Побочный эффект. Страница 14

— Как называется парк? — спросил Соломон, поняв, что вертолёт начал снижаться.

— Лосиный остров, — ответил Герберт.

— Почему «лосиный»?

— Потому что они здесь до сих пор водятся, мы присматриваем.

Гигантский зелёный массив был виден издалека, он врезался в город с северо-востока, занимал изрядную площадь и выглядел настоящим волшебным лесом — диким и таинственным. Именно в его центре и располагалась зона Би-3, три невысоких, по пятнадцать этажей, дома, принадлежащих корпорациям из большой тройки: «BioGlob», «General Genetics» и «Parker&Brooks». Строить выше не имело смысла — для филиалов и таких площадей было более чем достаточно. А между высотками стоял «Малевич Куб»: полностью облицованный абсолютно чёрным стеклом пятиэтажный дом с равными сторонами — московское бюро Департамента биологической безопасности.

— Отличное место, — одобрил Соломон.

Расположенная примерно в центре леса и связанная с городом одной-единственной дорогой, зона Би-3 аккуратно вписалась в окружающий пейзаж и не вылезала за границы, которые корпорации сами для себя определили.

— А что Лосиный остров? — поинтересовался Терри.

— Теперь это наш заповедник.

— Местных пускаете?

— Это же заповедник.

— Логично.

Соломон ожидал, что они приземлятся на «Малевич Куб», но ошибся — пилот мягко опустил вертолёт на площадку на крыше высотки «BioGlob», а когда они вошли в лифт, Герберт объяснил:

— Стёкла в «Малевиче» поляризованы: снаружи кажутся чёрными и непроницаемыми, изнутри же абсолютно прозрачны. Это касается и крыши.

— Дай угадаю, — рассмеялся Терри. — Под крышей на пятом этаже «Малевича» находится кабинет директора бюро?

— Совершенно верно, — подтвердил Герберт. — Поэтому устроить вертолётную площадку на нашей крыше нет никакой возможности: господину директору не нравится смотреть на приземляющиеся вертолёты.

— Если человек не может позволить себе маленькие слабости, то зачем тогда жить?

— Полностью с вами согласен.

Соломон не кривил душой: он действительно не видел ничего плохого в том, что высший менеджер Департамента оборудовал рабочее место по своему вкусу. Нравится ему глазеть на небо — пусть глазеет, главное, чтобы результат давал. А результат Янг давал, во всяком случае, претензий к нему у директора Департамента не было.

— Рад тебя видеть, Терри.

— Взаимно.

Соломон впервые оказался в Москве, однако с Джереми Янгом он был знаком по Сингапуру, где Джереми служил заместителем директора бюро. Набирался, так сказать, опыта. С тех пор он не изменился ни внешне, но так можно сказать о подавляющем большинстве жителей Земли, ни внутренне, оставшись таким же показушно весёлым, как раньше. — Как долетел?

— Отлично. Спал всю дорогу.

— Как тебе Москва?

— Сверху кажется чистенькой.

— Сверху всё кажется приятным.

— Согласен.

Директор кивнул на удобные кресла — тащить дорогого гостя за стол Янг не стал, и предложил настоящие виски и кофе, что было с благодарностью принято. А когда слуга вышел, Джереми демонстративно выложил на стол отключённый коммуникатор. Соломон повторил жест, и теперь они действительно остались наедине.

— Директор сказал, что ты расскажешь о происходящем, — негромко произнёс Янг.

— Ждём очень большую террористическую атаку.

— Почему мы ничего не знаем?

— У нас «крот» рядом с самим Паладином, — объяснил Терри. — Он сказал, что готовится грандиозная акция.

— Тогда почему прислали тебя одного?

— Потому что у нас наводки не только на Москву, но и на Лондон, Лос-Анджелес, Рио, Нью-Дели и ещё двенадцать городов. И я думаю, что все наводки правильные.

— В смысле? — не понял Янг.

— Ударят везде, — коротко ответил Соломон.

Директор бюро крякнул, сделал глоток виски и покрутил головой:

— Предупредить успеем?

— Скорее всего нет.

— Тогда что будем делать?

