Стихийница (СИ). Страница 50

Прошел в палату, оставляя за собой мокрые следы и игнорируя возмущенное перешептывание целителей.

Ничуть не сомневаясь, шагнул за полог, потеснив окаменевшего от такой наглости целителя.

— Кажется, не опоздал, — улыбнулся он с облегчением, вглядываясь в лицо девочки.

— Что вы себе позволяете⁈ — отмер Тарьяр, от негодования забыв, с кем именно он разговаривает и позволив себе повысить голос.

— Это яд, — коротко пояснил Третий, протягивая ему белую пилюлю, — а это противоядие. Пришлось повозиться, — он брезгливо оглядел себя, — чтобы добыть.

Тарьяр поспешно отвел взгляд от капелек крови, россыпью украсивших манжет рубашки.

— Вы уверены? — спросил он, дрогнувшим голосом.

Третий на мгновенье задумался и кивнул:

— Вполне. Он был искренен. В конце. Да и учитывая то, что он должен был вывезти девочку обратно, это логичный ход.

Тарьяр ничего не понял, но поверил.

Аккуратно взял пилюлю, приподнял голову девочки, ввел лекарство, проведя его магическим импульсом до желудка. Запустил сканирование. И не он один.

— Работает! — первым обрадованно выдохнул помощник. Тарьяр и сам видел, как начал бледнеть темный узор на коже. Яд? Так это был яд⁈ И он отбросил малейшую жалость к тому, кто создал подобный обман.

— С остальным, думаю, вы и сами справитесь, — устало кивнул Третий, и Тарьяр поспешно опустился на колени: убрать лихорадку, влить энергию. Последствия яда все равно будут какое-то время ощущаться. Но это не главное… Главное… И он поспешно стер плечом набежавшие от облегчения слезы. Это не чума. Асмас будет жить.

Глава 16

За пологом братья крепко обнялись. Харт поддерживающе похлопал младшего по спине. С сочувствием поклонился ассаре.

— Как догадался? — спросил Фильярг у Третьего.

— Я сразу заподозрил неладное, еще когда стихия вышвырнула его из дворца, посчитав угрозой для Оли. Когда ты сообщил о чуме, я было подумал, что это месть шакринарцев. Знаешь, ослабить страну. Сместить короля. Ввергнуть нас в хаос и заставить принять вассалитет империи. Но лорд… он же с ней плотно общался и не выглядел больным. Как и озабоченным своим здоровьем. А когда я нашел у него вот это, — Харт достал из кармана дымчато-серый камень с алым огоньком внутри. Легкомысленно подкинул его на ладони, — сильно удивился. Оля передать камень ему не могла. Значит, это сделал огонь. И все запуталось еще больше. А потом команда корабля подтвердила, что обратно они должны были забрать двоих: лорда и мальчика. Если так — чумы никакой быть не могло. Лорд сколь угодно может быть подлецом, но не самоубийцей. Так что мы поговорили… по душам. И он отдал противоядие.

— Мы же не вернем нашего дорогого гостя императору? — хищно прищурился Фильярг.

— Уверен, император будет рад избавиться от этой занозы в заднице, — криво усмехнулся Харт.

Лорда он оставил сильно расстроенным арестом, разрушенными планами и пострадавшей от допроса внешностью. А какой наглый был в начале… Орал — он важное лицо другого государства. Требовал посла. Уважения. И отказывался говорить с дикарями. Но Харт слишком давно работал на своей должности, чтобы впечатляться словам. Вот молчание — другое дело. Молчащий клиент — клиент сложный. А уж если говорить начал, не важно о чем — говорить и продолжит, главное в нужное русло направить.

Лицо Фильярга расслабилось, на нем нарисовалась легкая мечтательная улыбка, и Харт мысленно посочувствовал лорду. Кажется, тот не до конца понимал серьезность своего положения, все еще веря, что притащил в Асмас безродного пацана, за которого некому вступиться. Разочаровывать его Харт не стал, оставив это право Фильяргу.

В принципе, лорд был ему больше не интересен. Невыясненным осталось лишь имя заказчика — единственное, что могла не знать Оля. Остальное девочка расскажет сама.

— Это и есть изначальное пламя? — уважительно посмотрел на артефакт Четвертый, и Харт передал камень брату. Тот вгляделся, пошатнулся и поспешно вернул артефакт.

— С виду и не скажешь, что такая мощь, — выдохнул он, вытирая испарину со лба.

