Ловкач. Том 1. Страница 8

– Какие гости к нам пожаловали, редкие, – лениво бросил младший князь. – Что за пожар, Мигель, любезнейший?

– Надеюсь, редкость посещений моих не сделает визит сей менее полезным, – склонился Мигель. – Есть весточка. Видел тут кое-что, сегодня ночью, самолично. Решил, что вам, ваши сиятельства, знать надо.

– Светлости, – резко бросил Владимир Александрович. – Мы от правителя Гедимина род свой ведём, не от каких-то князюшек, в Орде на карачках ползавших, ярлыки на княжение вымаливавшиих!..

– Виноват, ваша светлость, – Мигель склонился ещё ниже, но масляной улыбки с лица не убрал. – Так вот, строго веления ваши исполняя, доношу – явился некто с немалой с силой. Самолично видел, как троих громил как есть раскидал-покалечил.

Старший Куракин чуть приподнял бровь.

– Ну и что?

– Я, ваша светлость, типчика этого, что громил раскидал, знавал, как есть знавал, – зачастил Мигель. – Мишкой звать, а Ловкач у него кликуха. Медвежатник опытный, чего сказать, везучий, чертяка. Но хлипкий паря, соплёй перешибёшь. А тут за секунду троих положил, да так, что те уж и не встали. В общем, теперь говорю вам, ваши светлости – в городе появился кто-то… иной. Мишка, вроде, но… – Мигель перевёл дыхание. – Кто-то в его теле, но другой совсем. И воля другая, и сила. Как бы не из Старших. Или из тех, кто оттуда. А я-то слова ваши помню, что, коли чего такое увижу, вы заинтересованы будете. Зуб даю, что это и есть… Ловкач.

– Мы заинтересованы всегда, когда появляется игрок без флага, – ровно сказал старший князь.

– Да, и ещё, ваша светлость, – торопился Мигель. – Мишка этот, который не Мишка, или не тот Мишка, он ведь не только тех троих завалил. Он ещё и вот что сделал…

И Мигель, как и в разговоре с Шуйским, наклонился к уху Куракина и что-то зашептал.

– Где он? – резко спросил Куракин, едва Мигель закончил.

– Да где ж ему быть-то, болезному, в лавре Вяземской. Там у него лёжка. Но действовать уже начал, подниматься. Боюсь, не один я его углядел, ваши светлости. Но многое он не помнит, по тому судя, что меня, грешного, забыл. А настоящий Мишка нипочём не забыл бы.

Михаил усмехнулся:

– Забыл… То есть для нас материал удобный. Пока не разобрался, что к чему, его можно подтолкнуть… куда следует.

И посмотрел на брата.

– Не люблю я тех, кого подталкивать надо. Я бы решил просто – убрать. Пока не поздно, – сухо возразил князь Владимир. – Эй, Мигель!.. Пара молодцов у тебя найдётся?.. Таких, кому доверить деликатное дело можно?

– Найтись-то найдутся, ваши светлости, как не найтись!.. А только драться он и впрямь силён.

– Вот дурак-то, Господи прости, – вздохнул Владимир Александрович. – На кулачках драться вздумал!.. Есть такая вещь, винтовка называется. Слыхал? Которая издалека бьёт, уж коли он вблизи такой… ловкий.

Мигель покраснел.

– Виноват, ваша светлость. Сущеглуп есмь!..

– «Сущеглупым» у выжившего из ума Шуйского каяться станешь, – отмахнулся Куракин-старший. – Всё ли понял?..

– Брат, брат, погоди, – запротестовал Михаил. – Ещё ничего не известно, а ты уж «куля в лоб, так куля в лоб». Кулю в лоб всегда успеем. К тому же, если он из Старших… А вот взять его по месту – было б невредно.

Мигель повёл плечами, вроде, почтительно втянув голову, и проговорил негромко, медоточиво, но…

– Виноват, ваши светлости, не моего ума то дело, однако не стал бы я пытаться Ловкача сейчас по месту брать. Неведомо, что это за Ловкач, что, если и впрямь Старший? Неладное выйти может!..

– Ты тут ещё прекословить нам будешь?! – вскинулся Михаил, и Мигель поспешно ссутулился, съёжился как только мог.

– Виноват, ваши светлости. Виноват, простите великодушно, не моего ума то дело, я весть доставил, и пора мне теперь…

– Куда ж это ты так поспешаешь, приятель? – прищурился старший князь.

