Первый среди равных. Книга XIV (СИ). Страница 37

Глава 19

Я сел на пол вагона, а Бернхард начал снаружи закладывать пролом в золотой стене выпавшими слитками. Генерал прекрасно знал о последствиях любой ошибки в работе с энергиями высших порядков. Барьер по периметру вагона не остановит смертельную волну, но серьёзно её ослабит. Свет вокруг постепенно гас, пока не осталось только неверное сияние мерцающего перехода.

Для его поддержания теперь не требовалась сила. Он останется таким же, даже если весь мир вокруг начнёт рушиться. Переход будет ждать, пока в него не ступит желающий обрести силу. А вот вернуться из него невозможно уже после первого шага. Поэтому стоило тщательно подготовиться.

Калисса поступила поистине гениально. Она не могла защититься от Атласа или других Вершителей за пределами своего убежища. Если бы не предательство Олимпия, то ситуация могла сложиться иначе. В отличии от Владыки Юга и Теракла, Хранительница Знаний сумела обеспечить себе постоянный доступ к множеству разных аномальных зон, что компенсировало любые перепады магического поля планеты.

Теракл использовал жителей Японии для достижения своих целей. Это не всегда было эффективно, но часто давало более широкие возможности для воздействия на человеческое общество. Атлас использовал чудовищную мощь, накопленную за тысячелетия. Каждый прорыв к ядру аномальных зон превращался в полноценную операцию по сбору энергии. Но такой метод был очень затратным, хоть и позволял собрать просто фантастические объёмы маны. Но это ему не помогло. Никому не помогло. И ключ был передо мной.

Каждый Вершитель приходил к своему могущество собственной дорогой. Но никто не знал, что это была за дорога. По сути, я и мои собратья в определённый момент открывали вот такой переход и шли по нему до конца. Мы не знали, сколько всего было подобных попыток и сколько всего было тех, кто достиг нужного уровня силы. Суть была в том, что до выхода добрались всего двадцать разумных. Те, кто стал позднее править миром.

И сейчас, благодаря Калиссе и Локхару, сложилась парадоксальная ситуация. Я достоверно знал о четырёх выживших Вершителях. Сохранивших разум и способных восстановить былое могущество. Но Владыка Востока слишком глубоко погрузился в Великую Реку Времени и перестал интересоваться обычным миром. У Хранительницы Знаний не хватало сил для попытки вернуть себе прежнее могущество. Теракл слишком глубоко ушёл в познание Тьмы и потерял стабильность разума. Но хуже всего было Атласу.

Владыка Юга уже давно перешагнул уровень нужной силы и сейчас захлёбывался в переполняющей его энергии. Вот только стабилизировать себя он не мог. Потому что Локхар когда-то сумел скрыть от остальных Путь. А Калисса догадалась не разболтать об этом самому вероятному претенденту на мировое господство.

Сила бурлила внутри, но сейчас мне нужен был только один аспект. Первые шаги пути всегда были самыми трудными. Нужно было отказаться от себя прежнего, чтобы стать чем-то новым. Смерть освобождает и открывает дорогу для новой жизни.

Я открыл затянутые плёнкой серой энергии глаза. Всё вокруг стало серым и блёклым. Взгляд упал на мои руки, сейчас больше напоминавшие конечности мертвеца. Дряблая кожа и масса трупных пятен. Реальность, дожидавшаяся назначенного часа для каждого живого существа.

В противовес всему остальному, дрожащий над ящиком переход стал яркими и притягательным. Он будто превратился в единственное цветное пятно в целом мире. Он звал и манил коснуться радужной плёнки, но сил в ногах практически не осталось.

Чтобы подняться с пола мне пришлось приложить поистине титаническое усилие. Рвались от натуги мышцы, а из глаз текли слёзы боли. Суставы скрипели так громко, что этот звук наверняка будоражил жителей ближних к вокзалу домов. Первый шаг. Второй…

Голоса стали громче и разборчивее. Они радовались, что в их унылом мире произошло хоть что-то. Что наконец-то к ним присоединится новый голос, чего не случалось уже тысячи лет. Жуткое место, которое создал сам мир для тех, кто не должен был вернуться в живое тело. Отстойник, где оседала пена самых омерзительных и чёрных душ за все времена.

