Бригада из тени. Страница 5

Она закрыла лицо руками, плечи задрожали.

Оглядевшись, Паскаль поднялся, достал стакан из сушки, налил в него воды из чайника и поставил перед Дианой вместе с рулоном бумажных полотенец.

– А как звали его подружку? – словно между прочим спросил он.

– У него не было подружки, – Диана благодарно кивнула и взяла стакан. – Какой-то одной не было, всегда разные.

– Большое вам спасибо за помощь следствию, – с чувством произнес Паскаль. – До свидания, Диана!

– Постойте, – вдруг сказала она. – Оставьте свой номер. Я сегодня соображаю не очень, вдруг потом вспомню?

Паскаль вырвал из блокнота лист, собираясь написать телефон настоящего Алексея Зайцева, старшего оперуполномоченного по особо важным делам Главного управления МВД. Но в последний момент передумал и указал свой.

***

Когда Паскаль вошел, Аякс азартно играл в шахматы с искусственным интеллектом. Компьютер выигрывал, освещая смуглое, грубо вылепленное лицо соперника синим демоническим светом монитора. Хватаясь за голову, Аякс обещал вырвать ему материнскую плату, потрясал пудовыми кулаками, однако расположение фигур на виртуальной доске ясно указывало на шах и мат.

– Пробей номера, – Паскаль бросил Аяксу на клавиатуру листок с телефонами и прошел в альков, где стоял низкий «восточный» диван, с которого уже стекал, тянулся и шел к нему лохматый Бармалей.

– Привет-привет, бегемот, – засмеялся Паскаль, похлопывая его по спине, – знаешь, хитрюга, что у меня в кармане, да?

Он достал из кармана куртки полиэтиленовый пакет, а из пакета – говяжий стейк.

Бармалей вежливо открыл пасть. Стейк был помещен внутрь и унесен на диван.

– На один из этих номеров твой жмурик звонил за неделю до смерти, – подал голос Аякс. – Кофе будешь?

Мелодичная трель прервала его порыв направиться к кофемашине.

– Кого нелегкая принесла? – удивился он, пригладил буйные черные кудри, все время норовившие торчать в разные стороны, и пошел открывать дверь, не заметив ироничной улыбки Паскаля.

– Батюшки! – раздался возглас. – Это ж кто тут у нас?

– Зачем я здесь? – послышался в ответ высокомерный голос. – Да еще с пирожными…

– Пирожные – это Паскалю, он у нас сладкоежка, – захохотал Аякс, – а мне бы чего покрепче!

– Обойдешься, – фыркнул Серафим и прошел в центр помещения, оглядываясь.

Глазам его предстала просторная студия, отделанная в темных тонах, с окнами в пол. В алькове за диваном цвета охры стена была выкрашена золотым. Над диваном солнцем в затмении парил черный циферблат с лаконичными золотыми полосами, обозначающими часы и секунды. В центре комнаты стоял круглый стол, окруженный четырьмя стульями. Одну стену помещения занимал функциональный кухонный гарнитур, другую – несколько объединенных в систему компьютеров и повешенных в два ряда мониторов. В настоящее время мигал только один снизу – тот, с которым Аякс играл в шахматы.

– Ничего не изменилось, – протянул Серафим, словно ожидал другого. – А, нет… Что это за монстр на диване уничтожает чью-то бедную плоть?

«Монстр», не отвлекаясь, помахал хвостом.

– Это Бармалей, – выходя из алькова, пояснил Паскаль и забрал из рук Серафима коробку с пирожными. – Предупреждаю, не любит, когда его гладят по голове, и ошейник. Проходи, будь как… на работе.

Пришедший поморщился, скинул белое пальто и аккуратно повесил в шкаф-купе у входа. После чего огляделся и сел в кресло, стоящее в углу, у одного из окон, демонстративно закинул ногу на ногу. Кресло было огромное, алое, и худосочный Серафим во всем белом казался в нем случайно уроненной спичкой, которая вот-вот вспыхнет.

– Тебе капучино, ангел мой, правильно помню? – прогудел Аякс от дальней стены помещения, занятой кухоней. – Сладкий и без корицы.

– Без нее, – подтвердил Серафим.

Кофе-машина, на которую Паскаль потратил кучу денег, работала почти бесшумно, и о скорой готовности напитка сообщил лишь аромат, разлившийся по помещению.

