Оракул с Уолл-стрит 9 (СИ). Страница 22

— Роквуд слушает. — Пауза. — Понял. Лондон готов. Объемы подтверждены. — Он повернулся ко мне. — Джонатан Кэмпбелл из «City Investment Partners» доложил о готовности. Они контролируют четыре конторы в Лондоне, совокупный объем продаж сто пятьдесят тысяч акций «Royal Dutch Shell» и сто двадцать тысяч «Anglo-Persian».

Я кивнул, записывая цифры в блокнот. Такие объемы продаж за короткое время должны создать серьезное давление на котировки, особенно если они поступят одновременно от разных брокеров

В пять пятнадцать зазвонил обычный телефон. Роквуд переключился на него.

— Да? — Его лицо просветлело. — Прекрасно. Париж готов к открытию. — Он закрыл трубку. — Пьер Дюбуа подтвердил готовность французских контор. Они возьмут на себя «Total» двести тысяч акций в первые полчаса торгов.

Последний звонок поступил в пять тридцать из Амстердама. Голландские брокеры докладывали о готовности атаковать «Royal Dutch Shell» на домашней бирже компании.

Это самый рискованный элемент операции. Голландцы гордились своим нефтяным гигантом и могли отреагировать агрессивной защитой.

— Итак, Уильям, — сказал Роквуд, отложив телефонную трубку, — все позиции заняты. Даем команду начинать?

Я взглянул на часы. Пять тридцать пять утра по времени Талсы, десять тридцать пять утра в Лондоне. Европейские биржи работали уже полчаса, рынок разогрелся после утреннего открытия. Самое время для удара.

— Начинаем операцию «Черное золото», — сказал я, используя кодовое название, которое мы выбрали накануне.

Роквуд взял телеграфный аппарат и начал отстукивать сообщения. Короткие, зашифрованные фразы летели через Атлантику к нашим агентам в Европе:

«ОРЛЫ ЛЕТЯТ НА РАССВЕТЕ ТЧК ПРИСТУПАТЬ К ЖАТВЕ ТЧК»

«ГРОЗОВЫЕ ТУЧИ СОБИРАЮТСЯ ТЧК ВЫПУСКАТЬ БУРЮ ТЧК»

«СИМФОНИЯ НАЧИНАЕТСЯ СЕЙЧАС ТЧК ВСЕ ИНСТРУМЕНТЫ ГОТОВЫ ТЧК»

Каждая телеграмма означала команду к началу операции в определенном городе. Теперь оставалось только ждать и следить за результатами.

Первые сводки начали поступать через двадцать минут. Телеграфист в соседней комнате принимал сообщения и немедленно приносил их нам.

«ЛОНДОНСКАЯ БИРЖА 11:00 ШЕЛЛ ВНИЗ 3 ШИЛЛИНГА ТЧК СИЛЬНОЕ ДАВЛЕНИЕ ПРОДАВЦОВ ТЧК ОБЪЕМ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ»

— Началось, — пробормотал Роквуд, записывая цифры на доске, которую он установил у стены. — Падение на шесть процентов за двадцать минут. Неплохо для начала.

Следующая сводка пришла из Парижа:

«БИРЖА 11:15 ТЧК ТОТАЛЬ ТЕРЯЕТ ПОЗИЦИИ ЗПТ ВНИЗ 8 ФРАНКОВ ТЧК ОТМЕЧЕНЫ ПАНИЧЕСКИЕ ПРОДАЖИ ТЧК ТРЕЙДЕРЫ В ЗАМЕШАТЕЛЬСТВЕ»

— Французы паникуют сильнее англичан, — заметил я, изучая цифры. — «Total» теряет двенадцать процентов за полчаса. Превосходный результат.

Но самые драматичные новости пришли из Амстердама:

«АМСТЕРДАМ 11:30 ТЧК ШЕЛЛ СТРЕМИТЕЛЬНО ПАДАЕТ ТЧК ВНИЗ 15 ГУЛЬДЕНОВ ТЧК СОЗВАНА ЭКСТРЕННАЯ СЕССИЯ ТЧК ВОЗМОЖНО ВМЕШАТЕЛЬСТВО ПРАВИТЕЛЬСТВА»

Роквуд присвистнул, читая телеграмму.

— Падение на восемнадцать процентов за час торгов. Голландское правительство рассматривает возможность вмешательства. Уильям, мы задели их за живое.

Но это только начало. К полудню по европейскому времени наша атака развернулась в полную силу. Телеграммы поступали каждые пятнадцать минут, принося все более впечатляющие новости:

«ЛОНДОН 12:00 ТЧК ШЕЛЛ 39 ШИЛЛИНГОВ ТЧК АНГЛО-ПЕРСИДСКАЯ 42 ТЧК СРОЧНЫЕ ЗАСЕДАНИЯ СОВЕТОВ ТЧК СИТИ В ШОКЕ»

«ПАРИЖ 12:15 ЗПТ ОБВАЛ ТОТАЛЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ ЗПТ ВНИЗ 25% ТЧК ВЫЗВАН МИНИСТР ФИНАНСОВ ТЧК ОБВИНЯЮТ АМЕРИКАНСКИХ СПЕКУЛЯНТОВ»

«АМСТЕРДАМ 12:30 ЗПТ ТОРГИ ВРЕМЕННО ПРИОСТАНОВЛЕНЫ ТЧК ШЕЛЛ ПОТЕРЯЛА 30% ТЧК ЭКСТРЕННАЯ СЕССИЯ КАБИНЕТА ТЧК ОБВИНЕНИЯ В МАНИПУЛЯЦИЯХ РЫНКОМ»

Я встал и подошел к большому окну, выходящему на нефтяные месторождения Оклахомы. Утреннее солнце освещало буровые вышки, торчащие из земли, как стальные иглы. Здесь, в сердце американской нефтедобычи, мы наносили удар по европейским гигантам за тысячи миль от нас.

