Хороший сын, или Происхождение видов. Страница 33

— Да, завтра к двум я приеду в район Санамдон.

Стоя лицом к реке, я услышал у себя за спиной голос Хэчжина. Вдруг мне захотелось писать. Если собаку поднять лапу заставляют столбы, то мужчину расстегнуть ширинку — протекающая рядом река. Пока я смотрел на журчащее течение, которое стремительно неслось к плотине, я, естественно, захотел писать, что я и сделал. Хэчжин остановился. Вряд ли он мог меня увидеть — вокруг было темно, я стоял к нему спиной с капюшоном на голове, моя голова была опущена. Меня беспокоило только одно — слова «Частный урок» на спине.

Человек отличается от животного тем, что может посмотреть на себя со стороны. Все мои нервы были сконцентрированы на точке за спиной, и одновременно я видел себя. Я совсем себе не понравился — стою в темноте у столба с напряженно опущенной головой, писаю в реку и боюсь, что меня узнает Хэчжин. Я не преступник, за мной никто не гонится, я не сбежал посреди ночи с чужими деньгами. Почему я так жалко себя веду? Я выдавил несколько капель мочи, по-прежнему ощущая полный мочевой пузырь. Я был так сильно раздражен, что мне даже захотелось громко крикнуть и прогнать Хэчжина. Проваливай поскорее…

И он ушел. Когда звук его шагов совсем удалился, я тоже пошел. Что было бы, если б в тот день я окликнул Хэчжина? Перестала бы мама следить за мной? Я опять вернулся к исходной точке. Чего именно боялась мама? Нет, будет точнее спросить «почему она боялась?».

На следующей странице был уже не октябрь, а записи от августа. Значит, она пропустила два месяца.

Это «не может быть» она осторожно использовала на случай, если оказалась бы не права. В тот день, когда мы вошли в квартиру, мама сразу уставилась на мой лоб, и я понял, что мама все поняла. Спросив «почему у тебя на лбу синяк», она просто хотела во всем убедиться. Но я не хотел ничего подтверждать.

— Когда я садился в лодку, ударился о косяк.

Мама без всякого выражения посмотрела на меня и задала второй вопрос:

— Почему ты в такую жару в куртке?

Я посмотрел на ветровку и сам задал себе этот же вопрос. Мне ответил Реалист. Чтобы прикрыть синяки и царапины на локтях, которые ты заработал во время припадка.

— Это подарок Хэчжина. Ты же сама учила, что, получив подарок, из приличия надо сразу его надеть.

Хэчжин, сидя на диване, снимал носки и всем своим видом говорил — Сейчас я очень занят, поэтому мне не до ваших разговоров. Наверно, ему было совсем неудобно от моего вранья. Тем более, из-за моей лжи его вещь в память о первой работе над фильмом превратилась в подарок мне. Наверно, ему было не по себе от ледяной атмосферы в доме, хотя мама пыталась скрыть ее, задавая обычные вопросы.

Больше мама ничего не спрашивала. Наверно, когда я пошел в свою комнату, она расспросила обо всем Хэджина. Ючжин сказал правду? Хэджин, скорее всего, ответил «да». Сколько ни задаю себе этот вопрос, я твердо верю, что было именно так. Хотя выражение его лица наверняка говорило об обратном, а в голове мамы, как ряска на воде, бесконечно плавало «не может быть». Десять лет назад он однажды прекратил принимать лекарство, из-за чего его жизнь полностью перевернулась, вряд ли он снова на это пошел. Не может быть…

Может, вчера мама загнала меня в угол из-за этого «не может быть». Или она была больше не в силах прощать мне побеги через крышу? Если и это неверно, тогда должна быть третья причина, связанная и с лекарством и с крышей одновременно. Тогда можно будет понять, почему мама вчера взорвалась. Но от чего она все это время терпела и сорвалась именно вчера? Это не в ее характере — она бы остановила меня с самого начала, а не стала бы четыре месяца все это сносить и ограничиваться слежкой.