– Опять нагрузка на сердце? – раздался приятный женский голос.

На пороге стояла элегантная дама в сером пальто и шляпе. Была она стройна и хороша собой, но что-то во взгляде добавляло ей плюс двадцать к облику тридцатилетней чаровницы.

– О, наш Пушкин пришел, – обрадовался Аякс, полез в шкаф и достал банку с цикорием. – Специально для вас, Александра Сергеевна, будет цикоричино!

– Цикориально! – засмеялась она.

– Оцикореть, – добавил Паскаль, галантно помогая ей повесить пальто в шкаф.

Теперь, кроме его черной куртки и кожанки Аякса, их там было два, в чем-то даже похожих друг на друга.

– Александра, – Серафим поднялся и тоже подошел. – Рад видеть!

– Дорогой мой, – раскрыла объятия она, – я знала, что увижу тебя здесь!

– Естественно, – фыркнул тот.

Паскаль отошел к Аяксу, забрал у него маленькую чашку черного как смоль эспрессо и сел за стол, лицом к окну. С высоты двадцать седьмого этажа город виднелся как на ладони и сам казался ладонью со своими линиями жизни, ума и сердца, своими выпуклостями богатства и впадинами нищеты. Паскаль, если бы захотел, мог нагадать этому городу будущее, но он гадал крайне редко, предпочитая холодному знанию увлекательные выверты судьбы.

Все потянулись за ним. Аякс, поставив перед остальными чашки с заказанными напитками, сел по правую руку Паскаля, Александра – по левую. Серафиму ничего не оставалось, как устроиться спиной к окну и, заодно, приглянувшемуся креслу.

Паскаль как ни в чем не бывало вылил в себя обжигающей кофе и положил на стол чарм, полученный от Зайцева, который из всех присутствующих не видела только Александра Сергеевна. Она разглядывала чарм с интересом, однако не спешила взять в руки.

– Серафим эту историю знает частично, Александра – не знает вообще, – негромко заговорил Паскаль, – поэтому сейчас немного страшной сказки. В черном-пречерном городе несколько лет назад появилась секта под названием «Зеленая благодать». Вроде бы, ничего в ней особенного не было: набирались последователи, обрабатывались, переводили свои сбережения главарю, а сами уходили жить в общину, которой принадлежали обширные земельные угодья в соседней области. Там, в лесных домиках, они жили тихо и мирно, пока из-за границы не вернулся брат одного из состоятельных сектантов. И не обнаружил, что имущество, принадлежащее родственнику, ему больше не принадлежит, а сам родственник пропал. От знакомых и друзей он узнал, что тот ушел в секту, где навсегда отрекся от мира. Но… – Паскаль сделал эффектную паузу, – когда брат явился в поселение в сопровождении крепких ребят с автоматами из своей охраны, родственника не нашел. Тот исчез бесследно. Полиция начала расследование, в ходе которого выяснилось, что, на самом деле, без вести пропало около трех десятков человек…

– Их никто не искал? – изломал тонкую бровь Серафим. – У них не было близких?

– У большинства, – кивнул Паскаль, – либо они находились в отношениях, не подразумевающих общение. Когда полиция прибыла в поселение и начала обыск, главарь на глазах у толпы совершил самосожжение. Случилась паника, огонь перекинулся на резервуар с запасом топлива для дизельных генераторов, тот взорвался. Пламя охватило стоящие рядом строения и деревья, и распространилось дальше…

– Паша, ты так рассказываешь, словно… – зрачки Александры блеснули. – Ты все это видел?!

– Собственными глазами, – невесело усмехнулся Паскаль и взглянул на Серафима.

– Так вот кого я поднимал из небытия! – от осознания тот подавился воздухом. – Все, с кем я разговаривал, погибли в ту самую ночь?

– Да. Полученные тобой сведения я передал в полицию, неофициально, разумеется. Однако, дело закрыли, посчитав, что раз главарь и большинство сектантов мертвы, значит, наказывать некого и копать дальше не стоит.

– Это ты взял там? – Александра Сергеевна указала на чарм. – Его пытались сжечь… – она прикрыла веки: – Как вижу, несколько раз пытались.

– Не там, – качнул головой Паскаль.