О бедном мажоре замолвите слово (СИ). Страница 41

Хотя, на мой взгляд, логичнее для Шувалова было устроить своего сына в Главк на какую-нибудь синекуру. Но возможно в центральном аппарате попросту нельзя было сильно развернуться, ведь акулы, которые там плавают, любую засланную барракуду на части порвут в момент. Тогда «избранный» Шуваловым путь выглядит вполне логичным.

В конце концов, что я знаю о масштабах тех игр, которые ведут здешние вершители судеб? Может это нормально для них, устроить интригу с плечом в десять-пятнадцать лет?

— Другими словами, Михаил, мне бы очень не хотелось увидеть, что одна из опор трона… — генерал сделал вид, что подбирает правильное слово. — Как бы это правильнее сказать? Зашаталась, вот!

Но такое не отреагировать я, разумеется, не мог!

— На что это вы намекаете, Григорий Антонович? — добавив в голос возмущения, произнес я. — Что мой отец?..

И тоже фразу не закончил. Просто, чтобы он не думал, что один может в недосказанности.

— Лишь на то, что мне бы очень хотелось верить, что благородные фамилии способны служить не только себе, но и Отечеству.

— Это еще что значит?

То есть, понял-то я все прекрасно! Но тут был просто обязан продемонстрировать оскорбленную невинность. Я, конечно, в прежней жизни в высших эшелонах власти не крутился, но как покупают можно было увидеть не только там. А Мишу, то есть меня, в данный момент именно что пытались купить. Предложив стать (якобы) самостоятельным игроком, а не ставленником своего отца. В надежде на то, что молодой здоровый и несомненно амбициозный человек сделает ставку на себя. Возможно, как на следующего главу княжеского рода.

— Ты просто подумай пока, Михаил, — хмыкнул генерал, не отвечая на вопрос. — В твоём возрасте важно правильно выбирать не только врагов, Михаил… но и союзников. Иногда одно и то же лицо может быть и тем, и другим.

После чего поднялся, давая понять, что разговор окончен. И широким жестом хозяина указал на дверь. Я кивнул и проследовал к выходу. Он следом. Не собирался тут больше задерживаться.

— Надеюсь, ещё будет повод побеседовать, Георгий Антонович. Без протокола, — на прощание произнес, видя, что дальнейший интерес ко мне «проверяющий» потерял. А значит я могу возвращаться к своим делам.

— И я, Михаил! — вложив в короткую фразу целую гору смыслов, отозвался генерал. — Передавайте Александру Сергеевичу, что я более чем удовлетворен тем, что увидел в его отделении.

И бодрой походкой человека, который не пренебрегает физическими нагрузками, стал спускаться по лестнице. Однако прежде, чем он вышел из отделения, я услышал, как он произнес, скорее всего в телефон.

— Держался неплохо, чувствуется порода. Да, стоит дать плоду дозреть…

После чего голос его стал глуше — он ушел довольно далеко. А потом и вовсе на улице заревел мощный мотор, который увез визитера обратно в Главк.

А я остался разгребать последствия его короткого здесь пребывания. Которые не замедлили начаться, стоило мне вернуться в кабинет оперов. Откуда уже, по счастью, ушел Пушкарев. Эх, а я так хотел ему сказать, что отдел проверку прошел! Ладно, потом найду и доложу.

— Поговорим? — тоном, в котором вопроса, в общем-то не было, произнесла Воронина, стоило мне только возникнуть в дверях.

После чего как-то неуловимо дернула головой — я бы ни в жизнь не понял, что это знак! — но Стелла с Машей поспешно подорвались из-за своих столов и бормоча что-то про кучу дел, выскочили в коридор. А через несколько секунд их каблучки уже по лестнице застучали.

Крепко она их выдрессировала, однако!

— Виновен, госпожа капитан! — покаянно опустил я голову. — Но не со зла, а лишь от усердия служебного!

— Шут! — зло припечатала она. И добавила чуть тише. — Дверь закрой.

— Так точно!

Владей она магией, тут бы я, наверное, и кончился. Сожгла бы, как есть сожгла! Одним лишь взглядом своих очаровательных голубых глаз.

— Мне тут проблемы не нужны, Михаил! — начала она, когда я закрыл дверь. — А от тебя их воз и маленькая тележка!

