Придворный Медик. Том 2 (СИ). Страница 21

— Ого! Круто! — взмахнул руками Василий. — Давайте продолжать игру. Наконец-то интересные вопросы!

— Заткнись, Фомин, если не хочешь полететь с моста в Неву, как наш прошлый… — Александр стиснул зубы и чуть не откусил себе кончик языка.

— Интересная игра, Василий, полностью с тобой согласен, — я продолжал сверлить Громова взглядом.

— Идиот… — шикнул Александр своему приятелю Артёму. — Ты что наделал?

— Скажите, господин Громов, — посерьёзнел я. — Вы ведь решили обмануть нас с Фоминым. Налили нам зелья правды, а себе оставили обычный сок. Так?

— Эй! — прикрикнул на меня Комаров. — Это уже второй вопрос. Игра закончилась!

— Рот закрой, — не отводя взгляда от Александра, бросил я.

А затем заставил жевательные мышцы Комарова сжаться, из-за чего он временно потерял возможность разговаривать.

— Да, так оно и было, — подтвердил Громов и тут же вскочил из-за стола.

— Ах вы сволочи! — наконец-то осознал происходящее Фомин. — Так вы просто поиздеваться над нами хотели!

Я встал из-за стола вслед за Громовым и перегородил ему путь. Нельзя, чтобы он покинул эту комнату. Пока что ещё слишком рано.

К Фомину у меня претензий нет. А вот Комаров с Громовым всё же смогли вывести меня из себя. Дело касается жизни моего младшего брата. Единственного родственника, который у меня остался. Я рискую жизнью каждый день, чтобы найти способ освободить его от гнёта неизлечимой болезни.

И какие-то вероломные выродки решили, что могут передать убийцам информацию о нём?

Нет, господа. Теперь я буду действовать жёстко.

Громов продолжал зажимать рот рукой и отступал к стене. Я не стал медлить, схватил его за грудки и впечатал в стену.

— Ну что, продолжим игру? — сухо произнёс я.

— Не надо, — помотал головой Александр.

— Я сейчас охрану позову! — подскочил со своего места Комаров.

Ему было непросто разжать челюсти, но всё же одну фразу из себя выдавить он смог.

— Сядь, — велел я и расслабил его опорные мышцы лекарской магией. — Для чего вам охрана? Хотите, чтобы весь Санкт-Петербург узнал, что Комаров и Громов проносят запретные зелья в элитное заведение? Учитывая обстановку во дворце, допрашивать вас будут не в полиции, а в корпусе дознавателей.

Только сейчас до моих противников дошло, насколько сильно они влипли. Звать охрану нельзя. А если начать обороняться, служба безопасности заведения в любом случае придёт проверить это помещение.

Своими молниями Александр воспользоваться не сможет.

— Твой отец работает с убийцами? — спросил Громова я.

— Нет, они и нас хотят убить, но информация о Кирилле Булгакове могла бы спасти нас от нападок, — промычал сквозь ладони Александр.

— Зачем те же убийцы пытаются избавиться от твоего отца?

— Он что-то знает, — простонал Александр.

— Что конкретно? — процедил сквозь зубы я.

— Понятия не имею, он не делится со мной такими деталями! — в отчаянии прокричал Громов.

И тогда я его отпустил. У меня был ещё один вопрос, но я не стал его озвучивать. Слишком уж он рискованный.

Можно было бы выяснить, с чего вдруг Ярослав Андреевич Громов решил, что Кирилл до сих пор жив. Но если бы я спросил Александра об этом, он бы догадался, что я и вправду скрываю своего брата.

А так я смогу хотя бы сохранить неопределённость.

— Хорошо, — кивнул я. — На этом, думаю, можно заканчивать нашу игру. Благодарю за прекрасный вечер, господа.

Я направился к выходу из комнаты. Задержался ещё на пару секунд, чтобы вынести последнее предупреждение.

— Передай своему отцу, Александр, чтобы он и думать забыл о Булгаковых, — произнёс я. — Если вы ещё хоть раз приблизитесь ко мне, я расскажу дознавателям всё, что мне удалось узнать.

А затем покинул «Мана-бар».

Вскоре после меня из заведения выбежал Василий Фомин. Я уж было подумал, что этот болван решил снова встать на сторону своих соратников. Но оказалось, что нагонять меня он не собирался. Он лишь благодарно кивнул, а затем скрылся в толпе.

