Эпоха героев (ЛП). Страница 23

Она снимала их — одного за другим — и переносила в повозку.

Когда дошла до ребёнка, фигура остановилась. Казалось, она склоняет голову вперёд. Молится? Плачет? Затем продолжила свою мрачную работу.

Отсутствие крыльев подтвердило — это был не Мэддокс.

Постепенно я осознала, что именно разбудило меня: в тех телах всё ещё теплился оив. Сколь бы давно они ни погибли, в них оставались обрывки души. Крохотные, измученные, ослабевшие. Но теперь они дрогнули — от уважения, от сострадания. Освобождённые от позора и мучений, эти осколки души робко затрепетали.

Ритуалы смерти были важны не зря. Почитая душу, мы помогали ей найти путь.

К Кранн Бета, поняла я.

Я затаилась в тени, пока последний из тел не был уложен в повозку, и фигура не взобралась на верблюда, впряжённого в неё. Она начала удаляться, направляясь к цитадели, и я воспользовалась этим моментом, чтобы выпустить Тьму.

Я не сомневалась, что она преодолеет такое расстояние. Позволила ей течь — и когда она достигла повозки, то осторожно забрала эти обломки оива.

Затем я притянула их к себе — как делала это многие годы, даже не осознавая. Может быть, я ошибалась, но всё же верила: есть причина, почему в моих зеркалах всегда скрывались тени. И, возможно, она была связана с делом, о котором говорила Керридвен.

Я немного сжалась, когда эти души вошли в меня — они были пропитаны страданием, тревогой и пугающим, безнадёжным смирением. Но вскоре они затихли среди остальных, успокаиваясь, и Тьма мягко коснулась моего подбородка — будто поздравляя.

Глава 15

Аланна

Демоны — существа любопытные.

Они любят войну, как младенец — материнское молоко. Это часть их сути.

Но многие из них нашли здесь дом. Мир.

Кажутся счастливыми, хоть и не говорят о своём мире.

Скучают ли? Хотели бы вернуться?

Из запрещённой книги «Шёпоты с Того Света», написанной во времена брака Тараксис и Теутуса

На следующее утро, когда солнце только начинало подниматься на востоке и окутывать город золотистым светом, мы с девочками решили привести себя в порядок.

Они с нетерпением мечтали избавиться от всей той пыли и воспоминаний о пустыне.

В нишах, вырезанных прямо в стенах, мы нашли одежду — и я решила не задаваться вопросом, откуда она взялась. Кому она принадлежала. Были ли эти покои изначально обустроены для гостей, или же эти мягкие, роскошные льняные ткани когда-то хранились в шкафах людей, живших в этом особняке и цитадели.

Я выбрала самый скромный наряд, какой удалось найти — и даже он оказался изысканным.

Вел отказалась лезть с нами в бассейн и предпочла обтереться мокрой тканью, не снимая полностью одежду. Она не выглядела смущённой нашей наготой — но явно ценила личные границы. Это было уважительно. Не все так беспечны, как Гвен, которая сбросила одежду за пару секунд и с радостным визгом нырнула в воду.

Я же, давно переставшая скрывать шрамы и принявшая свои узы на ключицах, внезапно обнаружила, что тоже не стесняюсь своего тела.

— Это точно магия, — простонала Гвен, уронив голову на каменный край бассейна. — Думала, так и умру с пустынным песком в самых благородных складках.

Ну, по крайней мере теперь было ясно, к чему относились её сонные ворчания.

Переодевшись, я подошла к овальному зеркалу в резной раме. Вздохнула. Бывали у меня и лучшие дни. Несмотря на долгий сон, лицо выглядело усталым. Я заметно похудела, но по какой-то причине меня утешило, что волосы были в привычном беспорядке. Это — по-прежнему моё.

Как и тени на моей спине — едва различимые силуэты, дрожащие и расплывчатые. Они вспыхивали и исчезали, словно колеблющееся пламя. Я различила строгий пучок, изящные руки куклы и хлопанье сотен крыльев слугов.

Если бы все эти тени занимали реальное место, очередь за моей спиной растянулась бы через весь Вармаэт. С горечью я отвернулась от зеркала.

