Оракул с Уолл-стрит 9 (СИ). Страница 46

Я отложил финансовые отчеты, которые изучал, и пристально посмотрел на управляющего:

— Слушаю вас, Томас.

— Они аннулируют наш основной страховой полис. Уведомление придет курьером в течение часа, но Хиллер счел нужным предупредить заранее. Он сказал… — Эллиотт замялся, подбирая слова.

— Говорите прямо.

— Он сказал, что после утренних публикаций компания не может рисковать своей репутацией, страхуя учреждение с «сомнительными политическими связями». Полис на два миллиона долларов покрытия от краж, пожаров и других рисков прекращает действие с полуночи.

Я почувствовал, как что-то холодное сжимает мою грудь. Без страхового покрытия банк не мог работать согласно федеральным требованиям. Это удар точно в цель.

— А «Equitable Life»? У нас ведь есть дублирующий полис.

Эллиотт открыл папку и достал телеграмму на фирменном бланке:

— Вот их ответ, пришел час назад: «В связи с изменившимися обстоятельствами компания „Equitable Life Assurance“ вынуждена пересмотреть условия страхового покрытия банка „Merchants Farmers Bank“. Полис аннулируется по причине превышения допустимого уровня репутационных рисков».

Я взял телеграмму и перечитал ее дважды. Формулировка была изящной. Никаких прямых обвинений, только «репутационные риски» и «изменившиеся обстоятельства». Но суть от этого не менялась.

— Томас, а что с полисами наших клиентов? Тех, кто получил микрокредиты?

Лицо управляющего стало еще мрачнее:

— Вот в этом-то и основная проблема, сэр. Мисс О’Коннелл получила уже двадцать три звонка от клиентов. Им всем пришли уведомления об аннулировании страховых полисов. «New York Life», «Prudential», «Mutual Life», все крупные компании действуют синхронно.

Он достал из папки еще несколько документов:

— Вот письмо от Джакомо Риччи, того каменщика, которому мы выдали кредит на мастерскую. «Metropolitan Insurance» отказалась страховать его инструменты и оборудование. Без страховки он не может работать на крупных объектах, подрядчики требуют полное покрытие ответственности.

— А семья Томпсонов? Те, что открыли пекарню?

— Им отказали в страховании от пожара. А вы знаете, насколько это критично для пекарного производства. Один пожар, и они потеряют все, включая возможность выплачивать наш кредит.

Я встал из-за конторки и прошелся по главному залу. Возле одной из касс стояла пожилая итальянка в черном платке, размахивая руками и что-то взволнованно объясняющая кассиру. У стойки информации собралась небольшая очередь клиентов с бумагами в руках, видимо, получили уведомления от страховых компаний.

— Мистер Стерлинг, — подошел ко мне Сальваторе Бруно, специалист по микрокредитам, — можно слово?

— Конечно, Сальваторе.

— Сэр, я только что закончил разговор с Патриком Макмиланом, владельцем автомастерской в Бруклине. Ему отказали в страховании ответственности. А без этого страховки он не может обслуживать автомобили клиентов, слишком большие риски. Его мастерская закроется через неделю, если ситуация не изменится.

— Сколько таких случаев?

— Пока что тридцать семь подтвержденных. Но звонки поступают каждые десять минут.

К нашей группе присоединился Чарльз Бейкер, только что вернувшийся с совещания в Федеральной резервной системе. Его лицо было мрачным как грозовая туча.

— Уильям, — сказал он без предисловий, — федеральные инспекторы требуют подтверждения нашего страхового покрытия до завтра. Без действующих полисов они могут приостановить нашу лицензию на банковскую деятельность.

— На каком основании?

— Раздел четырнадцать Закона о национальных банках. Любое учреждение, принимающее депозиты, обязано иметь страхование на сумму не менее полутора миллионов долларов. Это требование было введено после паники 1907 года.

Я сжал челюсти. Морган использовал сам закон против меня, причем с хирургической точностью. Сначала заставил страховые компании отказать в покрытии, а теперь федеральные органы могли совершенно законно закрыть банк за несоблюдение требований.

