Придворный Медик. Том 2 (СИ). Страница 33

— Проходите, быстрее. Я сейчас вам всё объясню.

Как только я прошёл за Вадимом Васильевичем, он тут же запер дверь. А затем заявил:

— Прежде чем мы обсудим вашего пациента, хочу дать совет. Забудьте про дворецкого. Не давайте ему никаких справок. Об инвалидности тем более не может быть и речи. Прошу вас, ради вашего же блага. Лучше этого пациента проигнорировать.

Глава 14

Хорошее начало обсуждения. И зачем, спрашивается, я тогда вообще пришёл? Похоже, справку он подписывать не хочет. Но странным мне кажется тот факт, что он уже знает о моём пациенте. Знает, что я собираюсь сделать ему медицинский отвод.

И думаю, эта информация поступила оттуда же, откуда и просьба не подписывать справку. Скорее всего, Фёдор Кондратьев рассказал барону Шолохову, что уже скоро режим его работы изменится. И тот отреагировал моментально.

— Вадим Васильевич, а вы можете доступно объяснять, с каких это пор мы игнорируем пациентов? — я присел на место медсестры, прямо напротив Кустова, и тем самым показал, что так просто я его кабинет не покину. Хочет запретить мне оформлять медотвод? Хорошо. Пусть тогда даст официальный запрет. Документ, с помощью которого я в случае проверки смогу доказать, что отказать пациенту в помощи пришлось по инициативе руководства.

— Павел Андреевич, не нужно считать меня каким-то извергом, — вздохнул заместитель главного лекаря. — Скрывать от вас я не стану. Причина, почему я решил предупредить вас о дворецком — не секрет. Скажу вам честно, вчера вечером мне звонил Виктор Петрович Шолохов. Очень влиятельный человек. Барон, которому служит Фёдор Захарович Кондратьев.

Ну надо же! Так просто сознался? Хорошо, а то я уже начал думать, что заместителя тоже подкупили, и он собирается мешать мне в задуманном, несмотря ни на что.

— Я лишь хочу дать вам совет, Павел Андреевич, — продолжил Кустов. — Это не приказ. И, само собой, не повод идти к главному лекарю или другим его заместителям, чтобы доложить о том, что я вам тут поведал. Я слышал о вас много хорошего. И не хочу, чтобы такой способный молодой специалист пострадал из-за придворных интриг.

— Благодарю за беспокойство, но, если честно, Вадим Васильевич, я уже всё решил. Мне совесть не позволит бросить этого пациента, — прямо сказал я. — Наберитесь терпения и взгляните на показатели его анализов, — я протянул стопку бумаг. — Хотя бы газы крови и спирометрию посмотрите.

Кустов нехотя взял мои документы, затем пролистал несколько страниц.

И пришёл в ужас.

— М-да… — протянул он. Взгляд заместителя не отрывался от результатов. — А ведь барон сказал мне, что этот человек просто притворяется. Я, если честно, подумал, что вы просто хотите помочь пациенту по доброте душевной. Но теперь вижу, что все показания налицо. Кондратьев точно имеет право получить эту справку. Однако даже в этом случае я не советую вам её оформлять.

— Что же вам такое наговорил Виктор Шолохов, что вы даже при наличии показаний отказываетесь подписывать справку? — скрестил руки я.

— Вы не совсем поняли, господин Булгаков. Я не отказываюсь. Показания есть — я подпишу. С этим никаких проблем не будет. Виктор Петрович попросил меня сделать всё, чтобы вы отстали от Кондратьева. Но я — не мальчик на побегушках и слушать его «приказы» не стану. Единственная причина, по которой я прошу вас остановиться — это моё беспокойство за вас. Мне он ничего сделать не сможет. А вот вам, скорее всего, будет мстить.

Поразительная честность. Возможно, ещё не всё потеряно, и при дворе остались люди, которые работают не только ради своих корыстных целей.

Но в своём решении я неуклонен. Шолохова не боюсь. Я понимаю, что за моими действиями обязательно последует месть. Барон этого так не оставит. Однако причин помочь Кондратьеву у меня много. И дело не только во врачебных принципах. Полное обследование и оформление медицинского отвода пойдёт в плюс моему дневному стационару. Это ещё один способ сделать шаг в борьбе с Максимом Ломоносовым.

