О бедном мажоре замолвите слово (СИ). Страница 25

Сто двадцать два. Пинок в голень, в то самое болючее место, попадание по которому заставляет терять концентрацию и матерых бойцов. Менты называли его 'расслабляющим ударом. В том смысле… ну вы поняли.

Сто двадцать три. Каст сбит, главная опасность уже миновала и продолжать уже не обязательно. Но надо. И хочется. К тому же, готовясь направить в мою сторону так и не сформированное заклинание, Чашников вытянул руку — ну просто грех не воспользоваться!

Сто двадцать четыре. Перехватить кисть у основания, взять на излом, а потом без затей… Сто двадцать пять — сломать противнику указательный палец. Все.

Осознать случившееся за пять секунд парень смог только еще через две. Видимо именно столько времени нужно было нервным импульсам, чтобы добраться до мозга и торжественно объявить: «Пс-с, Паш, нам Шувалов пальцы сломал. Кричать будем или мужественно терпеть?».

— А-а-а-а-а! Ты что, сука, сделал? — завыл пострадавший. И тут же сам себе и ответил: — Ты мне палец сломал!

Вот а чего было спрашивать, если сам все понимает. Странный он, капец!

— Второй для симметрии выгнуть? — поинтересовался я, наклоняясь. Парень тут же заткнулся. — Ты, придурок, вообще не соображаешь? В общественном месте магией швыряться? Все мозги, что ли, пропил?

«Дежавю, прям! — мелькнула мысль. — От кого-то я недавно эту фразу уже слышал. А, князь Шувалов, папенька! Ну точно!»

Что характерно, никто из рыб-прилипал, да и сам Кретов тоже, не спешили на помощь своему раненому товарищу. Вот как познается настоящая мужская дружба… в биде!

Да и понимали, что я в своем праве, а Чашников мог и не отделаться сломанным пальцем. Камеры в ресторане есть, кто первый начал магию использовать выяснить будет несложно, так что у меня было вполне законное право, как у одаренного, оборонятся. В том числе и родовыми способностями.

Эх, хорошо Мишка на юриста учился! Столько полезного в голове осталось!

— Предложение отправлять секундантов я отзываю, — не глядя на Кретова, сказал я. — Если этот идиот захочет поднять бучу, когда болевой шок пройдет, выкачу встречный иск о применении дара в общественном месте при массовом скоплении третьих лиц.

— Я обо всем позабочусь, господин Шувалов! — услышал за спиной. — Граф Чашников не будет иметь претензий.

— Чудно! Тогда пока!

Когда вышли на улицу, Стелла схватила меня за локоть и заставила остановиться.

— Я сглупила, да?

— С удостоверением, конечно, зря, — кивнул я в ответ. И тут же поправился. — Но это не твоя вина, откуда ты могла знать, что он неадекват.

— И что теперь будет? — прищурилась девушка. — Проблемы? Черт, у меня точно будут! Он же граф!

— Я тебя умоляю! — мне удалось придать голосу полную беззаботность. — А я сын князя, и что? Да и не полезет он дальше. Ни на меня, ни на тебя.

«Но затаит — сто процентов! — подумал уже про себя. — Мстительное мелкое мурло! Как бы не вышло чего».

Но Стелла, кажется, на мою уверенность купилась.

— А ты знаешь, как завести девушку, — сообщила она грудным голосом уже у машины. — Полный набор: и хлеб, и зрелища, и чудесное спасение. Что там еще должно быть? А! Награда герою!

— Ну, если ты считаешь, что он ее заслужил…

— О, да! Заслужил!

Ее горячее дыхание обожгло губы и на несколько секунд я выпал из реальности.

— К тебе или ко мне? — шепнула рыжая чертовка, отстраняясь.

— Конечно ко мне!

Но прежде, чем сесть за руль, я не стал отказывать себе в удовольствии и еще раз поцеловал девушку.

Глава 12

Интерлюдия — Князь Шувалов и поверенный Стоцкий

— Сергей, у тебя что-то срочное? — голос князя звучал глухо и недовольно.

— Касательно вашего старшего сына, Юрий Антонович…

— Да что ж такое-то! Я же просил не беспокоить меня сегодня!