— Какие у нас альтернативы? Небольшие страховые компании, независимые агенты?

Бейкер покачал головой:

— Я уже обзвонил всех, кого знаю. «Liberty Mutual» сказали, что не работают с «политически спорными» клиентами. «Continental Casualty» сослались на «временную нехватку ресурсов». «Aetna» даже не стали объяснять причины, просто «нет».

Эллиотт достал из внутреннего кармана сложенную газету:

— Сэр, возможно, это поможет понять масштаб проблемы. В дневном выпуске «Financial Times» есть небольшая заметка.

Я развернул газету и нашел нужную статью. Заголовок гласил: «Страховые компании усиливают требования к политическим рискам». Текст короткий, но красноречивый:

«Ведущие американские страховые компании объявили о новой политике оценки рисков, связанных с репутационными факторами. По словам представителя Ассоциации страховщиков Америки, компании больше не будут покрывать риски клиентов, чья деятельность может нанести ущерб имиджу страховой отрасли. Эта мера направлена на защиту интересов добросовестных плательщиков взносов».

— Блестяще, — процедил я сквозь зубы. — Они не говорят о нас напрямую, но смысл ясен. Любой, кто свяжется с нами, автоматически попадает в категорию «репутационного риска».

О’Мэлли, который до этого стоял у входа, наблюдая за улицей, подошел к нашей группе:

— Босс, ситуация ухудшается. Мой человек в «Prudential» говорит, что им спустили директиву сверху. Никого не страховать, если есть хоть малейшая связь с вашим банком. И это касается не только клиентов, даже поставщиков и подрядчиков.

— То есть?

— Строительная компания, которая ремонтировала наш офис в прошлом месяце, получила отказ в страховании от несчастных случаев. Курьерская служба, доставляющая нашу корреспонденцию, лишилась страховки автопарка. Даже химчистка, где вы сдаете костюмы, получила предупреждение о «пересмотре условий полиса».

Я ощутил, как земля уходит из-под ног. Это не просто атака на банк. Это попытка создать вокруг нас зону полной изоляции. Каждый, кто имел с нами дела, автоматически становился изгоем в страховом мире.

— Патрик, сколько времени у нас есть?

— Федеральные инспекторы дали срок до завтра в полдень. Если к этому времени не будет действующего полиса, они начнут процедуру приостановки лицензии.

Бейкер нервно поправил очки:

— Уильям, без банковской лицензии мы не сможем принимать депозиты или выдавать кредиты. Фактически, это конец банка.

— А что с клиентами? Теми, кто уже получил кредиты, но лишился страховки?

Эллиотт посмотрел в свою папку:

— Большинство начнут закрывать бизнес в течение недели. Без страхования они не могут работать с крупными клиентами, получать государственные заказы, брать оборудование в лизинг. Мы помогли им создать предприятия, а теперь эти предприятия обречены.

Я вернулся к конторке и тяжело опустился в кожаное кресло. Морган нанес удар, который был одновременно легальным, эффективным и безжалостным. Он не нарушил ни одного закона, но при этом лишил нас возможности существовать.

— Джентльмены, — сказал я наконец, — у нас есть примерно двадцать часов, чтобы найти выход. Нужны нестандартные решения.

— Какие именно? — спросил Бейкер.

— Не знаю пока. Но Морган наверняка думает, что загнал нас в угол. А загнанные в угол звери ведут себя непредсказуемо.

Я посмотрел на лица своих соратников. В них читались усталость, тревога, но не отчаяние. Эти люди прошли со мной через многие испытания и были готовы бороться до конца.

— Томас, составьте точный список всех клиентов, лишившихся страховки. Чарльз, найдите юристов, специализирующихся на антимонопольном законодательстве. Возможно, одновременный отказ страховых компаний можно квалифицировать как сговор. Патрик, проверьте, нет ли среди наших союзников людей, связанных со страховой отраслью.

— А вы, босс?

Я встал и направился к выходу:

— А я иду думать. И молиться, чтобы в моей голове созрел план, который спасет не только банк, но и сотни людей, поверивших в нас.