Шёпот. Страница 2

– Николас, ты слышал мистера Хэса. Представься и расскажи о себе.

Внимательно смотрю на него.

Он очень маленький, возможно, даже чуть ниже меня ростом, что редкость. Худенький, с тонкими руками и острыми плечами. Бледный, как мел, словно мальчик никогда не был на солнце. Волосы светлые, почти золотистые, мягкие на вид, слегка растрепанные. Но больше всего цепляют его глаза… тёмно-зелёные, глубокие, как еловая хвоя после дождя. Мой самый любимый цвет! Очень красивый.

Мальчик неуверенно откашливается, но голову не опускает, когда представляется:

– Меня зовут Николас Максвелл. Мне девять лет.

И всё. Никаких «рад познакомиться», никаких рассказов о хобби или прежней школе.

Николас просто смотрит на нас… И взгляд такой… тяжёлый, колючий, как иглы ежика, и одновременно с этим затравленный. Будто щурится на всех нас, как на врагов. В его лице есть что-то сжатое. Он явно напряжён, будто ждет, что сейчас в него кто-то кинет чем-то.

А ещё он сказал это… странно. Я сразу замечаю, что у него акцент. Не очень сильный, но отчётливый. Некоторые слова мальчик произносит не так, как принято здесь. Интонация, какие-то ударения, слог.

Тэйт, конечно же, не упускает шанса:

– Эй, ты чего, с Луны свалился? Или говорить по нормальному не научился?

В классе раздаются смешки, и я замечаю, как плечи Николаса чуть сжимаются ещё сильнее. Он даже не отвечает, только сжимает губы в тонкую линию, как будто пытается что-то удержать внутри.

Я отвожу взгляд и машинально сжимаю карандаш. Почему-то становится немного не по себе.

Мистер Карлайс оставляет реплику Тэйта без комментариев, лишь посылает предупреждающий взгляд в сторону мальчика, а после кивает и смотрит уже на Николаса.

– Спасибо, что представился, Николас. А теперь садись… вот на это место, – рукой учитель показывает на стол рядом со мной. – Между Рэйфом и Шоу.

Николас молча движется к своему месту и больше ни на кого не смотрит.

– Возвращайтесь к заданию. Николас, а ты просто посиди. Урок всё равно скоро закончится.

Я продолжаю смотреть на мальчика, когда Рэйф поднимается со своего места и также сдает листок с выполненным заданием. Наверное, новенький замечает мой взгляд, потому что я вижу, как Николас напрягается, но не поворачивается. Возможно, ему просто некомфортно. В любом случае, я не собираюсь смущать его ещё больше, поэтому отворачиваюсь и возвращаюсь к своим узорам, чем и занимаюсь до конца урока.

Когда звенит звонок, то все вскакивают со своих мест, и я в том числе, складывая вещи обратно в рюкзак, чтобы перейти в другой, соседний класс.

Рядом со мной останавливаются Мэди и Николь.

– Ты, как всегда, долго собираешься, Шоу, – говорит последняя.

– Я не могу так, как вы.

– Даже черепаха быстрее.

Я улыбаюсь, ведь знаю, что она сказала это не со зла, когда в разговор вмешивается Мэдисон:

– Теперь у нас ещё один новенький.

– Тише, – говорю ей и шиплю, ведь тот самый новенький стоит очень близко и также складывает свои вещи.

– А что такого? Я ничего плохого не говорю. Просто это… факт.

В этот самый момент мимо Николаса проходит Тэйт с Эмерсом и Заком, и первый специально задевает его плечом, толкая так, что у Николаса выпадает из рук пенал.

Они начинают смеяться, а я хмурюсь и даже делаю шаг, чтобы… вмешаться? Наверное. Но меня останавливает Николь.

– Оставь их, Шоу. Будто не знаешь Тэйта. Он вскоре отстанет от него.

Замечаю, как Николас замирает, смотря на пенал на полу, но ничего не предпринимает, лишь опускается на колени и поднимает его, а я выдаю кивок, когда Николь берет меня за руку и выводит из класса вслед за Мэди.

***

Проходит несколько недель.

В обеденный перерыв мы обычно сидим в столовой у самого большого окна. Наше самое любимое место, куда красиво проникают лучи солнца. В центре, только с края. Иногда к нам подсаживаются другие девочки, с которыми я разговариваю лишь изредка, потому что мне хватает и моих подруг. Мэди и Николь. Бывает даже напрашиваются мальчики, и Тэйт в том числе. Кажется, что им всем нравится наше место.

