Эпоха героев (ЛП). Страница 28

— Я у тебя в долгу. — Когда она нахмурилась, я просто подняла руку. — В долгу.

— Хорошо, как скажешь. Буду хранить этот долг от Инициаторки как нечто драгоценное.

— Не называй меня так, — проворчала я.

В её глазах на миг вспыхнула насмешка — и тут в моей голове встала на место ещё одна мозаика.

— Ну… — Гвен протянула слово, выгнув брови. — Не хочу менять тему, но я всё ещё перевариваю мысль, что Реанн Болг находится здесь в заточении. Не говоря уже о других людях, которых мы видели в особняке. Волунд сказал, что всех их отправили в рабочие районы, но теперь ясно, что он солгал.

Глаза Мэддокса потемнели.

— Он переворачивает всё с ног на голову. Теперь он хочет, чтобы люди служили сидхи, так же как он сам и его предки были вынуждены служить Хайфайдам.

Я провела рукой по волосам, убирая пряди со лба.

— Мы не можем этого допустить. Реанн ужасна, я сама столкнулась с ней во дворце, но… сейчас у неё раны. И она напугана. Это совсем не тот способ изменить что-то в Гибернии, какой я себе представляла.

Мэддокс вытянул ноги перед собой.

— Я тоже так не думал. Но я знаю Волунда. Он быстро вживается в роль «короля» и заручился поддержкой Инис Файл и всех сидхи Анисы.

Веледа наклонила голову набок.

— Не всех.

— Что?

— Вчера, когда мы пришли, вы не заметили тех, кто сейчас живёт в цитадели? Многие выглядели… неловко, будто им не по себе от того, что они здесь.

Гвен поморщилась.

— Нам не стоит забывать, что мы здесь в гостях. И в одном они правы: нам нужно укрытие. Сейчас слишком опасно отправляться в Тадор или Реймс, чтобы воссоединиться с остальными.

— Но оставаться — не значит принимать все их порядки, — сказала я. — Мы должны сделать ситуацию лучше. Любой ценой.

Мэддокс похлопал себя по бёдрам и встал.

— Согласен. А выводить Волунда из себя — всегда поднимает мне настроение.

Фионн поднял свою флягу и будто бы чокнулся с кем-то невидимым.

— Orddan ocus tocad duit!

Мы все уставились на него. Он без труда заговорил на запретном языке.

— Что он сказал? — с осторожностью спросила Гвен.

Мэддокс усмехнулся.

— Пожелал мне удачи.

Мы встали — странная встреча была окончена. Гвен подошла к Морриган. Даже сгорбленная, та была на голову выше. Но по тому, как Гвен задрала подбородок, чтобы смотреть ей в лицо, было ясно — ей плевать.

— Хочу, чтобы ты знала: без цепей ты гораздо красивее. Ну, ты поняла. — Она указала себе на нос. — И вообще… Это чудо, что ты столько лет продержалась при Дворе и не бросилась с утёса.

Морриган медленно моргнула.

— Кто сказал, что я не пыталась?

Гвен рассмеялась.

— Кажется, ты мне понравишься. Пошли, расскажешь мне свои ужасные воспоминания — пока ищем нормальный завтрак. И пиво.

К моему удивлению, Морриган приняла её руку. Она всё ещё была слаба, но я заметила, как её сжатые губы едва заметно расслабились. Я её понимала. Гвен так действовала на людей.

Прежде чем уйти, я подошла к Фионну и заговорила шёпотом:

— Я знаю, что ты — её отец, — прошептала я, кивнув в сторону Морриган. Его глаза распахнулись — он явно напрягся. — Ну, раньше я не была уверена. А теперь — да. Ходит много легенд о твоей мимолётной связи с Никсой. И знаешь что? У твоей дочери — твои глаза.

Глава 18

Аланна

Пособие по распознаванию начала рьястрада.

Пункт первый: резкий подъём температуры тела.

Из запрещённой книги «О народе драконов»

Мы нашли завтрак, сервированный прямо на лестничной площадке у гостевых покоев. Кто-то навалил подушки у балкона и расставил на низком столике всевозможные угощения. Запах яиц, томатов и сыра моментально притянул нас всех.

Мой взгляд снова и снова скользил к прорезям резной решётки, в которые видненись кусочки Аннсы. Уже был полдень, а город по-прежнему хранил тишину. Когда солнце поднялось высоко над дюнами и ударило прямо в фасад особняка, я прищурилась. Свет в пустыне и правда был куда более обжигающим, без всяких сомнений.

