Эпоха героев (ЛП). Страница 107

По щелчку пальцев Мэддокса рукава его рубашки вспыхнули пламенем. Оберон замахал руками, пытаясь сбить огонь, но это был огонь дракона. Он исчезал только по его воле. В итоге фей сорвал с себя рубашку и швырнул её рядом с останками уайдеру.

И тогда я увидела, где находилась татуировка, которую он содрал с себя, чтобы избавиться от чар: прямо под сердцем. Поскольку разрез был сделан гематитом, кожа зажила плохо и стянулась морщинистым овалом. Этот пепельный след был единственным изъяном на его широком торсе.

Вел тоже заметила. Её лицо окаменело.

— Реанн.

Человеческая девушка практически вытолкнула Оберона в коридор; он шипел сквозь зубы, как разъярённый кабан.

Веледа отшвырнула ногой свёрток тканей.

— Он так влюблён в неё, что это жалко смотреть, — шепнула мне Каэли.

— Ага.

Гвен прочистила горло, всегда готовая развеять напряжение:

— Ну что ж, на чём мы остановились?

Мы перебрались в бухту за пару часов до полуночи. Наступал Самайн. Он длился целые сутки, до следующей полуночи, но я сомневалась, что Теутус сможет выдержать так долго. Гейс вынудит его уйти гораздо раньше. План был прост: выстоять до того момента, пока он не ослабеет, а тогда — убить.

Просто.

Титанически.

Веледа осталась во дворце — там она была нужнее и полезнее, чем в бою. Пвил и десятки друи из Анисы возвели барьер. Внутри оказались целые семьи, и человеческие, и сидхи. Старики и дети. Уязвимые, те, кто даже обладая магией, не был воином. Перед уходом я зашла на кухни и предложила Хопу с его родственниками приготовить детям тёплое молоко с мёдом. В ответ получила немало недовольных взглядов за то, что посмела подсказать им очевидное.

Мы шагали между палатками, лошадьми, ящиками с оружием, между людьми и сидхи, готовящимися к битве. Среди того, что Ойсин привёз из кузни гномов, были жуткие боевые шлемы и маски. Временные краски для кожи, чтобы заклинать удачу и победу.

В воздухе бухты витали решимость, страх, жестокость и отвага. Внизу, у подножия утёсов, с силой разбивались волны, и я вдыхала солёный ветер, пока лёгкие не раскрылись.

Пальцы дрожали, когда я проверяла свои кинжалы и изогнутый нож гобийской стали. Ни одно из моих оружий не было создано для убийства демонов, но должно было сгодиться. Если всадить клинок в сердце или отсечь голову, пока гейс высасывает его силу, шанс был. Крошечный и почти недостижимый, ведь придётся подойти к самому Теутусу, а уже доказано — я не соперница ему.

Но я сделаю это. Любой ценой.

Ты сделаешь? — спросила моя самая поражённая часть.

Даже тьма была… ленивой. Уж точно не такой оживлённой и жаждущей крови, какой следовало бы ожидать в такой момент.

Может, потому что знала — с демонами она помочь не сможет.

А может, потому что…

Хватит.

Я огляделась. Сосредоточилась.

Мыс здесь был узкий и сжатый там, где открылась трещина, но к югу расширялся в открытое поле. Мы попытаемся увести их туда. Усилить действие гейса каждым шагом, который Теутус сделает на земле Гибернии.

К нам подошли Ульстер и Гвен. Мэддокс беседовал с Обероном и Фионном. Дракон и фей, похоже, забыли случившееся несколько часов назад. Или отодвинули в сторону.

— Повтори ещё раз: у Теутуса нет ни командиров, ни капитанов? — уточнил Ульстер.

— Не уверена, но думаю, что нет. Он и король, и командир, и генерал. Слышала о министрах, но их функции, кажется, только политические. Не думаю, что они пройдут через портал.

— До сих пор не верю, что не все демоны — кровожадные твари, — пробормотала Гвен. — Что у них есть политика, и что когда-то они желали иной жизни.

— Если мы будем думать о них как о расе, как о любой другой, то будем меньше их бояться, — возразила я.

— Верно, — отозвался голос у меня за спиной.

Я вздрогнула и обернулась.

