Дочь от бывшего. Ты предал нас. Страница 2

– Правда, Кир, – в тот момент Саша, словно почувствовал, что я на пределе, подошел ко мне с другой стороны и принялся ласково убеждать, прижимая к себе, – давай пока все будет бежевым, а позже, когда надоест, обязательно перекрасим. Будет у нас разнообразие.

Выныриваю из воспоминаний и хватаю оставленный с утра на столе недопитый кофе.

– Вот тебе разнообразие, скотина! – кричу я и швыряю чашку в стену, по которой тут же растекается черная густообразная жижа, растворимый кофе я не пью, его в квартире даже нет. – На рыжую потянуло тоже от желания разнообразия, да? – вопрошаю воздух уже тише и вдруг опускаюсь прямо на пол.

Ноги не хотят меня держать, и я ударяюсь в банальную истерику, выплакивая все три года брака, когда я словно и не жила, а существовала, пытаясь перекроить себя, лишь бы только быть рядом с любимым.

– Я совершила самую большую ошибку в своей жизни, – шепчу, немного успокоившись, – и плохо то, что у нее есть последствия.

Я не была у врача, Ульяна Сергеевна только обещала записать меня к какому–то крутому специалисту, но не делала этого, лишь в ожидании поглядывала на сына.

Чего она ждала – одной ей известно. Но именно после «невинных» намеков на то, что здоровая девушка уже давно забеременела бы, Саша и отдалялся.

«Вот и окончательно отдалился, а я, дура, ему подарок мастерила», – думаю удрученно.

Достаю из рюкзака портмоне, затем дотягиваюсь до большого ножа, лежащего на кухонном столе, и принимаюсь самозабвенно уродовать собственное изделие. Идет туго, но я упорная, и вскоре передо мной израненное портмоне, которое совершенно точно больше не может быть ни чьим подарком.

Втыкаю в него нож напоследок, прикрепляя к любимому паркету моей свекрови, который, конечно, выбирала тоже она, и осторожно поднимаюсь на ноги.

Я выплеснула обиду и злость, и сейчас чувствую себя опустошенной. Не могу понять, что делать дальше, не могу придумать в голове даже самый плохонький план.

Неохота подходить к холодильнику за стаканом воды, и я переворачиваю над диваном свой рюкзак, где–то в нем была маленькая бутылочка газировки. Все содержимое валится на обивку дивана, и тут я вспоминаю о втором подарке Чернышову, который вместо моей прежней радости и безудержного счастья, теперь взывает лишь ужас.

– Тест на беременность, точно, я хотела показать Саше положительный тест на беременность, обрадовать, что мы наконец–то станем родителями. Но если будет развод, что будет с ребенком?! – шепчу в ужасе, мгновенно представляя свое безрадостное будущее.

Я зачем–то встаю, но мои ноги вновь подкашиваются, на этот раз я присаживаюсь на диван, а не на пол. И тут раздается звонок в дверь, заставляя меня испуганно вздрогнуть и обронить содержимое рюкзака с дивана на паркет.

Глава 3

Глубоко дышу, пытаясь успокоиться и игнорирую пришедшего. У Саши есть ключи от квартиры, а остальные пусть уходят туда, откуда прибыли, я никого не жду. Но звонок в дверь повторяется, на лестничной клетке стоит кто–то настойчивый, и мне приходится подняться на ноги и пройти в прихожую.

Тут я стою несколько секунд в нерешительности, может быть, все же этот кто–то уйдет? Без приглашения в квартиру ни за чем хорошим не могут ломиться. Соседи снизу точно исключены, я воду не открывала, мы никого не топим. Хотя, конечно, все может происходить в ванной комнате или санузле, а я туда так и не дошла.

– Кира, открой! Сколько можно стоять под дверью?! Уснула ты там, что ли? – слышится голос моей дражайшей свекрови. – Я знаю, что ты не работе, была в кофейне.

«Лучше бы я кого–то случайно затопила, общение было бы в сто раз приятнее», – думаю про себя с досадой.

– Иду, – отвечаю женщине и нехотя отпираю замок. – Что–то случилось, Ульяна Сергеевна? – спрашиваю равнодушно, сил быть вежливой и участливой нет.

– У меня? – удивляется мать Саши, и ее лицо, сплошь подправленное подтяжками, некрасиво вытягивается. Эмоции при излишнем вмешательстве в естественное строение мимики противопоказано проявлять, и свекровь обычно это помнит. – Судя по твоему виду, это у тебя случилось.

Только сейчас я задумываюсь о том, что после истерики вряд ли выгляжу красиво, но в зеркало я не додумалась посмотреться.

Плевать.

– Вы что–то хотели? – спрашиваю, игнорируя укол. – Я сейчас не в настроении принимать гостей.

