Придворный Медик. Том 2 (СИ). Страница 47

Приёмный день начался с приятной новости. Меня посетил мой старый пациент. Маляр Петров, которого собиралась убить собственная жена.

Как оказалось, мой план сработал. За день до окончания больничного листа ему удалось заснять компромат и передать его в службу безопасности. В итоге и его жену, и её любовника, который и устраивал покушения на Петрова, увезли в полицейский участок за пределами императорского двора.

Как оказалось, Петрову даже удалось на полученные от больничного деньги нанять юриста, который занялся изучение всех собранных улик и убедил маляра, что развод его жена будет подписывать уже в тюрьме.

Печальная история, ничего не скажешь. Но речь шла о неоднократном покушении на жизнь человека. В таких ситуациях полумер быть не может.

К концу недели пациентов стало в несколько раз меньше. И в поликлинике, и в дневном стационаре.

То же самое случилось и с отделением Ломоносова. Видимо, как только их с Громовым план пошёл под откос, Александр сразу же перестал зазывать к Ломоносову своих друзей. И наплыв «больных» резко прекратился.

Я воспользовался этим затишьем, чтобы ещё раз посетить Бориса Геннадьевича Владыкина. Я вновь оказался в небольшом фойе с мягкими диванами и аквариумом. И в этот самый момент из кабинета психолекаря вышел мой коллега. Евгений Кириллович Гаврилов.

— Вот это встреча! — удивился я. — То-то я думаю, вас весь день не видно. А вы, оказывается, послушались моего совета?

Только крайне не вовремя. Как раз после вчерашнего разговора с Гримой я бы не хотел, чтобы Гаврилов посещал этого специалиста. Лучше уж поискать кого-нибудь за пределами императорского двора. Уверен, хороших психолекарей в Санкт-Петербурге предостаточно.

— О-о… — во весь рот улыбнулся Гаврилов. — Павел Андреевич, и вы сюда пожаловали? Тоже что-то беспокоит? В таком случае скорее проходите. Борис Геннадьевич быстро подберёт вам… правильное лекарство.

Что б я сдох! Да я даже по мимике этого человека узнать не могу. Передо мной точно Евгений Кириллович? Никогда его таким не видел.

И я, пожалуй, знаю одну хорошую проверку.

— Господин Гаврилов, у нас небольшая проблема возникла. Вчера меня вызывал к себе главный лекарь. Андрей Фёдорович получил жалобу касаемо нашей с вами работы в дневном стационаре. Дело дошло чуть ли не до увольнения.

Гаврилов вновь улыбнулся.

— Ну, что ж поделать? — пожал плечами он. — Как появится свободная минутка, я поднимусь к господину Преображенскому, переговорю с ним. Уверен, всё ещё можно решить.

Чёрт меня раздери. Да это — не лечение фобии. Это самая настоящая промывка мозга. Кажется, Гаврилов вообще толком ничего не соображает. Я, конечно, рад, что Владыкин всё же смог вправить ему мозги. Да вот только интуиция мне подсказывает, что мозги моего бывшего наставника уплыли ещё дальше — туда, куда не надо.

— Да всё в порядке, Евгений Кириллович, — анализируя состояние его тела, произнёс я. — С ситуацией мне удалось разобраться и без вас. Лучше расскажите, с вами точно всё в порядке?

— Лучше не бывает, господин Булгаков! — он хлопнул меня по плечу и направился в сторону основных коридоров поликлиники.

Действительно странно. Я уже привык к тому, что Гаврилов никогда не подставляет «господин» к моей фамилии. Он ко мне так обращался с самого начала и не перестал изменять своей привычке даже после того, как я стал полноправным лекарем.

Меня это не обижало. Мог бы и по имени называть — ничего страшного. Но вот теперь мне его состояние ещё больше не нравится!

Психотерапия так не работает. Она не лишает человека фобий за один приём. Люди ходят на приёмы месяцы или даже годы. Принимают успокоительные, соблюдают режим и следуют определённым практикам. А даже если в этом мире фобию возможно купировать одним днём при помощи магии, всё равно полученный эффект мне кажется абсолютно ненормальным.

Что это за человек передо мной? Кто этот лысый мужик? Мой коллега Гаврилов? Тело то же, а вот сознание явно не соответствует оригиналу. Его будто накачали психотропами!