Морриган, Призрачная Королева, вышла из тени между палатками, окружённая воронами. Те каркнули и закружились над спешно устроенным военным лагерем, заставив многих вскинуть головы.

Гвен улыбнулась во весь рот.

— Ты вернулась! Ты пришла вселить мужество в воинов, как в легендах?

Женщина ответила улыбкой, сдержанной, но тёплой. Её волосы были убраны так же, как в тот день, когда я впервые её встретила: тугая коса спадала до колен. Уши, шея и руки снова были унизаны сверкающими украшениями. Но без цепей. Без разнородных глаз.

Фионн увидел её и быстро подошёл вместе с Каэли, Мэддоксом и Обероном. Если женщину и удивили рога фэя, она этого никак не показала.

— Я пришла в качестве посланницы, — объявила Морриган. — Это не та роль, о которой я мечтала, но кто-то должен стать посредником между глубинами и поверхностью.

Мои губы приоткрылись.

— Значит ли это…?

Голубые глаза Морриган сверкнули.

— Значит, что на коралловом троне Ваха вновь восседает бесспорная королева, и её имя — Никса Красная.

Гвен взвизгнула и бросилась на женщину, застигнув её врасплох.

Я улыбнулась.

— Я так рада. Уверена, вам было о чём поговорить.

— О, нет, большую часть времени она пыталась меня убить. Не делайте такие лица, это довольно обычно для манан-лир. Большинство матерей проверяют выживаемость своих детей, пытаясь их прикончить. К тому же она была в ярости из-за того, что я принесла себя в жертву. — Она пожала тонкими бледными плечами. — Я пережила все её нападения в детстве, а теперь она постарела и замедлилась.

Фионн провёл рукой по бороде. После недавних стычек с моей сестрой она стала короче и теперь обнажала крепкий подбородок.

— Она всегда была прекрасна и кровожадна.

— С её голосом, звучащим там, где следует, она неделями обходила побережье и вновь утверждала свою власть. Многие из детей воды уже и не помнили, что значит иметь правителя, как звучит его песнь власти. Но моя мать напомнила им. И они склонились перед ней.

Оберон скрестил руки.

— Значит, воды Гибернии снова безопасны?

Морриган обнажила зубы.

— Этой ночью — нет.

Мы проследовали за ней к краю утёса. Внизу, среди тёмных волн и пены, сотни, тысячи, миллионы голов покачивались на поверхности. Мерроу, селки, келпи и самые скрытные, опасные манан-лир королевства: морские змеи и левиафаны, виновники бурь и цунами. Они были спокойны, будто ждали, что одна-единственная капля крови упадёт в Вах — и тогда они выпустят смерть. Небо над ними предвещало ужас, а их глаза были прикованы к утёсу и спирали. Выжидающие.

Это было… жутко.

Среди чёрных скал нас наблюдала женщина с огненно-рыжими волосами и длинным рыбьим хвостом. Она была нереально прекрасна, и ей не понадобилось открывать рта, чтобы в наших головах зазвучала тихая мелодия — песнь, наполнившая глаза слезами.

Она встретилась взглядом с дочерью и с Фионном, и её губы изогнулись в смертельной улыбке.

Крылья Мэддокса расправились.

— Никса будет сражаться вместе с нами?

— Никса жаждет падения Теутуса, как и все, — произнесла Морриган. — Сегодня это должно закончиться.

Да.

Так и должно было.

Глава 54

Аланна

Не было, нет и не будет битвы,

в которой не примет участия Королева Спектров.

Её крик вселяет в воинов безумное мужество,

но горе тому, кто заметит её тень, пролетевшую над ним.

Это будет последним, что он увидит.

Из запрещённой книги Эпоха Богинь

Теутус не пришёл в полночь.

Наше войско тревожно ёрзало, пило и жевало, пока холодная заря впивалась в открытую кожу. Чтобы разрядить напряжение, кто-то завёл грубые песни, и многие человеческие солдаты украдкой поглядывали за край утёса — туда, где таились безмолвные существа. Где ждала королева манан-лир.

Я следила, чтобы моя сестра, мой спутник и все мои друзья сохраняли силы и ели, пока это возможно. У одних желудок был сжат, как у меня, а другие — Фионн, Каэли и Гвен — казались ненасытными.