— Аха-ха!!! — сумел пробиться сквозь остальной хор счастливый до безумия смех. — Я знал, что тебе уготовано место в Лимбе, Элрог! Такие твари достойны самой худшей участи!

— Здравствуй, Олимпий, — с трудом сфокусировавшись на особо крупной серой тени, ожидавшей меня за порогом, ответил я. Как только тень получила чуть больше внимания, она обрела более чёткие формы, и я увидел обезображенное безумием лицо бывшего Вершителя. Внешность у него застыла на этапе метаморфозы от человека к мясной куче, что сделало его даже более уродливым, чем при нашей последней встрече. — Вижу, ты совсем не изменился. Всё такой же страшный и тупой.

Борьба с Лимбом пожирала чудовищное количество сил. Это место сопротивлялось самой идее того, что здесь может находиться живое существо. Покрывавшая моё тело плёнка энергии Смерти слегка парила, скрывая мою истинную сущность от местных обитателей. Но так будет продолжаться недолго. Или у меня закончатся силы, или кто-то из местных сумеет пробиться сквозь маскировку и тогда всё измениться.

— Ты можешь смеяться сколько угодно, Элрог, — ничуть не обиделся Олимпий. — Но ты попал в ту же задницу, что и я. Теперь я буду вечно улыбаться, глядя на рожу Великого Освободителя, заточённого в Лимбе с самыми мерзкими отбросами всех времён!

— Кто из Вершителей ещё здесь? — делая первые неуверенные шаги, спросил я. Сложно сказать, повезло мне встретить собрата или нет. В этом месте всегда было сложно ориентироваться и тем более искать что-то целенаправленно. Если ты не был заточён миром. Близость сильной в прошлом сущности подтачивала мою защиту, но это был шанс не напороться на кого-то более серьёзного. Местные хищники были страшными врагами даже для Вершителей в полной их силе.

— Я пытался найти Локхара, но он где-то так спрятался, что у меня ничего не вышло, — охотно ответил Олимпий. — Но его найду. Этот ублюдок ответит мне за всё. После всех своих дерьмовых шуток, он не мог попасть никуда, кроме Лимба.

— Разумеется, — ориентируясь исключительно на чутьё, двинулся вперёд я. Наверное, это и было то отличие, благодаря которому можно было найти выход. Вокруг была серая бесконечная хмарь, заполненная грустными и сочувствующими голосами. За тысячи лет заключения, даже самые закоренелые мрази учились сочувствию. В Лимбе каждый пленник становился добычей местных обитателей, которые пожирали души снова и снова. — Он точно где-то здесь. Просто слишком мало времени у тебя было. Но мы найдём его. Я точно найду.

— Ты тут до первого зверя даже не протянешь! — расхохотался в ответ Олимпий. — Меня уже десять раз сожрали. А ты никогда не отличался способностью быстро бегать, Элрог.

— Да, — не стал спорить я. — Это точно…

Мимо мелькнула смутно знакомая тень и я тут же отвёл взгляд. Второго спутника я точно сейчас не потяну. И так барьер начинал сдавать. Чутьё подсказывало, что идти осталось не так далеко, но давление Лимба постепенно усиливалось. Каждый шаг давался сложнее. Ноги будто врастали в бесформенный туман.

— Надо идти… — хрипло выдохнул я и с мясом выдрал призрачную ногу из вязкого тумана.

— Ого-го! — хохотнул Олимпий. — Да тебе тут будет похуже меня, Освободитель. Лимб не любит тех, кто сопротивляется. И мешает двигаться только самым конченым мразям. Как ты, например. А для случайных гостей вроде меня и условия другие. Смотри-ка!

Бывший Вершитель шевельнул ногами и взлетел в воздух, как космонавт на луне. Он на некоторое время исчез в серой хмари, но быстро вернулся ко мне, чтобы не потерять видимость человеческого облика.

В этом был весь Олимпий. Ему хватало наглости поучать других, но при этом он не обратил внимания на самую важную деталь — только рядом с открытым переходом и живыми души могли принять прежний облик. А переход остался далеко позади…

Чувство тревоги взвыло сиреной, и я дёрнулся вперёд. Серый туман позади меня расчертил призрачный костяной гребень, а на лице Олимпия появилось выражение смертельного ужаса, хотя умереть ещё раз он просто не мог. Но боль заточённые в Лимбе души испытывали даже более яркую, чем живые существа. Раз за разом…