– Я не гость, а член семьи, – недовольно хмыкает Ульяна и заходит внутрь квартиры, я до сих пор держала ее на пороге. – Почему ты закрыла кофейню? У тебя самый разгар рабочего дня!

– Чувствовала себя плохо, имею право, – отвечаю равнодушно.

А внутри внезапно злость берет: «Будет мне всякая указывать, я не рабыня ей!»

– Хм, – свекровь вновь окидывает меня презрительны взглядом и выдает, – заметно, очень заметно, – кивает она на сама себе. – Что ж, ладно, я тебя надолго не задержу, сделай нам кофе, я пока расскажу, зачем пришла.

Она проходит вперед и останавливается как вкопанная при виде испорченной мною стены. А еще и нож, держателем которому стал паркет…

– Это новый писк моды, вы еще не слышали? Все богачи в Европе так делают, – невозмутимо произношу, протискиваясь в помещение вслед за свекровью. – Правда, кофе пришлось потратить весь, что был в доме, новый варить не из чего. Ножи остались, конечно.

Ульяна Сергеевна, что удивительно, молчит целых несколько секунд, мне удалось ее обескуражить, это дорогого стоит. За три года брака я ни разу не могла заткнуть ее хоть ненадолго, у этой женщины всегда был готов моментальный ответ на все, о чем бы не шла речь.

– Что ты мне ерунду городишь! – говорит она наконец. – Испортила стену – уберешь. С ножом вообще непонятно, ты не тронулась головой? Надеюсь, ты приняла это непонятное нечто, что проткнуто ножом, за гигантского паука и потому так поступила. В любом случае нечего выдавать собственную неудачу за продуманный план!

– Ну, – пожимаю плечами, – нечего, так нечего. Кофе все равно нет, и варить его я не буду, – произношу, присаживаясь на краешек дивана и принимаюсь обратно засовывать рассыпанное на полу в рюкзак.

– Так и не купила нормальную сумку? – поджимает губы Ульяна Сергеевна. – Все ходишь со своей поделкой?

– Ручная работа ценится везде и всеми, – спокойно отвечаю.

– Ладно, – свекровь тоже присаживается на краешек дивана только с его другого конца, – чаю нам сделай. Потом свои художества уберешь, это терпит.

– Чай я тоже делать не буду, – флегматично произношу, выпрямляясь. Кажется, я собрала все. – Но вы можете сами себе налить, чувствуйте себя как дома, вы же член семьи, а не гость.

Не знаю, почему я вредничаю, видимо, сказывается вечное безропотное подчинение семье Саши, и сейчас, после его предательства, проснулась прежняя я, которую не смогла сломить авторитарная тетка, но которая сама себя окоротила ради любимого. И, как оказалось, зря.

Так что дело не в чае, мне не сложно его налить, дело в принципах.

– Вот ты как заговорила, – тянет свекровь, – а не боишься, что я Саше пожалуюсь?

Конечно, за несколько лет она выучила мои болевые точки, я ведь была перед ней, как на ладони.

– Нет, не боюсь, – качаю головой, – я видела его с другой, мне уже все равно.

Изначально я не собиралась сообщать Ульяне Сергеевне об измене ее сына, но, видимо, мне нужно поделиться хоть с кем–то, чтобы стало легче.

– С Янессой, что ли? Рыжая эффектная девушка, не чета тебе, да? – усмехается свекровь.

Ее реплика как удар под дых. Я не ожидала, что она в курсе измен ее сына, что она даже с девицей знакома.

– Вы ее знаете? – спрашиваю, а у самой кончики пальцев немеют от переизбытка эмоций, ведь предательство Чернышова выходит на новый уровень.

– Конечно, знаю, – кивает Ульяна Сергеевна, кидая на меня псевдо сочувствующий взгляд, – это его подруга с института. Там такая любовь была, такая любовь, – Она качает головой, – но, к сожалению, молодые и горячие они разругались, а потом мой сын встретил тебя и почему–то вцепился. Хотя я ему сто раз говорила, что ты нам не ровня, в отличие от Янессы. Он все уговаривал меня, просил принять тебя в семью, быть ласковее, и я сдалась. Но ты до сих пор даже внука мне не удосужилась подарить. Впрочем, вопрос уже решен, Сашенька вновь начал общаться с девушкой из хорошей семьи, а ты ушла на второй план. Даже если ты была бы беременна, мы бы просто забрали ребенка, а тебя выгнали, – заканчивает моя свекровь свои откровения с настоящим оскалом вместо улыбки. – Сама должна понимать, ты ничего наследнику Саши не смогла бы дать, для тебя этот вариант тоже был бы предпочтителен.