Думаю, после этого случая он больше не станет водиться с этой парочкой.

Оставшиеся выходные я провёл за тренировками. Удивительно, но Ярослав Громов даже не попытался со мной связаться после произошедшего. Остаётся надеяться, что после полного разгрома Александра он навсегда прекратит попытки докучать мне.

Всё воскресенье я доводил свои магические каналы до предела. Тратил свою энергию на попытки прорвать свой предел, затем выходил на Дворцовую площадь — к месту силы. Заполнял себя маной от Александровской колонны, а затем возвращался и повторял этот процесс снова. Снова и снова.

До тех пор, пока мой «анализ» не начал барахлить.

Отлично. Мне всё-таки удалось довести себя до предела. Если моя логика верна, в течение следующих дней мне придётся отходить от этой перегрузки. Но после этого объём моей маны вырастет!

Придя на работу в понедельник, я чуть по привычке не забрал ключи Евгения Кирилловича. Но теперь это не имеет смысла. С этого дня у меня свой кабинет, своя медсестра и своя база пациентов.

Вот только рабочий день начался не с новых больных, а со старого знакомого. Первым вошёл в кабинет многострадальный маляр. Николай Петров.

Как и говорил Мот, лицо у мужчины сильно пострадало. Ни одного живого места не осталось. Такое впечатление, будто он ударился им об асфальт.

— И снова я, Павел Андреевич, — вздохнул он. — Не поверите, что со мной опять приключилось…

— Вы тоже мне не поверите, — перебил его я. — Присядьте, Николай. У меня есть для вас новости. Я знаю, почему вы постоянно получаете травмы.

— Знаете? — оторопел он. — Думаете, нам мне висит какое-то проклятье?

— Нет. Вас хотят убить.

Глава 9

Николай Иванович Петров смотрел на меня так, будто я решил его разыграть. И я очень хорошо понимал, что он сейчас чувствует. Когда Мот рассказал мне о результатах своей слежки за маляром, я тоже рассмеялся.

Кто-то готовит покушение на маляра! Ну бред же! Чем он мог насолить? Плохо покрасил стены одного из корпусов, чем испортил вид из окон личных покоев императорской семьи?

Как оказалось, всё немного иначе. Мот не шутил. Петрова и вправду пытаются убить. И, судя по записям в его электронной медицинской карте, уже очень давно. При мне он обратился за помощью три раза. Сначала с сотрясением, затем с переломом руки, а теперь с разбитым лицом.

Но я подробно изучил всю его историю болезни. Как оказалось, он и до этого обращался за помощью чуть ли не каждые две недели. Николай Иванович считает себя неудачником. Говорит, что дорогу ему перешла чёрная кошка. Вот только он ошибается сразу в трёх вещах.

Во-первых, неудачники — это те, кто пытаются от него избавиться. Столько тщетных покушений даже против меня ещё не осуществлялось. Во-вторых, чёрная кошка, наоборот, следит за безопасностью Петрова. И в-третьих, Мот — не кошка, а кот. На этом, пожалуй, список его заблуждений заканчивается.

Я решил предупредить маляра, хотя этот диалог и для меня нёс определённые риски.

— Павел Андреевич, вы меня разыгрываете? — попытался натянуть улыбку он, но из-за воспалившихся мимических мышц его лицо выдало несуразную гримасу.

Сидящая за соседним столом Анастасия Ковалёва была удивлена не меньше маляра. Однако я коротким кивком велел ей вернуться к работе и не вмешиваться в этот диалог. Остальное обсудим позже.

— Нет, Николай Иванович, не разыгрываю, — помотал головой я и склонился чуть ближе к собеседнику. — Скажу сразу. Предстоящий разговор не имеет никакого отношения к медицине. Это не будет зафиксировано в карточке. Я просто хочу предупредить вас по собственной инициативе. Но взамен прошу, чтобы вы не рассказывали никому о том, что это именно я вам поведал правду.

В этом и заключался риск. Когда я расскажу ему, что на самом деле происходит, он может передать эту информацию службе безопасности. Если там промелькнёт моё имя — появится уйма вопросов ко мне. Я ведь не могу сказать стражникам, что на самом деле это Мот следил за Петровым, а не я.