Придворный Медик. Том 2 (СИ). Страница 26

— Господин Булгаков, вы совсем с ума сошли? — после короткой паузы заговорил Миротворцев. — Дёргать Андрея Фёдоровича? Зачем? Вы и меня хотите под удар подставить?

— Я не буду этого делать, если вы пойдёте мне навстречу, — спокойно произнёс я.

— Проклятье! — выругался кардиолекарь. — И что же вы предлагаете? У вас есть другой вариант?

— Конечно. Иначе бы я не стал вам звонить. Пусть на встречу с Игорем Станиславовичем отправится только Леонид Беленков. Он же и заберёт мою медаль заодно. Я ему доверяю. В ломбард он её точно не сдаст, — я с трудом сдержал смешок.

Владимиру Борисовичу же было абсолютно не до смеха.

— Ладно, Булгаков, — сдался он. — Я отправлю весточку в главный штаб, что вы не можете явиться. Но за вами будет должок. Из-за вас я в любом случае получу нагоняй либо от Бондарева, либо от Преображенского.

— Долги я всегда возвращаю, на этот счёт не переживайте, — улыбнулся я. — Спасибо за понимание, господин Миротворцев.

Я положил трубку и поднял взгляд на стражника.

— Вот и всё, — развёл руками я. — Вопрос решён. Передайте Игорю Станиславовичу благодарность за приглашение и мои сожаления о том, что я не могу повидаться с ним лично. Такая уж у нас работа!

Стражник слышал мой разговор с Миротворцевым, поэтому спорить со мной не стал. Да и не положено ему это делать. Если, конечно, Бондарев не приказал ему меня задержать.

И ведь интуиция мне подсказывает, что неспроста заварилась вся эта каша. Ну какое вручение медалей может быть во время рабочего дня? Скорее всего, Игорь Станиславович зачем-то хочет повидаться со мной лично. Раз хочет — пусть организует эту встречу в другое время.

Бред же! С тем же успехом я могу пристать к стражникам, которые тащат нарушителя порядка и заявить, что им нужно всё бросить и срочно пройти диспансеризацию. Вот прям сейчас же! А на преступника плевать — пусть бежит.

Примерно так выглядит со стороны выходка руководителя охраны.

Когда стражник ушёл, Анастасия Ковалёва удивлённо прошептала:

— Павел, ты уже второй день меня удивляешь. Будь на твоём месте Дубков, он бы уже бежал со всех ног к этому Бондареву. С тобой на приёме я себя чувствую так, будто впервые вышла на работу.

— Разве это плохо? — спросил я.

— Нет, как раз наоборот! Ощущения совсем другие — более положительные. Я будто впервые вижу, как лекарь работает исключительно во благо пациентов, а не ради собственной выгоды, — объяснила она.

— За комплимент, конечно, спасибо, — улыбнулся я. — Но ты всех лекарей по Дубкову не суди. Не все такие же меркантильные, как он. К примеру, Гаврилов или наш нейролекарь Сергеев — они своим статусом никогда не злоупотребляют. О других лекарях я пока что почти ничего не знаю.

Только о Ломоносове, который уже показал себя не с лучшей стороны. Но я всё равно не хочу думать, что всё специалисты такие. Ну должен быть в этой клинике хоть кто-то, кого не испортили интриги императорского двора!

— Хорошо, я поняла, Павел. Буду тоже перестраиваться на новую систему работы. Стыдно признаваться, — Анастасия отвела взгляд, — но я уже привыкла клепать ложную документацию. Это уже отработано на уровне инстинктов. Буду переучиваться. Куда приятнее работать во благо людей, а не для того, чтобы наполнять кошелёк своего лекаря грязными деньгами.

— А мы наши кошельки в любом случае наполним — не переживай. Но честным способом. В этом кабинете не будет никакого отмывания денег, липовой документации и прочих «прелестей», которые так нравились Дубкову, — объяснил медсестре я. — Но… Зато будет тонна пациентов!

Не могу сказать, что последнее моё заявление порадовало Настю, но лично я от этого ловил чистейший кайф. Что может быть интереснее сложных заболеваний? Что может быть приятнее, чем реакция пациента, который впервые за долгое время смог наконец-то избавиться от своего недуга?

К сожалению, не каждый лекарь может это понять. Большинство тонут в рутине и перестают искать удовольствие в своей профессии. А его тут очень много!