Сегодня у меня на подносе морковный сок, который Мэди терпеть не может, и сэндвич с курицей.

Я уже съела больше половины и приступила к соку.

Эмерс продолжает делать самолеты из бумаги и запускает их в воздух даже здесь, в столовой. Когда он попадает в кого-то, то смеется, а Зак качает головой, но не останавливает своего друга. Иногда я думаю о том, как эти двое вообще подружились? Они же совершенно разные!

– Смотрите, какой у меня новый браслет, – говорит Николь и показывает свое запястье, – забыла утром показать. Это мама привезла. Она ведь только вернулась со своей работы из другой страны!

– Красивый, – отзываюсь я и улыбаюсь, когда Мэди внимательно изучает его.

– Ничего себе, Николь. Он светится в темноте, да?!

– Да.

– Так это тот… который сейчас популярный.

– Да, да, Мэди, именно он! Я давно просила его у мамы.

Делаю очередной глоток сока, и взгляд сам собой перемещается на вход в столовую.

Николас входит, как и обычно, с низко опущенной головой. За то время, что я наблюдаю за ним, то поняла кое-что. Например, что мальчик старается словно слиться со стенами или просто стать тенью. Он так ни с кем и не подружился, хотя я видела, как Николас подходил к Рэйфу, даже протянул руку, а тот испугался и лишь покачал головой, после чего ушел. Чего испугался? Того, что Тэйт переключит свое внимание и на него тоже. Ему всегда нужно кого-то задирать. Папа говорит, что это просто человек такой. Так вот… пока Тэйт продолжает преследовать Николаса. Пока он его только дразнит словами, Эмерс сыплет оскорблениями, Зак чаще всего молчит, просто смотрит. А другие… делают вид, что им все равно. Но я вижу, как они шепчутся и поддерживают Тэйта, когда тот посылает очередную шутку в сторону Николаса.

Меня бесит это. Не только поведение остальных, но и поведение Николаса. Почему он терпит? Почему не даст сдачи? Боится? Тогда он здесь долго не протянет.

Вот и сейчас Николас, стоя поодаль от остальных в очереди, выбирает, что будет есть. Его появление замечает Тэйт, который кивает в сторону новенького и вновь что-то говорит, а ребята, сидящие с ним, начинают хохотать.

– Как же бесит, – не выдерживаю я.

– Что?

– Тэйт и его компания. Они такие придурки, – поясняю я для Мэди.

– Полностью согласна, – отзывается подруга, когда Николь лишь поджимает губы. – В последнее время они становятся только хуже.

Наблюдаю за тем, как Николас уже все положил на поднос и идет к своему дальнему столику. Он всегда сидит один.

Когда Николас проходит мимо столика Тэйта, то последний что-то говорит и встает, чтобы… в следующую секунду толкнуть его!

Мальчик теряет равновесие и вместе с подносом падает на пол, когда в столовой раздаются лишь смешки. Повара не обращают внимания, лишь одна из женщин закатывает глаза, потому что ей теперь предстоит вытирать пол. Такое происходит не впервые, имею в виду, что кто-то раскидывает или роняет еду, поэтому они так спокойно реагируют.

Николас, не поднимая головы, складывает еду обратно на свой поднос, когда Тэйт продолжает тыкать в него пальцем и что-то говорить.

Я не выдерживаю и встаю из-за своего стола. Иду прямо туда, когда слышу голос Мэдисон позади:

– Шоу!

Это уже перешло все границы. Ладно оскорбления… но это? Папа говорил, что слабых нужно защищать и помогать. Правда, он это упоминал в контексте с животными… но да ладно.

Когда подхожу, то слышу обрывки фраз Тэйта:

– … если бы ты был нормальным, может, с тобой бы кто-то и заговорил…

Я останавливаюсь прямо за его спиной и твердо произношу:

– Тэйт!

Он оборачивается, смеется и спрашивает, глядя на меня:

– Чего тебе, Шоу?

Даже в голосе слышится насмешка. Это бесит только сильнее.

Чувствую, как мои руки едва подрагивают.

Я не собиралась это делать. Правда. Просто… все накопилось.