— То же, что всегда, — пожал плечами Терри. — Пропустим удар, потрясём головой, очухаемся и ответим. Сотрём в порошок тех скотов, что это устроят, а потом разгребём оставленное ими дерьмо.

— То есть сделаем нашу работу?

— Да, Джереми, сделаем нашу работу. — Соломон отсалютовал директору стаканом и тоже пригубил виски. — Ну и попытаемся минимизировать потери.

Вряд ли мы предотвратим атаку, но, надеюсь, получится хоть как-то нагадить террористам до того, как они унесут ноги.

— Пойдёшь в поле? — понял Янг.

— Это моя работа.

— Я подобрал тебе лучшего из моих парней, он идеально знает местные реалии.

— Спасибо. — Соломон допил виски и улыбнулся: — Где я буду жить? — Отель в центре?

— Не лучшая идея.

— Я тоже так подумал, поэтому распорядился подготовить апартаменты на гостевом этаже башни «Parker&Brooks». Подойдёт?

— Мне говорили, что в башне «General Genetics» апартаменты лучше, — заметил Терри.

— Лучше, — не стал отрицать Янг. — Но в «General Genetics» тебя не пустят — к ним час назад прилетел Эдмонд Кравец.

— Собственной персоной? — удивился Соломон.

— Собственной персоной, — подтвердил Янг.

— Что он здесь забыл?

— Господин председатель совета директоров «General Genetics» о своих планах нам не докладывает, — улыбнулся директор Бюро. — Но все знают, что он любит инспектировать филиалы корпорации.

* * *

«АПТЕКА».

Джада знала, какое заведение обозначается этим словом, понимала, что заведения эти не исчезли окончательно, работают во всех городах и странах, но не ожидала встретить его в Миле Чудес, обитатели которой обладали отменным здоровьем — благодаря генофлексу. Зачем нужны лекарства и даже врачи, если можно обратиться к фрикмейстеру, подключиться к биочипу, просканировать себя, увидеть, что не так и, в случае необходимости, заменить повреждённые клетки? Зачем тратить время и деньги на сомнительные препараты, если даже рак побеждён, о чём не забывает нашёптывать оплаченная Би-3 реклама? Ужасы Средневековья канули в Лету, в современном мире каждый может позволить себе быть здоровым и жить долго, намного дольше, чем отмерено природой. И люди жили. И, несмотря на заложенные в детстве установки и усилия дарвинистов, тех, кто использовал побочный эффект генофлекса, с каждым днём становилось всё больше. Трудно устоять, когда тебе предлагают жить дольше, не болеть и выглядеть молодо.

Невозможно устоять.

Вот почему Джада удивилась, увидев вывеску «АПТЕКА» — ведь индустрия классической медицины и фармакологии рухнула, и это заведение напоминало парусное судно, неведомым образом оказавшееся среди современных кораблей. Судно, которое пытается делать своё дело, но ни на что не претендует. Осколок прошлого, которому суждено раствориться в равнодушном Времени, ведь для следующего поколения слово «Аптека» не будет ничего значить.

Грусти Джада не испытывала, знала, что новое всегда убивает старое: или полностью, или какую-то часть — таков закон жизни, поэтому, постояв немного напротив не пользующегося популярностью заведения, девушка прошла дальше и уверенно потянула за ручку дверь, над которой светилась современная, привлекающая внимание вывеска: «Биотерминал “Механическое напряжение”». А на самой двери значилось:

«Только по предварительной записи».

///

— Надоело быть нативами^[5]?

Услышав неожиданный вопрос, Рома и Даша, молодые, ещё по-настоящему молодые ребята, каждому из которых было не более двадцати пяти лет, переглянулись, после чего Рома коротко ответил:

— Да.

— И с чего хотите начать? — поинтересовался фрикмейстер.

И вновь смутил ребят.

— Мы думали, вы нам скажете, Паскаль, — промямлил Рома, назвав владельца биотерминала так, как он просил его называть — по имени. — Мы, конечно, читали в Сети и говорили с друзьями, которые сидят на генофлексе…

— Рома! — одёрнула парня Даша.

— А что не так? — нахмурился Рома. — Они действительно сидят на генофлексе. Надо называть вещи своими именами.