Это начинает выглядеть всё более подозрительно. Я постучал в дверь Владыкина и, не дожидаясь его ответа, сразу же вошёл внутрь.

Седовласый, но отнюдь не старый мужчина тут же улыбнулся и приветственно кивнул.

— Доброе утро, Павел Андреевич, — его голос звучал как колыбельная. Только сомневаюсь, что обычная колыбельная может убаюкать взрослого мужчину. А мне тут же захотелось спать.

— Доброе, Борис Геннадьевич, — ответил я и подошёл к его столу. Покосился на мягкое кресло, в котором он обычно принимал пациентов. Как же хотелось поскорее приземлиться в него. Отдаться потаённому желанию.

Только желание это — не моё. Я помотал головой, взбодрился и продолжил разговор. Решил говорить прямо.

— Мне кажется, у меня есть кое-что, что некогда принадлежало вам. Вы никак не хотите это прокомментировать?

— Не совсем понимаю, о чём вы говорите, господин Булгаков, — не показывая ни толики напряжения, произнёс он.

— Правда? А я почему-то уверен, что вы меня обманываете, — настоял я. — Интересно, что будет, если я сообщу о том, что вы некогда содержали при себе запрещённого фамильяра? Которого, к великому сожалению, уже нет в живых.

Я намеренно солгал, чтобы обезопасить Гриму. Но ведь Владыкин понятия не имеет, что ворона успела рассказать перед своей «смертью».

— А-а-а! — хлопнул себя по лбу психолекарь. — Так вы о Гриме? Да, неловко получилось, согласен. Но, думаю, мы это с вами проработаем, верно?

Я хотел было ответить, но тут же обнаружил себя сидящим в том самом мягком кресле, обитым кожей и войлоком.

Как… Как я тут оказался? Я ведь только что стоял перед Владыкиным! Ясно. Значит, я был прав. Он и вправду умеет гипнотизировать людей. И самое ужасное, что ему это удалось. Выбраться из этого состояния — не проблема. Он и глазом моргнуть не успеет, как я сотру всё его влияние из своего мозга.

Но как же, чёрт подери, опасна эта сила для других людей…

— А теперь, господин Булгаков, забудьте обо всей своих проблемах, которые вам пришлось пережить. Закройте глаза, — прошептал Владыкин. — И насладитесь дуновением свеж…

— Да какой «насладитесь»⁈ У меня телефон звонит! — воскликнул и я тут же вскочил с кресла, из-за чего психолекарь резко отклонился назад и чуть не рухнул со своего стула.

Чего? Не ожидал, гадёныш, что я смогу временно отключить доступ к своему подсознанию? Вот так незадача! Пришлось помешать всего лишь нескольким пучкам нервных волокон — и его сила тут же сошла на «нет».

— Алло? — поднял трубку я.

— Господин Булгаков, у нас тут… Очень занимательная проблема, — в непривычном для меня тоне произнёс Гаврилов. Его от влияния Владыкина я ещё освободить не успел.

— Кратко и чётко. Что случилось, Евгений Кириллович? — спросил я.

Владыкин тем временем лишь недоумевающе глазел на меня. Видимо, пытался понять, какого чёрта я так легко смог выбраться из его манящего кресла.

— Наш главный инфекционист запрашивает помощь всех лекарей общего профиля, — заявил Гаврилов. — Говорят, в императорском дворе началась эпидемия. Если я правильно понял, первыми заболели сотрудники корпуса дознавателей. Но больных становится всё больше.

— Сколько их сейчас?

— Чуть больше пятидесяти человек, — ответил Гаврилов.

Пятьдесят человек⁈ За несколько часов? Да это не просто эпидемия. Попахивает чем-то похуже. Как бы в императорском дворе не зародилась новая инфекция!

Глава 20

Раз у нас возникла столь мощная вспышка неизвестной инфекции, придётся отложить и приём, и работу в дневном стационаре. Дело серьёзное. Если даже инфекционистам справиться не удаётся, значит, сегодня всем нам придётся попотеть.

Правда, с Владыкиным я ещё не закончил. Психолекарь оказался чересчур самоуверенным, и это сыграло против него самого злую шутку.

Он прямым текстом сказал, что Грима действительно принадлежит ему. Но сразу же после этого он попытался что-то сделать с моим сознанием. Вероятнее всего, собирался промыть мне мозги. Решил стереть мне память или и вовсе превратить меня в послушную куклу.