Первая половина дня пролетела, и меня пришёл сменить Гаврилов.

— Всё, Павел Андреевич, двух пациентов я уже госпитализировал, — сообщил Евгений Кириллович. — Остальных давайте сами. Там всего один ждёт в очереди.

— Этого мало, — помотал головой я. — Нужно больше. У нас есть десять коек. Пропускная способность у нас отличная. Но для первого дня и этого будет достаточно. Завтра нужно будет добавить ещё пациентов. Я сейчас же ими займусь.

Я передал кабинет своему коллеге и направился в дневной стационар.

Прежде чем осматривать только что поступившего пациента, я изучил истории болезни двух предыдущих. Сейчас Мария Рудина расставляет капельницы двум больным. Один с гипертонией, второй с остеохондрозом. Ну это — совсем детский сад. Разобраться с этим нетрудно. Самое то для дневного стационара. Слишком больные, чтобы лечиться дома, но слишком здоровые для круглосуточного отделения.

С третьим пациентом ситуация оказалась несколько сложнее. Когда я вошёл в приёмный кабинет, там меня ожидал согнувшийся пополам молодой мужчина. Судя по одежде — кто-то из представителей знати. Слуги так не одеваются.

Отлично, вот и мой первый мостик к контакту с аристократами. Вылечу одного — и это послужит хорошей рекламой. Уверен, вскоре после этого к нам обязательно попросятся и другие дворяне.

— Добрый день, — я прошёл к своему столу и уселся за компьютер. Отметил, что «анализ» не активировался автоматически. Значит, заболевание у него не такое уж и серьёзное. — Напомните своё имя, пожалуйста.

— Георгий Сергеевич Золотарёв, — простонал молодой человек.

Услышав эту фамилию, я невольно напрягся. Золотарёв? Чёрт возьми, вот это я понимаю — клиент! Глава рода Золотарёвых является финансовым советником императора. Он же приходится непосредственным начальником семьи Громовых. Подозреваю, что Ярослав Андреевич — его вассал.

Но этот парень слишком молод. Возможно, это один из сыновей того самого князя Золотарёва. Не то чтобы я в принципе был склонен лажать с пациентами, но к этому парню нужно отнестись с особым вниманием. Возможно, это хороший шанс для меня сблизиться с этой семьей. По крайней мере, смогу узнать, что они из себя представляют.

Так я смогу получить влияние на семью Громовых, которые явно зачем-то копают под меня.

— Рассказывайте, Георгий Сергеевич, что вас беспокоит? — спросил я.

— Сильная боль в левой части живота, вот здесь, — он указал на подреберье слева, а затем провёл рукой вбок и ткнул в спину — прямо под лопаткой. — Обхватывает с этой стороны, словно меня тиски сжимают. Иногда и вовсе возникает опоясывающая боль.

— О, это вы очень хорошо описали, — я отметил симптомы в электронной карте. — Опоясывающая боль — яркий признак одного конкретного заболевания. Но с ним в условиях нашего стационара справиться будет не трудно.

— Позвоночник, да? — предположил Золотарёв. — Как знал, что это с ним проблемы! Слишком переусердствовал с тренировками.

— А вот и нет. Боюсь, вы переусердствовали с чем-то другим, — заявил я и активировал «анализ», чтобы осмотреть его внутренние органы. — Но пока что об этом говорить рано. Скажите, а как у вас обстоят дела со стулом?

— Очень так себе, — поморщился он. — То запор, то понос, Павел Андреевич. А мне часто приходится ездить на встречи и общаться с людьми. Думаю, вы понимаете, какие это доставляет неудобства. То живот разрывается от переполнения, то, наоборот, каждые пять минут приходится брать перерыв и бегать в уборную. Мне очень трудно справиться с этим, никакие таблетки не помогают. Бывает, выпью противодиарейное лекарство — и сразу же наступает устойчивый запор. Выпью слабительное, запор исчезает, начинается понос. От такого с ума можно сойти. Лечение делает только хуже! А разве это как-то связано с болью? Мне сказали, что вся проблема в позвоночнике.

— Не знаю, кто вам это сказал, но это — полный бред. Всё, что вы описываете, тесно взаимосвязано. А позвоночник у вас здоровый, на него грешить не стоит. Так, а что насчёт остальных симптомов? Тошнота, рвота, изжога?