(Не)образцовый айдол Восточной Старшей (СИ). Страница 19

— Устроили тыквопад в нашем дворе! — поддакнула Лизка, выбравшая в этой машине самое безопасное — в смысле, самое далекое от кузины — место рядом с водителем.

— Ну да, слышал что-то такое, — кивнул я. — Целую тонну тыкв, надо же! Вот ведь кто-то постарался…

На этом моменте зараза закатила глаза и отвернулась к окну, всем видом показывая, что разговор ей неинтересен.

— Так что нужен твой креативный мозг, — добавил ее отец, отчего она еще крепче поджала губы. — Подъезжай в офис после занятий. Будем решать, что с ними делать…

Вот так вот! Всякий раз, когда случалась какая-то херня, я становился незаменим, потому что славился своим умением не только создавать херню, но и разгребать ее. Можно сказать, это мое предназначение…

СЛЕЗЛИВАЯ СОЦИАЛЬНАЯ БЫЛЬ О ДЕТСКОМ ТРУДЕ, ИЛИ КАК Я НАШЕЛ СВОЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ

Говорят, люди годами ищут свое предназначение. Мое же нашло меня само, когда я усиленно искал, как прорвать финансовую блокаду моей маман.

Вообще, мне часто говорят: «ты ж мажор! у тебя денег куры не клюют!» О нет, это у госпожи Королевой денег куры не клюют, а у меня обычно ни денег, ни кур. Долгие детские годы, пока мое благосостояние зависело исключительно от милости моей вероломной кормилицы, я был рабом правила: если ведешь себя плохо, то за это будешь платить. Камон, я — это я! Плохо — это вообще мое хорошо! Почему я должен за это платить? И каждое мое «плохо» с радостью встречалось маман, позволяя ей нехило на мне экономить. Иными словами, денег у меня чаще не было, чем было.

И однажды, когда в очередной раз мои карманные средства оказались у нее под санкциями, я решил «хватит»! Пора положить конец этому финансовому диктату! И пошел, как дореволюционные крестьянские дети, в люди искать работу и пропитание. В смысле, делать бизнес на тяжелом детском труде.

Сначала прошелся по соседям, спросил, не нужно ли кому постричь газон. Увы, этот бизнес не взлетел из-за репутационных рисков — моя репутация сработала против меня, и никто из соседей не рискнул доверить мне свой газон. После чего маман, которой донесли о моих бизнес-потугах, сказала, что если я буду ее и дальше позорить, то она лишит меня карманных денег совсем — что было стратегически неверно. Я ведь этим и занялся, чтобы не лишиться денег.

Тогда я, бедный подросток, пошел путем всей бедной креативной молодежи — в смысле, с гитарой в подземный переход. Но за неимением в нашем коттеджном районе подземного перехода я пошел к ближайшему проходному месту, которое было в округе — к крыльцу Катерины. И начал петь так отчаянно, что меня, современного Оливера Твиста, нищее дитя без гроша за душой, пожалел ее отец — меня или свои уши (пою я не очень) — и предложил мне работу.

— Будешь делать то, в чем ты особенно хорош.

— Доставать Катерину? — предположил я. Мне что, за это еще и платить будут?

— Быть ярким, оригинальным и запоминающимся, — усмехнулся дядя Андрей. — Мне на выгоду! А то что это только одной Катерине перепадает…

Так я стал его внештатным советником по маркетингу. Подкидывал впечатляющие инсайты для рекламных кампаний, набрасывал офигенные креативы для соцсетей, предлагал и помогал реализовывать запоминающиеся перформансы — словом, решал творческие задачи, доступные только моему гениальному мозгу. А такие возникали постоянно. Отелей в его сети очень много, и постояльцев надо держать в тонусе ежедневно. Город развлечений, как никак. Надо соответствовать, если хочешь оставаться лучшим. А дядя Андрей хотел оставаться лучшим. И я, как никто, мог ему в этом помочь. За разумную сдельную плату.