Верно, мама наверняка услышала глухой хлопок, потому что дверь закрылась, а не открылась. Железная дверь на крыше плотно прилегала к проему, и ее невозможно было с легкостью полностью закрыть. А чтобы при этом не издать еще ни звука, надо было аккуратно надавить на нее обеими руками. В тот день мне было не до этого, дверь хлопнула, и не один раз. Я ткнул указательным пальцем в запись между словами «с таким хлопком» и «меня беспокоят». Между абзацами была пропущена строка. Я воспользовался излюбленным выражением Хэчжин — если бы я… — и заполнил пустую строку. Если бы я был мамой… услышав глухой хлопок, сразу побежал бы на крышу.

Эта железная дверь создавала проблемы с самого первого дня нашего переезда. Ее установили тяп-ляп, и она была плохо подогнана к косяку. Из-за этого дверь периодически не закрывалась или открывалась сама по себе. Мама много раз обращалась к строительной компании с требованием отремонтировать дверь, но компания обанкротилась. Дело закончилось тем, что пришел кто-то из домоуправления и просто повесил на дверь крючок — все равно что пациенту со сломанной ногой помазать место перелома йодом. В прошлом году во время тайфуна дверь по сто раз на дню с грохотом открывалась, и крючок сорвало. Поэтому маме пришлось чинить косяк и поменять дверь за свой счет. Она установила там замок и задвижку. Мастер заверил, что дверь ни за что не распахнется сама — разве что с дома слетит крыша.

Вот мама и захотела проверить: не наврал ли ей мастер. Она наверняка сразу заметила, что под навесом горит лампа. А когда подошла к двери, увидела, что замок закрыт, а задвижка открыта. Возможно, именно в этот момент с двадцать второго этажа как сумасшедший залаял Хэлло, который брехал каждый раз, когда я спускался по лестнице.

Открыв дверь, мама выглянула наружу? Она услышала мои шаги, спускавшиеся вниз по лестнице? Хотя Хэлло лаял так громко, что и слышать было необязательно. Может быть, мама заходила в мою комнату? Через приоткрытую стеклянную дверь убедилась, что меня там нет, а зашла, чтобы полностью убедиться в этом? В тот день мама тоже посчитала количество лекарства или нет? Лекарства было, сколько надо? Несмотря на это, мама пошла меня искать? Мама и в тот день подходила к охраннику, чтобы спросить: проходил ли я мимо? Может быть, она снова встретила у боковых ворот Хэчжина? Почему мама напрямую не спросила меня про этот день? Вопросы были несложными.

Почему ты вышел из дома через крышу?

Где ты достал ключ?

Больше всего меня беспокоило, почему мама промолчала и лишь переживала про себя. Почему ты так поступила? Это же не такой страшный проступок?

Ключ от железной двери на крыше был мне нужен, поэтому я сделал дубликат. Но нужен был не для того, чтобы мама бродила по холодной темной улице в поисках меня. Помню, я впервые воспользовался им и убежал из дома через крышу 31 августа — на следующий день после того, как я вернулся с Хэчжином с острова Имчжадо, где на глазах у всех пережил страшный припадок. Так я отплатил за то, что снял сковывавшие меня десять лет кандалы и перестал пить лекарство. Я и в тот день его не принял — хотел еще чуть-чуть побыть в мире магии. Я это заслужил.

Я целые сутки провел в комнате, валяясь в кровати. На мне была кофта с длинными рукавами и длинные штаны, чтобы скрыть царапины и синяки на коленках и локтях, которыми наградил меня припадок. Кондиционер работал на полную мощность, превратив мою комнату в ледяной дворец. Хэчжин с утра уехал в район Санамдон, и разговаривать мне было не с кем. Вернее, не было никого, с кем хотелось бы поговорить. В конце концов, дома была мама, и рот имелся у нее в наличии.