— Дэвид, — сказал я, не отворачиваясь от окна, — нам нужно быть готовыми к ответному удару. Европейцы не простят такого унижения.

— Согласен, — отозвался он, продолжая записывать поступающие данные. — Но пока они заняты тушением пожара у себя дома, у нас есть передышка для укрепления позиций.

В час дня пришла телеграмма, которую мы ждали:

«СРОЧНО ТЧК ОПЕРАЦИОННАЯ ОСТАНОВКА ТЧК ЕВРОКОМПАНИИ ОТЗЫВАЮТ АГЕНТОВ ТЧК ВЕНЕСУЭЛА НОРВЕГИЯ САУДИЯ СОСРЕДОТАЧИВАЮТСЯ НА ВНУТРЕННЕЙ ОБОРОНЕ ТЧК МИССИЯ ВЫПОЛНЕНА»

— Вот и все, — сказал Роквуд, откладывая телеграмму. — Они отзывают своих людей из Латинской Америки и Ближнего Востока. Операция «Техасский барон» свернута.

Я вернулся к столу и взглянул на итоговые цифры на доске. «Royal Dutch Shell» потеряла двадцать восемь процентов стоимости, «Total» двадцать четыре процента, «Anglo-Persian» тридцать один процент. Совокупные потери европейских концернов за пять часов торгов составили около ста восьмидесяти миллионов долларов.

— А наша прибыль? — спросил я.

Роквуд быстро подсчитал на листе бумаги.

— Примерно двенадцать миллионов долларов чистой прибыли, — сказал он с удовлетворением. — За вычетом комиссий брокерам и расходов на координацию.

Двенадцать миллионов за один день. Это поистине астрономические деньги. Достаточно, чтобы купить целый завод или построить небольшой город. Но важнее не деньги, а стратегический результат.

— Уильям, — Роквуд встал и подошел к карте мира, — мы доказали, что американцы могут бить европейцев их же оружием. Финансовая война это не их монополия.

— Но это только первый раунд, — напомнил я. — Они перегруппируются и ответят. Возможно, не на биржах, а другими методами.

В этот момент зазвонил телефон. Роквуд снял трубку и выслушал короткое сообщение.

— Это был наш человек в Вашингтоне, — сказал он, кладя трубку. — Европейские послы уже требуют встречи с министром торговли. Обвиняют американских спекулянтов в «недружественных действиях против союзных держав».

— Политическое давление начинается, — констатировал я. — Значит, наш удар действительно был болезненным.

Роквуд подошел к сейфу в углу кабинета и достал бутылку шотландского виски. «Macallan» 1903 года, по-видимому, хранившуюся для особых случаев.

— Думаю, момент подходящий, — сказал он, разливая виски по двум хрустальным стаканам. — За первую победу в нефтяной войне.

Мы чокнулись, и я почувствовал, как напряжение последних часов наконец отпускает. Операция прошла успешнее, чем мы смели надеяться. Европейские нефтяные гиганты получили урок, который не скоро забудут.

— А теперь, — сказал Роквуд, допивая виски, — пора собирать американский нефтяной альянс. Если мы хотим закрепить успех, нужно объединить усилия всех независимых компаний.

Я кивнул, глядя на карту мира, где красные булавки отмечали поле нашей первой победы.

К двум часам дня элегантная переговорная комната отеля «Mayo» в центре Талсы превратилась в штаб американской нефтяной индустрии. Роквуд выбрал это место неслучайно.

Нейтральная территория, где ни один из участников не имел домашнего преимущества, и достаточно престижная, чтобы подчеркнуть серьезность момента.

Помещение оформлено в духе процветания нефтяного бума. Панели из техасского дуба, люстры из чешского хрусталя, персидские ковры на полированном паркете.

За длинным столом из красного дерева могли разместиться двадцать человек. Сегодня почти все места заняты.

Я занял место рядом с Роквудом, наблюдая, как в комнату входят те, кто контролировал львиную долю американской нефтедобычи. Каждый новый участник означал миллионы баррелей нефти, тысячи рабочих мест, целые города, зависящие от их решений.

Харольд Фоллетт из 'Texaco. Жилистый мужчина лет пятидесяти с проницательными серыми глазами и привычкой постукивать пальцами по столу, когда он размышлял. Его компания контролировала значительную часть техасских месторождений.

— Дэвид, — поприветствовал он Роквуда крепким рукопожатием, — твоя телеграмма заинтриговала. Надеюсь, дело стоящее. Я отменил важную встречу в Хьюстоне.