так даже больше нравится.

Я не двигалась и смотрела на Станислава, который стоял напротив. Его голубые глаза прожигали насквозь, но я не могла понять: он ненавидит меня или благодарит?..

Я пошла на это ради него, зная, как ему важно подписать эти документы на передачу клуба. Однако ни радости, ни хоть какой-то положительной эмоции так и не сумела считать в его лице.

— Надеюсь, ты понимаешь, что сегодня я не буду настолько мягким, — прошептал Оскар. — Мне нужно от тебя большее. Гораздо большее. Ты готова, Куколка?..

Глава 27

Волны адреналина накатывали одна за другой. Я силилась их обуздать, но мои жалкие старания являлись всего-навсего попытками остановить снежную лавину при помощи силы мысли. Золотницкий был прав: ответ уже прозвучал, и я уже дала себе слово, что снова стану его персональной игрушкой. Но так ли это плохо? Я помогу клубу, помогу Станиславу. В конце концов, помогу самой себе, если снова получу такие же бешенные деньги всего за час мытарств.

— Готова, — одними губами произнесла я.

Даже не уверена, что хватило сил наделить это единственное слово звуком. Но Оскар понял без промедления.

Я осознала себя снова, только когда очутилась в лифте. Тяжёлый аромат одеколона Золотницкого окутал меня порочной пеленой. Я почти перестала воспринимать происходящее. Станислав находился рядом, но не смотрел в мою сторону. Я будто бы перестала для него существовать.

— Повтори своё стоп-слово, — пробормотал мне в ухо Оскар.

— Рамка, — ответила я, чувствуя, как меня колотит мелкой дрожью.

— Твои табу?..

Двери лифта раскрылись. Адлер вышел первым. Я в сопровождении Золотницкого шла за ним следом. Мускулистая рука Оскара обвивала меня за шею, точно громадная змея, или скорее — прочная удавка.

— Никакого секса.

— Опять? — Золотницкий заставил меня посмотреть на него. — Да ты садистка, Куколка! Так не пойдёт…

— Оскар, — перебил его Станислав и кивнул на открытую дверь, которую только что отпер, — ты думаешь не о том.

— Я всегда думаю о том, что мне нравится больше всего, — бросил Золотницкий, вталкивая меня в комнату. — Куколка, раздевайся.

Дверь громыхнула, напугав меня, а Оскар, наконец-то, выпустил моё тело из тисков. Он переключился на Адлера, похлопал его по спине.

— Кажется, мы опять слишком напряжены, дружище, — Золотницкий победно улыбался, хотя Станислав оставался непроницаем. — Знаешь, что я думаю? Что мы не можем прийти к согласию из-за того, что у нас сходные цели. Самое важное в таких вопросах — научиться доверять друг другу и правильно распределить роли… — он обернулся ко мне, застывшей истуканом у порога. — Куколка, ты плохо слышишь? — тон голоса резко переменился, и я поняла, что игра уже началась.