Харт покрутил камень в пальцах, вздохнул:

— Будь у нас таких камней побольше… Это же какое производство можно было устроить. Такие мощности… Перспективы… Но сколько не просили — огонь отказывается повторить. Говорит, это небесный камень. Особый состав, способный удержать высокое напряжение. И второго такого у нас нет…

— Мама, — вдруг донеслось слабое от кровати. Ассара охнула и, поспешно вытирая слезы, бросилась к дочери.

Тарьяр тяжело поднялся с колен, уступая место матери около кровати. Покачнулся, почти упав на руки подскочившего помощнику, но сразу выпрямился, оглядел палату и гневно просипел своим:

— Что застыли? На выход. Дайте им пообщаться без ваших любопытных глаз.

Целители поспешили в коридор, где уже толпились в ожидании новостей курсанты во главе с Ильей и Шестым — поставленные у палат барьеры пали за пару минут. Выдержать карантин ни у кого не хватило ни сил, ни терпения.

Тарьяр лишь рукой махнул, давая парням дорогу. Чего теперь-то⁈ Но на будущее надо будет, конечно, и протоколы составить, и учения провести, и барьеры разработать, чтобы вскрыть не могли, а то мало ли что…

— Олюшка, — Юля с нежностью гладила дочь по руке, — милая моя. Ты дома. Теперь все будет хорошо.

— Чума? — испуганно прошептала девочка.

— Нет ее, дорогая. Это был яд. Дядя Харт тебе противоядие принес.

— Принес, огонек, — подтвердил Третий, наклоняясь над кроватью и убирая прядь со лба девочки. — И пропажу вернул, — он вложил камень ей в руку. Заверил: — Тебе не о чем беспокоиться. Пусть другие, гм, взрослые переживают о том, что втянули тебя в это.

— Мы им отомстим, — горячо заверил Шестой, вставая около кровати.

— Отомстим, — подтвердил Иль.

Оля вдруг заморгала, прикусила губу, посмотрела на Третьего глазами, полными слез.

— Пожалуйста, — протянула она, кривясь, — дядя Харт…

— Что такое, милая? — встревожилась ассара. — Скажи, что случилось? Мы поможем. Обещаю. Или тебе больно? Скажи, где?

— Доверься нам, дочь, — Фильярг неуверенно, словно сомневаясь, что достоин, взял вторую руку девочки в свои ладони. Сжал. Глянул виновато: — Прости, я не смог тебя найти. Не смог защитить. Но сейчас готов сделать все, что угодно, только не плачь.

— Ты не виноват, — Оля замотала головой. Слезы потекли по бледным щекам. — И мне не больно. Почти. Но Снежок… — она замолчала, кусая губы, — и Ветер, еще Туман… Они умрут…

Харт обменялся с Фильяргом встревоженными взглядами.

— Ты была у фаттарцев? — осторожно уточнил Третий и выпустил воздух сквозь сжатые губы, поймав ее кивок.

— Я должен вернуть камень? — уточнил он.

Еще один кивок.

Харт поднялся, отвернулся, зашевелил губами, беззвучно ругаясь. Теперь хотя бы было понятно, почему стихии отдала камень лорду. Не смогла отказать любимице…

— Харт, мы же можем? — с мольбой посмотрела на него Юля. — Если это ценная вещь, наша семья готова ее выкупить.

— Дело не в камне, а в том, кто должен его передать, — зло пояснил Третий, стискивая кулаки. У него такие были планы на этого мокроносого… У них.

— Нет, я не могу… мы не можем, — в ужасе подскочил Фильярг, но Оля всхлипнула, и он обмяк, оседая на кровать.

— Жыргхва с ним, — проговорил глухо, утыкая лицо в ладони и пообещал: — Я потом с ним разберусь.

Оля подняла руку, отцепила одну из подвесок с браслета, протянула Харту. Тот осторожно взял. Проверил.

— Фаттарская вещица. Следилка? — уточнил удивленно. Озадаченно потер лоб: — Становится все занятнее. А насчет той мокрицы… Пятого попросим. Он не откажет, — предложил он.

— А можно мне? — вдруг спросил Шестой и получил гневной отповедью:

— Нет, — от обоих братьев.

— В эту грязь всегда успеешь вымазаться, — добавил Харт и мягко обратился к девочке: — Ладно, огонек, я понял. Камень верну. Потом расскажешь, как он спасет твоих друзей, когда поправишься. И что с тобой случилось, тоже расскажешь. Мне правда интересно.