Еще не вполне отошедший от разговора с генералом, я было собрался ответить в том же примерно тоне, что и тогда. Но вовремя одумался. Капитан Воронина — мент. Опер на хорошем счету. А значит — профессионал. С ней также, как с Платовым беседовать — оскорблять, демонстрировать неуважение. Тут нужно прямо.

— Признаю, — выдержав очередной лазерный выстрел глаз, спокойно произнес. — Но вина не совсем моя. Или совсем не моя. Довесок в виде фамилии. Мне, кстати, самому не очень нравится.

— Что хотел от тебя Платов?

— Уверена, что хочешь это знать? — и видя, как опасно сужаются глаза начальницы, добавил. — Аника, я бы мог тебе наврать про то, что он мне просто привет от отца передавал. И спрашивал, как я тут на новом месте устроился. Но не буду. Я отношусь к тебе с уважением — веришь или нет. А потому не стану лгать и отшучиваться, но и на твой вопрос, извини, отвечать не буду. Не твой уровень, если честно. Да и не мой, если уж подумать.

Она на секунду замерла. То ли подбирая слова, то ли сдерживая порыв. А потом взорвалась:

— Твою мать! Как же ты меня бесишь, Шувалов!

Было довольно неожиданно слышать такое от этой всегда спокойной, даже холодной, красавицы.

— А уж меня то как! — едва слышно пробормотал я, имея ввиду своего предшественника. Вот уж кто бы этой сцене совсем не удивился.

К счастью, Воронина этому шепоту никакого значения не придала, поскольку ее уже, чисто по-женски, несло.

— Это мой отдел, ясно! И мы нормально тут работали — без тебя! Каждый занимался своим делом! Никаких интриг, никакой вонючей политики! И вот ты появляешься, весь из себя принц в хорошем костюме, и начинается черт знаешь что! Уже на второй день куда-то влипаешь, а на третий лично к тебе является Платов из «катов»! Какого хрена, вообще происходит⁈

На последний вопрос, если что, можно было не отвечать. И я не стал. Дал Анике выплеснуть накопившуюся злость. Это тоже важно, поверьте старому менту.

— Если так дальше пойдет… я не знаю! Это уже не моя территория, это какое-то минное поле! Что будет завтра? Начальник Главка пожалует? Лично светлейший князь? Император? Что ты молчишь, Шувалов? Давай, расскажи, как ты собрался расхреначить нафиг всю мою жизнь, которую я с таким трудом выстроила? Мне сразу рапорт об увольнении писать или можно обойтись переводом в другое отделение? Твою же мать! Если мне опять все сначала начинать придется, я тебе лично придушу!

Начинать с начала? Брошенная в гневе оговорка подсказала: у Аники непростое прошлое. А значит — не просто злая начальница, а беглец. От кого? От чего?

А ведь логично — красивая женщина и толковый опер, а прозябает в заштатном райотделе. По выслуге и по раскрытым делам ее бы уже давно «важняки» из того же Главка забрали. А она тут. Командует двумя девчонками. И не проявляет никакого интереса к карьере. Будто прячется.

— Слушай, ну не нагнетай, — попытался я немного удержать этот эмоциональный торнадо. Который и не думал затихать, а с каждой фразой только раскручивался все сильнее. — Отец точно не придет, ну а император… Скажешь тоже! Где я и где он!

— Да? А я вот уже не уверена! — к этому моменту женщина уже вышла из-за стола и стояла прямо напротив меня, тыкая в грудь указательным пальцем. Я машинально отметил, что маникюр у нее неброский, ногти короткие, а лак — бесцветный. — Ты ведь умеешь удивлять!

— Что мне сделать, чтобы ты перестала так считать? — устало вздохнул я.

— Уходи, — она моментально прекратила говорить на повышенных, даже приблизилась доверительно. — Правда, уходи, а? Что у тебя, свет клином на нашем отделе сошелся? Уж не знаю, что ты себе там напридумывал, но здесь того, чего ты ищешь, нет. Ничего подходящего ни для твоих амбиций, ни для происхождения. Тут простые люди работают, Шувалов, понимаешь? Не дворяне, не маги, не мальчики, которые родились с золотой ложкой во…

— … в заднице, — хмыкнул я. — Я понял, Аника. Можно не так подробно.

— Так что? — с надеждой спросила она. — Покажешь хваленое дворянское благородство и свалишь к хренам?