Раздражения в голосе только прибавилось. Князь говорил, как человек, раздосадованный тем, что его оторвали от важной работы. Но этот тон не обманул Стоцкого, уже много лет служащего поверенным у рода Шуваловых. Хоть на людях светлейший и никак не демонстрировал беспокойства, привычно изображая лицом гранитную плиту, в душе он сильно переживал за наследника, которого он был вынужден фактически выгнать из дома…

— Прошу прощения, Юрий Антонович, — виновато потупился адвокат, точнее, сделал вид, что ему очень жаль прерывать работу господина. — Боюсь, это дело требует вашего участия. Со мной уже связывались представители родов Чашниковых и Кретовых.

— Да вашу ж мать, — тяжело вздохнул князь. — Этот идиот снова вляпался в какое-то говно?

— Я бы так не сказал, — смутился Сергей Григорьевич, который редко слышал от старшего Шувалова такие выражения. — По предварительным данным всё как раз наоборот.

— Что там наоборот⁈ — от раздражения ко гневу Шувалов перешел с куда большей скоростью, чем гоночный болид разгоняется до сотни. — Говно вляпалось в идиота? Сережа, не беси меня! Докладывай по существу!

Отодвинув раскрытую папку с документами по слиянию двух компаний, князь показал, что готов слушать внимательно. Однако по мере того, как длился отчет семейного поверенного, его брови поднимались все выше и выше, грозясь и вовсе скрыться под челкой.

— Подожди, не части! — наконец махнул он рукой. Помассировал виски, потом расстегнул две верхние пуговицы рубашки. — Итак, Михаил ужинал с какой-то девицей…

— Андрющенко Стелла. Капитан полиции из районного отдела, в котором сейчас проходит стажировку Михаил, — въедливо уточнил Стоцкий. — Тридцать лет…

— Да погоди ты! — цыкнул на него князь. — Что ты мне про девок его? По делу давай!

— Как будет угодно, — хмыкнул Стоцкий. — Находясь по служебным делам в «Колычеве», Михаил Юрьевич с этой дамой решил поужинать…

— Вот теперь узнаю Михаила, — невесело фыркнул князь. — Какие дела, когда тут дамы.

— Прошу меня простить, но ужин состоялся тогда, когда с их делами было покончено, — Стоцкий, как обычно, не упускал ни одной мелочи.

— Ладно, пусть так. А что они там вообще делали?

Выслушав рассказ о том, как Шувалов-младший «разрулил» вопрос с двумя купеческими детьми, князь слегка усмехнулся.

— Значит, надавил фамилией, заставил возместить ущерб ресторану, но потом привлек только к административке? Умно! Но непохоже на него. Гуманно и… зрело, как-то…

— К слову, купеческие семьи, чьи отпрыски гуляли в «Колычеве» уже успели связаться со мной, — заметил Стоцкий. — Выразили благодарность именно за гуманность решения Михаила Юрьевича. Хотели лично заверить в своем глубочайшем уважении…

— Да нужны мне их благодарности! — закатил глаза Шувалов. — Вместе с уважением! Пусть скажут спасибо, что легко отделались.

— Так они и хотели сказать спасибо, — вот теперь в голосе Стоцкого прорезалась ирония. — Только не вам, а Михаилу Юрьевичу. Уже где-то нашли его контакты, но не решались через голову главы рода действовать.

— Вот как? — удивился Юрий Антонович. — Любопытно. Ну что же, пусть звонят и благодарят. Мне потом расскажешь, чем они решили ответить.

— Сверх пансиона? — с улыбкой уточнил юрист. — А как же воспитательный момент?

— А ты меня тут не учи! — хлопнул князь по столу. — Из твоего рассказа следует, что Мишка сам сделал так, чтоб его люди благодарили. Значит — заработал по честному. Ты ж сам сказал, что угроз и прочего непотребства не было?

— Не было, — пришлось согласиться Стоцкому. — Я скажу больше. Михаил Юрьевич даже не намекал, что рассчитывает на благодарность со стороны купцов.

— Ну вот! — отрубил Шувалов. — И говорить тогда не о чем! Давай дальше, что там…

Стоцкий видел, как князь, который сперва с неохотой выслушивал новости о своем старшем сыне, по мере развития истории все больше и больше заинтересовывался. Настолько, что даже поторапливал своего поверенного.

Коротко описав сцену с ужином, адвокат плавно подошёл к появлению в ресторане дворянских отпрысков со свитой. Чашниковы и Кретовы относились к высшей прослойке элиты, хотя, конечно, не могли претендовать на принадлежность к Совету Семи. Стоцкий заметил, как при упоминании этих фамилий, его господин досадливо поморщился. Предчувствуя неприятности, которые наследник навлек на его рода. В очередной раз.