Кровь богов и монстров (ЛП). Страница 84

Я открываю рот, чтобы высказать это предложение, когда раздается резкий звон колокола Академии. Звук эхом разносится по пустому классу, отражаясь от окон на дальней стороне и проскальзывая сквозь щели в двери, как будто это живое существо. Проходит такт, а затем до нас доносится звук открывающихся дверей в коридоре за дверью. Разговаривающие ученики. Приближающиеся и проходящие мимо шаги.

Полуночные глаза встречаются с моими. — Арена, — категорично заявляет он.

У меня перехватывает дыхание.

Боги уже приняли свое решение.

Глава 43

Теос

Пот струится по спине, когда трибуны арены заполняются, тела прижимаются друг к другу, запах страха смешивается с возбуждением. Боги призвали всех нас сюда не просто так, и поскольку учащиеся Академии боятся их, они также поклоняются своим создателям.

Хотя и не все. Ни мои братья, ни я. Не Кайра.

Я поворачиваю голову, выискивая ее в толпе, но пока не вижу.

— Ни одного Терры. — Низкий голос Каликса почти заглушается болтовней учеников и Низших Богов, но я слышу его.

— О чем ты говоришь? — Я смотрю в его сторону, а затем указываю на переднюю часть арены, где присутствуют главные Терры, Дофина и Гейл. Их скучные черты выделяются в море Божественных Существ и Божественных отпрысков, которые окружают их там, где они оба расположены по обе стороны от U-образного кольца трибун.

Я поднимаю руку и указываю на них. — Смотри, вон они… — Однако я замолкаю, потому что еще один раз оглядываю территорию, и обнаруживаю, что кроме двух старших Терр, поблизости нет остальных слуг Терр. Никто не стоит рядом со своими Смертными Богами-подопечными. Ни одному из них не предлагают дополнительные подушки или напитки. Только эти двое, их спины выпрямлены, как шомполы, а лица вытянуты и бледны, как будто они не слуги, а часовые, стоящие на страже перед заключенными, которых ведут на виселицу. Я опускаю руку обратно на бок.

— Нас вызвали сюда не для битвы.

Я не уверен, что он прав на этот счет, но с точки зрения «нормальной» жизни в Академии, я сомневаюсь, что сегодня тот день, когда пески будут залиты кровью Смертных Богов, убивающих друг друга. Битва, однако, может иметь разные значения.

Вид знакомых серебристых волос, мелькают сквозь толпу, рядом с не менее знакомой тёмной макушкой, дарит мне слабое ощущение покоя. Но стоит лишь разглядеть лицо Кайры — тёмные круги под глазами, словно следы от побоев, и упрямо вздёрнутый подбородок, будто она изо всех сил старается сохранить маску спокойствия — и это хрупкое утешение рушится. Мой затаенный гнев по отношению к ней утихает, хотя и не исчезает полностью, я могу подавить его и спрятать поглубже, когда мы столкнулись с монстром, с которым никто из нас по-настоящему не знает, как справиться.

Дайте нам в руки мечи, дайте нам противника, и мы сможем победить его. Но вот это? Эта цепочка обречённых обстоятельств, в которых Боги наблюдают за каждым нашим движением, в то время как мы скрываем тайны, способные обречь нас на смерть, и если они всплывут… это слишком. Они привели нас сюда с какой-то целью, и хотя я не верю, что все Боги по своей природе жестоки, слишком многие из них потворствуют жестокости своих собратьев. Даже — как бы ни хотелось в этом признаться — Кэдмон.

Руэн и Кайра присоединяются к нам там, где мы обычно сидим. Ни один из них ничего не говорит. Мы с Каликсом пересаживаемся и позволяем им занять свои места слева от нас с Кайрой внутри и Руэном, охраняющим ее с другой стороны. Какой бы натренированной она ни была, защитный инстинкт, который мы испытываем по отношению к ней, не ослабнет, и более естественно занимать позиции, как рыцари могли бы занять их вокруг королевы древности. Действие, с которым мы, похоже, не можем бороться и, никто из нас не хочет ничего менять.