Тень заслонила мне глаза. Мэддокс расправил крыло прямо над моей головой.

Я посмотрела на него — он сидел слева от меня. Казалось, он полностью сосредоточен на том, чтобы восполнить всё недостающее в моей тарелке.

Мой взгляд скользнул к его серебристому копью. Я знала, что в нём скрыто множество тайн. Оно было надёжно закреплено на спине между крыльями, и наконечник чуть выступал над его широким плечом, недалеко от того места, где покачивалась серьга в форме стрелы.

Та самая, которую я украла у него во время нашего первого поцелуя.

Потом я перевела взгляд на его лицо — и, чёрт побери, сердце снова забилось быстрее. Его чёрные взлохмаченные волосы, золотистые глаза, изгиб губ…

Но магия в момент рассеялась, когда он стиснул челюсть.

— Что-то не так, sliseag?

Я выдохнула.

Мне надоело притворяться, будто я не замечаю его поведения.

— Да. Не так.

Кто-то негромко откашлялся. Гвен метнула в мою сторону выразительный взгляд. Почти слышалось: «Найдите себе, пожалуйста, место для уединения».

Я вытерла руки, встала. Мэддокс чуть повёл крылом, складывая его.

— Сопроводишь меня? — спросила я.

Он напрягся. Остальные с вежливым сочувствием сделали вид, что вовсе не наблюдают за нами. Спустя несколько секунд дракон встал и последовал за мной в ту спальню, где мы провели прошлую ночь.

Я оставила Орну на столе и направилась прямо к балкону, игнорируя щелчок двери за спиной и то, как напряглись мои мышцы. В животе растеклось тягучее, горячее ощущение.

Просто вот так.

Я крепко вцепилась в перила. Мэддокс встал рядом, устремив взгляд на город.

Молчание между нами становилось всё плотнее, вязче, обострённее. Мы слышали приглушённые голоса за дверью, ощущали, как горячий ветер шлёпал по коже.

Между нами снова появилась натянутость. Будто мы не знали, как себя вести. Хотя знали. Просто он… сдерживался. По какой-то причине.

Но это было глупо. После всего, через что мы прошли, — неужели мы опять всё усложняем?

Мы повернулись друг к другу одновременно, но первой заговорила я:

— Почему ты меня не трогаешь?

Ну… это было не совсем то, как я собиралась начать. Но слова вырвались сами собой.

Мэддокс выдохнул низко, глухо. Этот звук отозвался в моей груди и скользнул в конечности, оставляя их лёгкими, как пустота.

— Всё не так просто. Думаешь, я не умираю от желания прикоснуться к тебе? Я смотрю на тебя — и чувствую себя идиотом, счастливчиком, кем-то недостойным. И думаю, что это, чёрт побери, невероятно — иметь честь прикасаться к тебе и целовать тебя. А ещё… Последние недели… Это было…

Он запнулся, а я пыталась осмыслить каждое его слово.

Он был так… так неправ. Это он не должен был чувствовать себя идиотом, счастливчиком и недостойным.

Я провела дрожащими пальцами по своим бёдрам.

— Слушай внимательно, потому что повторять не буду: ты можешь — и должен — прикасаться ко мне, целовать меня и делать со мной всё, что пожелаешь, как только тебе этого за…

Я не успела договорить.

Он рванулся вперёд так быстро, что я даже не успела заметить, как он двинулся. Одна рука уверенно скользнула к моей шее, обхватила её с жадной собственнической уверенностью — и вот его губы уже сомкнулись с моими. Меня окутал его запах — древесина, соприкасающаяся с домашним огнём. И, наконец, я почувствовала себя в порядке. Дома. Его руки сомкнулись вокруг меня, и я подняла ладони к его плечам, ощущая, как твёрдая поверхность крыльев царапает мои костяшки. Он был настолько выше меня, что мне пришлось встать на носочки, вытягивая шею. Его кожа была прохладной — несмотря на давящий жар пустыни.

Когда его язык коснулся моего, по телу прошёл разряд удовольствия — мгновенный, острый. Мы не так часто целовались, но каждый раз я чувствовала одно и то же. То, с какой лёгкостью он добирался до самой сердцевины, до самой хрупкой части меня. Насколько беззащитной и охваченной лихорадкой я становилась. И эту уверенность — что я в нужном месте.