– Девку ему подсунуть думаю. Девка в нашем деле – первое дело, простите, каламбур-с…

Смеяться на это, конечно, здесь никто не стал.

– Ну, подсунь. Не помешает, – кивнул Куракин-младший. – А ты, брат…

– Виноват, – вновь принялся кланяться Мигель. – За вами выбор-то, господа князья. Я весть доставил. А теперь мне девку искать надо. Значит, найду.

– Ищи. И нам докладывать не забывай, – Куракин-младший протянул Мигелю несколько ассигнаций.

Мигель поклонился. И ушёл, как вошёл: мягко, без следа, только его и видели. И едва он повернулся спиной, по губам на миг скользнула улыбка. Но ни Шуйский до того, ни Куракины сейчас ничего не заметили.

Гостиная вновь наполнилась тишиной. Князья переглянулись.

– Начинается, – тихо сказал младший.

– Уже началось, – поправил его старший. – И надо быть первыми, кто дотронется до узла.

– А если это и впрямь Старший?

– Чепуха. Мигель – дурак, хоть и ловкий. Узел едва наметился, едва ещё наши астралоходцы его обнаружили. Старшим ещё рано.

– Но ты сказал – пристрелить?..

Договорил он совсем тихо, недоверчиво. А ответ прозвучал ровно.

– Сказал. Потому что Старшего так всё равно не убьёшь, а все остальные нам помешать могут.

– А если это настоящий Старший окажется?

Куракин-старший вздохнул.

– Учу тебя, Мишель, учу… в балеринках да во всяческих инженю ты разбираешься отлично, а тут… Ладно, стрелять не будем. Возьмём по месту, как ты предлагаешь. Если это настоящий Старший, я объясню, что убирали мы фантома, подменыша, импостера. Старшие поймут. И поддержат.

– О! – Младший брат с уважением глянул на старшего и повторил: – О! То есть мы им скажем…

– Что мы их же и защищали.

Михаил молча склонил голову.

Князья вернулись к своим бокалам.

Снаружи над Невой занимался утренний петербургский свет – тусклый, пепельный, предвещающий день, который не обещал никому ничего хорошего..

– Ну что ж…

Я вытащил сундучок. Но крышку не открывал, медлил. Стоял, крепко зажмурившись, отстранившись от всего, что только может помешать или отвлечь – от грязной каморки, от доносившегося с улицы пьяного шума, наконец, от самого реципиента, его проблем и тревог.

Я не рефлексировал и не сомневался, я размышлял чётко и спокойно.

Я помню, кто я. Помню главное. Ведь даже моё собственное имя, сейчас забытое – по сути, ничто. Имён может быть много, как и одежды, как и личин. Прошлое? Воспоминания? Я найду способ их вернуть. Ничто не исчезает бесследно, когда имеешь дело с магией.

А сейчас мне нужно дотянуться до Астрала. Восстановить силы, сделать это тело своим оружием, полноценным, а не какой-то урезанной версией. На громил и пулю от Мигеля сил хватило – да и то с помощью чужого кольца – но этого недостаточно. Я должен был уложить их всех куда скорее.

Но столь же важно, если не важнее, понять, где именно, на каком моменте обрываются мои воспоминания. Что вычищено из них, что нет – это поможет постичь намерения проделавшего это, кем бы он ни оказался. Был ли это его план или случилось всё спонтанно? Скажем, какой-то магический катаклизм? – в последнее, правда, я не сильно верил.

Причём этим загадочным «он» вполне мог оказаться и я сам. Да-да.

Короче, достаточно уже защищаться, пора наступать. Я провёл тут достаточно времени. Хватит тыкаться слепым щенком да таскаться по грязным притонам, куда меня вели ноги да остатки памяти моего реципиента.

То, что я не знаю – пока – своей задачи здесь, не беда. Значит, она должна раскрыться постепенно. Значит, я так её себе поставил. И секрет тут прост: частичная потеря памяти могла послужить сохранению тайны, чтобы враги – любые! – не узнали бы моих планов и намерений. Враги эти, значит, весьма серьёзны, если скрыть от них нечто можно лишь собственным незнанием.

…И вот тут остановился бы кто-то иной, но не я. Я стал тем, кем стал, не потому, что бездумно выполнял приказы – а потому что сам их отдавал, даже и самому себе; и это были правильные приказы. Воин – лишь тот, кто умеет принять решение мгновенно, без сомнений и колебаний, и дальше твёрдо того держаться.