Я внимательно осматриваю арену и трибуны, пока ученики рассаживаются по своим местам, и терпение Богов начинает иссякать. Во внезапном порыве тишина опускается на толпу, когда Трифон делает шаг к краю балкона Богов и поднимает руку ладонью вверх, лицом к остальным из нас. Долос парит рядом с ним, пелена тьмы, окутывающая его невидимое тело, колышется в том, что, как я всегда предполагал, является визуальным отображением его эмоций.

Что он чувствует сейчас? Интересно. Страх за Царя Богов или предвкушение?

Мой желудок сжимается от беспокойства, и я склоняю голову набок, прежде чем скрестить руки на груди. Слегка повернувшись, жар тела рядом со мной — Кайры — пробирается сквозь ткань моей одежды и проникает в мою плоть.

Сила Царя Богов выплескивается наружу, давя не только на меня, но и на тех, кто окружает наш маленький отряд. Ощущение тяжести на наших плечах давит массовыми волнами. Стиснув зубы, я остаюсь непоколебим в своей решимости держать голову высоко поднятой и смотреть вперед.

На моей периферии есть множество учеников, которые давятся и кричат. Некоторые даже падают там, где сидят, теряя сознание от тяжести его присутствия и силы.

Что это, черт возьми, такое? Я хочу потребовать. Уловка, чтобы напомнить нам, кто здесь главный?

Не поворачивая головы, я продолжаю разглядывать арену. Я вижу нескольких знакомых Богов, расположенных на своих обычных местах, но когда я добираюсь к обычному месту Кэдмона, оно пустует. Я хмурюсь. — Где Кэдмон?

Кайра подвигается рядом со мной, это действие уносит ее жар прочь. Я стискиваю зубы и заставляю свои руки оставаться на месте, отказываясь позволить им снова притянуть ее ближе.

— Я тоже его не вижу. — Мне требуется мгновение, чтобы понять, что мне ответил Руэн.

Это… Мои мысли прерываются, когда Трифон начинает говорить.

— Добро пожаловать, дети. — Трифону не нужна дополнительная Божественность, чтобы подняться на самую высокую трибуну. Даже с того расстояния, на котором мы сидим, звук его глубокого голоса разносится эхом, как будто он находится всего в нескольких футах от нас.

— Мы собрали вас здесь сегодня, — продолжает Царь Богов, — чтобы благословить вас, нашу славную кровь.

Мягкость, с которой он говорит, выбивает из колеи. Кайра натыкается на меня, и я опускаю взгляд. Ее лицо заставляет меня разжать руки и потянуться к ней. Весь румянец отхлынул от ее щек, глаза остекленели, зрачки расширились так, что осталось видно только тончайшее серое колечко. Все ее тело напрягается, а в горле подергивается комок, как будто она борется с позывом к рвоте.

— Кайра? — Она, кажется, не слышит меня, слегка покачивается на месте, прежде чем снова застыть. Морщинки боли пролегают вокруг ее глаз и рта. Голова Руэна резко поворачивается в сторону, и Каликс наклоняется через меня.

— Где Мейрин? — Спрашивает она. Меня сбивает с толку сам вопрос, но то, как она его задаёт — глотая воздух, сбиваясь на каждом слове, — заставляет меня насторожиться.

— Кайра, тебе нужно исцеление? — Поэтому она спрашивает о Мейрин? Она не отвечает. Я кладу руку ей на плечо. Никакой реакции. Ее дыхание поверхностное и неровное.

Мои глаза на мгновение встречаются с глазами Руэна, но выражение его лица говорит мне, что он так же в замешательстве, как и я.

— Мы так гордимся Академией Ривьер, — голос Трифона прерывает все, что мы пытаемся сказать ей дальше, он говорит все громче, как будто он знает, что мы не обращаем на него внимания. Мне приходится сдержать раздраженный рык.

Обхватив ладонью щеку Кайры, я поворачиваю ее голову к себе. Ее взгляд расфокусирован. — Нам нужно увести ее отсюда, — говорю я.

— Мы не можем уйти, — говорит Каликс.

Крутанувшись на месте с несколькими отборными ругательствами на кончике языка, в тот момент, когда я замечаю его жесткие черты, я понимаю, что он говорит так много не для того, чтобы разозлить меня. Я следую за направлением его взгляда. Боги наблюдают за нами.