В дверь раздалось три лёгких удара. Я дёрнула её, уверенная, что это Мэддокс, но передо мной стояла молодая женщина. Худощавая, в тунике до самых пят, она держала руки перед собой, опустив голову так низко, что я видела только лоб и переносицу.

Я глянула за её плечо — никого.

— Привет, — пробормотала я.

Она вздрогнула.

— В… вас ждут в зале аудиенций.

Её голос… Он заставил мою кожу покрыться мурашками. Я узнала его.

Только теперь обратила внимание на детали, которые поначалу ускользнули. Её светлые волосы были жирными и сбившимися в пряди. Кожа на запястьях — исцарапанная, в синяках. И было очевидно, что туника видала не один день тяжёлой работы и лишений.

Её руки дрожали. Потому-то она и сжимала их так крепко.

Я почувствовала, как рядом со мной поравнялись Гвен и Вел. Они тоже всё поняли.

— Кто ты? — спросила я.

Казалось, она задержала дыхание. Не поднимая головы, сделала шаг назад.

— Я… я провожу вас. Прошу, следуйте за мной.

Она повернулась, и я краем глаза уловила её профиль — и тревога охватила всё моё существо.

— Реанн? — выдохнула я, не веря глазам.

Она застыла. На мгновение мне показалось, что она просто пойдёт дальше, заставив нас плестись следом, но спустя несколько секунд колебаний она всё же повернулась лицом к нам. Взгляд её встретился с моим, и она приподняла подбородок с той самой заносчивостью, какую я так хорошо помнила.

Но блеск в её глазах и презрительная усмешка — это всё, что осталось от той Реанн Болг, которую я знала.

Гвен всхлипнула, едва сдерживая потрясение.

— Что с тобой случилось?

Вид Реанн потряс меня до глубины души. Я никак не могла понять, как такое могло произойти — ведь в последний раз, когда я её видела, она была в Толл Глоир рядом со своей матерью, герцогиней Гримфир, обе облачённые в атлас, с идеальными локонами, уложенными по всем правилам.

Девушка сжала губы под тяжестью наших взглядов. Они были сухими, бескровными. Даже Веледа, не знавшая её, выглядела ошеломлённой.

— Как я уже сказала, вас ждут в зале аудиенций. Можете пойти за мной или попытаться найти его сами.

— Но…

Она развернулась на своих босых, потрескавшихся ногах и направилась к лестнице. Я встретилась взглядом с Гвен, но та едва заметно покачала головой.

Нам ничего не оставалось, кроме как следовать за Реанн и за той волной неловкости и гнева, что она оставляла за собой. В тот день, когда я её впервые встретила, на ней было роскошное платье цвета слоновой кости, и она благоухала розовой водой. Она и её подруга издевались надо мной… да.

Вот оно.

Её подруга была дочерью герцогов Хайфайд. Убили ли её вместе с родителями? Не один ли это был из тел, которые я видела ночью, когда их снимали с кольев? Попала ли Реанн в эту ситуацию из-за своей связи с семьёй Хайфайд?

Петляя по коридорам особняка, тускло освещённым и завораживающе вырезанным в скале, мы повстречали ещё больше людей, похожих на неё. Все они были людьми. Ни один не поднял головы от пола. Они застывали у стен, не смея пошевелиться, в той же одежде, измученные и запуганные. Кто-то мыл полы на коленях, кто-то носил подносы, кто-то счищал с канделябров засохший воск.

Слуги особняка.

Волна ярости прибавилась к отвращению, которое я уже испытывала к Волунду с самого вчерашнего дня.

Зал аудиенций оказался величественным купольным помещением, разделённым на три параллельных нефов. Он располагался в верхней части каньона, и сквозь три световых купола внутрь щедро лился дневной свет. Прекрасные арки из чёрной глазурованной керамики отмечали переходы между залами. Пол был выложен прохладной мозаикой, на которой расцветали всевозможные цветы в оттенках нефрита, сапфира, аметиста и чёрного с золотистой крапинкой.

Канделябры и подсвечники были отделаны потемневшим золотом и расставлены так, чтобы их свет мягко освещал стены и исчезал в полумраке ниш.

По краям зала когда-то стояли статуи. Теперь от них остались только обломки и пыль. В одном из фрагментов я различила скелетное крыло слуга, а в другом — покусанное лицо деарг-дю, клыки всё ещё различимы в оскале.