Кровь богов и монстров (ЛП). Страница 59

Нет. Подождите. Сначала я должен кое-что сделать.

— Ты меня слушаешь? — сердито огрызается мужчина.

Моя голова поворачивается, как будто ее дергают за ниточку, пока мои глаза не встречаются с его. Его губы приоткрываются, и я не слышу, что он собирается сказать дальше, потому что я уже двигаюсь, дергаюсь вперед, хватаюсь рукой за рукоять его кинжала, вытаскиваю его, затем поворачиваюсь и вонзаю ему в живот прямо сквозь кожу туники.

Мужчина замирает, и на мгновение мы оба застываем в одном мгновении во времени. Наши взгляды вместе опускаются туда, где серебряное лезвие вонзилось в его живот. Он не кричит от боли. Нет, вместо этого мужчина бьет меня наотмашь с такой силой, что мои руки отпускают рукоятку кинжала. Я лечу через комнату — сильнее и быстрее, чем когда-либо думал возможным. Я врезаюсь боком в наш кухонный стол, и этот хрупкий предмет мебели разваливается под тяжестью моего тела.

Миски с треском падают на пол, по деревянным доскам подо мной разливается запах маминого овощного супа. Он пропитывает воздух, забивается в ноздри, и мне кажется, что я задохнусь. Вся внутренняя часть рта залита кровью. Я поворачиваю голову и с силой сплёвываю вязкий сгусток… вместе с зубом.

— Ты пожалеешь об этом, сынок, — холодно говорит Азаи.

Я поднимаю глаза и вижу, как он вытаскивает кинжал из своего живота, как будто даже не чувствует этого. Как это возможно? Лезвие выскальзывает, и он вытирает его о бедро, прежде чем вложить обратно в ножны. Что-то мокрое стекает по моему лицу. У меня раскалывается голова.

Азаи выпрямляется и затем тянется за вторым кинжалом, тем, который был спрятан у него за спиной. Этот не серебряный, а черный, как камень, и он сверкает в солнечном свете, проникающем через дверной проем.

Вдалеке я слышу, как Ральф выкрикивает мое имя. Азаи мотает головой в сторону единственного мужчины в комнате. — Я хочу, чтобы все исчезли из этой деревни, — приказывает он. — Когда мы здесь закончим, сровняйте ее с землей.

— Н-нет. — Мой протест звучит хрипло, и в груди все сжимается, как будто ее сдавливают. Ральф тоже не может потерять свою семью.

Азаи даже не утруждает себя признанием того, что я заговорил, когда приближается ко мне. Я пытаюсь отползти назад, но когда я двигаюсь, мое колено ноет. Я резко втягиваю воздух, когда Азаи наклоняется и крепко хватает меня рукой за волосы. Боль пронзает затылок, и когда я поднимаю на него взгляд, страх и гнев переполняют меня изнутри, мне кажется, теперь я знаю, от кого всегда убегала моя мама.

От этого человека. От этого монстра.

— Посмотри на меня, мальчик, — командует Азаи, размахивая черным клинком. — Это твой первый урок как сына Бога. — Он подносит нож все ближе и ближе к моему лицу. На лбу у меня выступают капельки пота, но я не закрываю глаза. Я продолжаю смотреть на него в ответ.

Когда он приставляет острие кинжала к коже у меня над бровью, я почти теряю контроль над своим кишечником. Огонь растекается по моей плоти, раздирая ее, когда хлещет кровь, заливая мои глаза — глаза, которые я держу открытыми и устремленными на мужчину передо мной.

Слепым или сломленным, я буду знать того, кто украл мою жизнь, и если на это уйдет тысяча лет, я убью его за это.

Глава 29

Кайра

Сегодняшний день…

Малахи не появляется на занятиях на следующий день после моей связи с Руэном. Хотя я ни черта не должна ублюдку, которым манипулировали Даркхейвены, чтобы унизить меня в мой первый день как их Терра, его отсутствие, как и его имя в книге Кэдмона, отвлекает меня на протяжении всего дня. Когда занятия заканчиваются и нас выпускают на арену для боевой подготовки, я отстаю от Теоса, Каликса и Руэна.