Вообще, без прикрас, я очень хорош в маркетинге и пиаре. Да что там, я создан для них! Да я из обычной, скучной, приличной Восточной Старшей всего за один год сделал отрывное место, куда со всего города стекаются самые отбитые любители поразвлечься. Восточная Трахательная, порношкола, Старшая Сосисочная — каждое из прозвищ тянуло на бренд! И все эти громкие метафоры появились благодаря мне! Регина, которая ушла в Центральную Городскую со словами «у меня будет круче», что-то не могла похвастаться такими же результатами. Собственно, поэтому мы и разошлись по разным школам, чтобы выяснить, у кого будет круче. Ну и выяснили! А не хрен тягаться с гением! Хотя Регинка тут, конечно, ни при чем…

Мало кто знает, но все, что я делал, я во многом делал ради девушки. Ради моей девушки. Делал все, чтобы она охренела от крутости своего парня, чтобы на следующий год пришла в мою школу и чтобы мы властвовали там с ней вдвоем. Но она не оценила, потому что токсик.

— Я не хочу учиться в Восточной Трахательной…(читать придирчивым, заносчивым тоном высокомерной сучки)

В любом случае репутацию школы я раскрутил так, что даже самые привередливые девицы города пошли в нее учиться. Некоторые теперь еще и пытаются подмять мою Восточную Старшую под себя.

Катерина рядом, включив на полную высокомерную сучку, все так же пялилась в окно, делая вид, что меня вообще не существует. В отличие от многих моих знакомых, она умела банить не только онлайн, но и офлайн. А я умел снимать этот бан везде.

— Что-то жарко у вас в машине, — сообщил я и сбросил поверх ее сумочки свою куртку.

И — та-дам! — миру явилась роскошная стильная майка с крупной надписью на всю грудь «I LIKE BOOBS!» У заразы, которая демонстративно не смотрела на меня, но все равно время от времени подозрительно поглядывала (она уже знает, что нельзя выпускать меня из виду), аж глаза округлились от изумления. А что, может, я именно для этого и занимался английским! Надо же как-то блеснуть знанием.

В этой машине, кстати, английский знали все.

— О, клево! — выдала Лизавета. — А какие сиськи-то нравятся?

— Те, которые можно разглядеть! — хмыкнул я.

К в очередной раз ЗАКАТИЛА ГЛАЗА. Что логично, учитывая, что ее грудь еще надо найти.

— Мишель, — хитро прищурился дядя Андрей, — а ты что, так и в школу пойдешь? А за такое не накажут?

— Не накажут? — повернулся я к главе нашего школьного дисциплинарного комитета, обожавшей раздавать наказания другим ученикам за любую мельчайшую провинность.

Катерина продолжала показательно смотреть в окно, молчать и игнорировать меня и мою любовь к сиськам.

— Ну, видать, не накажут, — резюмировал я.

Так мы и добрались до школы. Пока я напоследок обсуждал с отцом заразы, к скольки мне сегодня подъехать, она шустро испарилась из машины, и нагнал я ее только на крыльце. По идее, той самой школьной территории, где ей нравилось диктовать свои правила, но почему-то сейчас она все еще продолжала меня игнорировать.

— Что, серьезно, не накажешь? А я ведь так на тебя рассчитывал…

— Смотрю, наказания тебя только поощряют, — не поворачивая ко мне голову, бросила К. — Для тебя лучшим наказанием будет его отсутствие. Так что старайся лучше, если реально хочешь меня выбесить.

И отправилась к компании ждущих ее подружек, как и все вокруг, офигевши пялившихся на мою майку.

— Старайся лучше, если реально хочешь меня выбесить…

Ммм… Да ты даже не представляешь, насколько старательным я могу быть!

— Я тоже люблю сиськи!..

— Бро, ты крут!..

— А мои сиськи тебе нравятся?..

В школе мою майку предсказуемо приняли на ура. Самые оголтелые — типа Вальки (той еще оторвы) — даже были готовы прямо тут показать мне свои сиськи, приняв написанное за призыв к действию. И разумеется, я не препятствовал этому успеху, наоборот, ходил, красовался, все перемены торчал в людных местах. И само собой, раз за разом попадался на глаза той, которая предпочитала меня упорно игнорировать. И ничего! Не отчитали, не заставили переодеться — вообще ничего! Делая вид, что в упор меня не видит, зараза сверлила мозги ни в чем неповинным за чуток помятые блузки и расстегнутые пуговки, типа нарушавшие школьный дресс-код. А извращенный любитель сисек, эксгибиционист-одиночка, не стесняющийся заявить об этом всему миру, оставался неприкосновенно ненаказуемым! Ай-ай, Катерина, какой урок извлечет из этого школа?