Кроме того, Фёдор Кондратьев был моим первым пациентом в этой клинике. И я хочу довести его до конца.

— Я осознаю риск. Решение принято. Давайте больше не будем возвращаться к этой теме, Вадим Васильевич. Подпишете справку? — я поднялся и положил на стол перед Кустовым заключительный протокол, который освободит пациента от любой работы с пылью.

— Эх и упёртый же вы человек, Павел Андреевич, — усмехнулся Кустов. — Ладно. Но потом не говорите, что я вас не предупреждал. Имейте в виду, вам поступила прямая угроза. И моя задача была — передать вам её, — Вадим Васильевич оставил кривую подпись на справке и протянул её мне. — На этом всё, господин Булгаков. Можете идти. И пожалуйста, будьте аккуратны. Боюсь, жизнь вам в ближайшее время усложнят гораздо сильнее, чем вы думаете. Но спорить с вами я больше не буду.

Что ж, вышло даже быстрее, чем я планировал. Эта справка готовится до пяти дней, но я управился всего за два. Уже сегодня можно будет передать её Кондратьеву. Хотя… Можно поступить иначе. Есть у меня одна идейка!

Я прошёл в свой кабинет, но там уже сидел Евгений Кириллович.

— Доброе утро, Булгаков, — сдержанно кивнул он. — Сегодня предлагаю поменяться. Мне в любом случае придётся задержаться допоздна. С утра дневным стационаром займётесь вы, а вечером уже я перехвачу бразды правления. В кои-то веки сможете пораньше уйти домой.

— А в чём подвох? — приподнял одну бровь я.

— Подвох в том, что это время вы можете потратить на поход к главному лекарю. Помните, о чём мы договаривались? — лоб и щёки Гаврилова начали краснеть на глазах.

Тьфу ты! Он поменялся только для того, чтобы ему не пришлось выпрашивать дополнительные места для дневного стационара. Ну, тем лучше для меня. К Преображенскому я в любом случае собирался сам зайти. Так ещё, выходит, у меня и свободное время для тренировок вечером появится. День складывается отлично!

Прежде чем открыть стационар, я посетил главного лекаря и объяснил ситуацию. Он даже лишних вопросов задавать не стал — сразу же дал добро на дополнительные койки. Получилось отщипнуть три палаты от круглосуточного стационара. Но только при том условии, что в экстренной ситуации по ночам мы будем отдавать эти места отделению общего профиля.

Всё-таки в дневном стационаре пациенты бывают только с утра до вечера, а профиль запросто могут переполнить посреди ночи.

И как вскоре выяснилось, новые места я запросил не зря. Пациенты повалились гурьбой. В основном одни дворяне. Сразу видно, почему орден лекарей отдал приказ организовать дневной стационар. Желающих было даже чересчур много.

Особенно меня заинтересовал один сотрудник отдела службы безопасности. Во-первых, он оказался не стражником в привычном смысле этого слова, а обычным айтишником. Отвечал за безопасность сетей в дворце. Во-вторых, он был дворянином. Не знал, что среди дворян бывают айтишники. Мне всегда казалось, что аристократы занимают совершенно другие должности. Но всё встало на свои места, когда я прочёл о его магических способностях, которые были подробно описаны в электронной медицинской карте.

Менталист. Но не типичный. Управлять людьми не умеет, зато способен разгонять возможности своего мозга. Видимо, это очень хорошо помогает в работе с компьютером. Скорее всего, этот человек может обрабатывать куда большие объёмы данных, чем любой другой айтишник.

И я уже решил, что жаловаться пациент будет именно на голову. Ведь организм не приспособлен к таким мощностям. Головному мозгу требуется куда больше кислорода и глюкозы, чем остальным органам. Но проблема оказалась совершенно иного рода.

— Меня зовут Дмитрий Романович Матвеев, — представился молодой человек. — Я к вам по направлению, Павел Андреевич.

Он положил передо мной лист бумаги.

О-о! А вот теперь это напоминает мне о работе в моём прошлом мире. Дело в том, что структура дневного стационара здесь несколько отличается от привычной мне модели. Обычно попасть сюда можно было только по направлению от другого врача. Если специалист решил, что его пациенту лучше будет лечиться в дневном, тогда он заполняет особую форму и отправляет больного в отделение.