Даже зная, что он не тренируется с нами четвермя, я все равно ищу его в коридорах по пути. Я вижу несколько знакомых лиц, но не его. Когда я проверила книгу этим утром, ее содержание изменилось. Добавлено больше имен, а имя Малахии теперь вычеркнуто. Это выводит меня из себя.

— Ты отстаешь, — говорит Теос, делая паузу и поворачиваясь в сторону, когда оглядывается на меня. Он наклоняет голову к моему лицу, при этом прядь белокурых волос падает ему на лоб. — Что случилось?

— Ты знаешь, где Малахи? — Спрашиваю я.

Выражение его лица меняется, отражая удивление, брови приподнимаются, губы приоткрываются. — Почему ты хочешь это знать?

Я качаю головой. — Не здесь.

Руэн и Каликс тоже останавливаются, в нескольких шагах впереди нас. — Его перевели в Академию в Ортусе, — говорит Руэн.

Когда он смотрит на меня, низ моего живота натягивается, как струна. Я игнорирую это ощущение и киваю, принимая его ответ. — Это нормально? — Я спрашиваю. — Ну, перевод из одной Академии в другую? В середине семестра?

Глаза Руэна сужаются. — Такое случается, — медленно произносит он, но я слышу то, чего он не договаривает. Он тоже находит это странным.

Поскольку больше ничего не остается, мы вчетвером идем дальше, пока не достигаем песчаной арены и не занимаем свои места перед Аксланом, который стоит, заложив руки за спину и расставив ноги на ширину плеч.

— Добрый день, — произносит он гораздо более официально, чем обычно.

Не требуется много времени, чтобы понять почему. Над нашими головами, на балконе, предназначенном для Богов во время настоящих сражений, сидят две фигуры и смотрят на нас сверху вниз. Я узнаю их лица по тому единственному разу, когда я столкнулась с Советом Богов.

Темнокожая Богиня, известная как Македония, сидит с прямой спиной, положив руки на каменные подлокотники по обе стороны от себя. Её пышные, словно облако, волосы собраны в один объёмный пучок, обрамляющий голову, а среди завитков покоится золотая корона. Её любопытный, но сдержанный взгляд падает на меня, и я почти инстинктивно выпрямляюсь под её пристальным вниманием.

Рядом с ней Данаи сидит в той же позе, что и Македония. Ее присутствие замечают большинство учеников класса Акслана. Царица здесь.

Шепот доносится до меня с того места, где я стою, по направлению к передней части толпы.

…Что она здесь делает?

… Ты думаешь, они планируют устроить еще одно сражение, чтобы развлечь Совет Богов?

Я собираюсь произвести на нее впечатление своими способностями, просто подожди и увидишь…

Слова проходят мимо моих ушей, не оставляя следа. Волнение других учеников меня не волнует. Руэн наклоняется ближе ко мне, понижая голос, и шепчет мне. — Не проявляй враждебности, Кайра, — выдавливает он сквозь зубы. — Прояви к ним уважение.

Почему я должна? Они не заслуживают моего уважения, я хочу огрызнуться в ответ. Но я этого не говорю. Вместо этого я для разнообразия слушаю его и снова перевожу взгляд на Акслана. Я не знаю, почему двое членов Совета Богов соизволили наблюдать за нашей тренировкой ради их кровавого развлечения, но я не позволю этому отвлечь меня.

— Как вы заметили, сегодня у нас аудитория, — продолжает Акслан. — Поэтому сегодняшняя тренировка будет немного отличаться от вашей обычной. Сегодня у нас будут учебные сражения, один на один, каждое по очереди. Вы можете использовать всю площадь арены, как если бы вы были в настоящем сражении.

Кто-то позади меня поднимает руку. — Эти учебные сражения будут не на жизнь, а на смерть? — спрашивает низкий голос.

Акслан качает головой. — Нет. Сегодня мы просто понаблюдаем, насколько вы улучшили свои навыки. Некоторые из вас могут продвинуться. — Взгляд Акслана падает на трех братьев Даркхейвенов, и на мгновение мне кажется, что он собирается попросить их порекомендовать кого-нибудь. Вместо этого он указывает на девушку во втором ряду, а затем на мужчину в самом дальнем.