Оракул с Уолл-стрит 8 (СИ). Страница 44

— Привлекаем лучших инженеров из «Бехтел Корпорейшн». Они строили железные дороги в Андах и порты в Африке. Пустыня для них не проблема.

— А геологи?

— «Стэнфордский университет» готовит экспедицию для изучения пустынных месторождений. Профессор Макдональд согласился возглавить наш исследовательский отдел.

Кларксон закрыл папку с документами:

— Тогда я начинаю подготовку учредительных документов совместной компании. Когда планируем подписание соглашения с королем?

— Конец мая, — ответил я. — Мои представители проведут предварительные переговоры через британского консула, который, как ни странно, поддерживает американские инвестиции.

— Почему? — удивился Роквуд.

— Личные финансовые интересы. Консул тайно инвестировал в американские нефтяные компании через швейцарские банки.

Все усмехнулась. Человеческая алчность иногда оказывается сильнее политических инструкций. Почему бы этим не воспользоваться?

— Джентльмены, — сказал Роквуд, поднимаясь из-за стола, — считаю встречу успешной. Уильям, ваш банк становится эксклюзивным финансовым партнером «Arabian-American Oil Company».

Мы обменялись рукопожатиями, скрепляя соглашение.

— Дэвид, — сказал я на прощание, — через год мы будем вспоминать этот день как начало новой эры в мировой нефтяной индустрии.

— Надеюсь, вы правы, — он проводил меня к лифту. — Во всяком случае, с таким финансовым партнером у проекта есть все шансы на успех.

Возвращаясь в банк, я чувствовал удовлетворение от проделанной работы. Саудовский проект спасен и получил новое развитие.

О’Мэлли, сидевший рядом в автомобиле, заметил мое настроение:

— Босс, судя по вашему виду, переговоры прошли успешно.

— Более чем успешно, Патрик. Мы только что заложили основы нефтяной империи, которая просуществует целый век. А то и больше. Но меня интересует другое. Как бы нашим успехам не помешал О’Брайен. Срок его ультиматума истекает через два дня.

Глава 18

Бешеный пес

Туман с залива Массачусетс полз между портальными кранами, превращая ноябрьский вечер в серую мглу. Черный Packard Eight осторожно двигался по булыжной мостовой пирса сорок семь, фары прорезали густую пелену над складами Южного Бостона. За рулем сидел О’Мэлли, его массивные руки крепко сжимали баранку из полированного дерева.

— Босс, еще не поздно развернуться, — пробормотал он, поглядывая в зеркало заднего вида. — Неделя прошла со дня выдвижения ультиматума. О’Брайен ждет ответа, но что-то мне не нравится эта встреча.

Я поправил запонку на левой руке. Золотая запонка с гравировкой «S. W.».

— Патрик, я готов пойти на уступки. Почти на все его требования, — я смотрел на силуэт трехэтажного кирпичного здания впереди. Склад «Ирландско-американской торговой компании» возвышался над причалом как крепость. — Сокращу операции с итальянцами, инвестирую в ирландские районы. Возможно, это предотвратит кровопролитие.

— А если это ловушка? — О’Мэлли остановил Packard возле тяжелых дубовых ворот, обитых железными полосами. — О’Брайен может решить, что переговоры это трата времени.

— Тогда у нас есть план Б, — я подтянул узел галстука.

Над входом в склад висела потускневшая вывеска с зеленым трилистником и надписью готическими буквами. Два ирландца в темных пальто и кепках вышли из тени. В руках у них поблескивали стволы Thompson Model 1928.

— Мистер Стерлинг? — Высокий парень с рыжей бородой клина внимательно осмотрел наш автомобиль. — Я Финн Макманус, правая рука мистера О’Брайена. Срок ультиматума истек. Готовы дать ответ?

Я вышел из автомобиля, холодный воздух ударил в лицо, принеся запах водорослей, угольной пыли и машинного масла.

— Готов. Надеюсь, мистер О’Брайен тоже настроен на компромисс.

Макманус кивнул, но в глазах мелькнула какая-то странная усмешка:

— О’Брайен всегда готов к честным переговорам. Оружие оставьте в машине.

О’Мэлли напрягся, рука сама потянулась к Colt.45 под пиджаком. Я легко коснулся его плеча, сигнал сохранять спокойствие.

Мы поднялись по скрипучей деревянной лестнице на третий этаж. Коридор освещали керосиновые лампы в железных плафонах, от которых на стенах плясали тени.

Пахло сыростью, табаком и застоявшимся потом. В конце коридора стояли еще двое ирландцев с Thompson. Один из них, долговязый рыжий с угольно-черными руками, пристально смотрел на О’Мэлли.

— Шон Макгрегор, — представился он с густым бостонским акцентом. — Помню тебя, О’Мэлли. Раньше твой кузен таскал мешки с углем на пирсе двенадцать, а теперь ты прислуживаешь итальянским королькам.

О’Мэлли сжал кулаки, но промолчал. Слишком много поставлено на карту для личных выяснений отношений.

Дверь в конце коридора распахнулась, и на пороге появился Колин О’Брайен собственной персоной. Мужчина сорока лет, с седеющими висками и шрамом от уха до подбородка. На нем был твидовый пиджак, белая рубашка без галстука и жилет с золотой цепочкой часов. Пронзительные зеленые глаза изучали меня с нескрываемым любопытством.

— Мистер Стерлинг, — О’Брайен протянул руку для рукопожатия. Ладонь шершавая, с мозолями докера. — Входите. Надеюсь, неделя размышлений привела вас к мудрому решению.

Офис оказался спартанским, но функциональным. Массивный дубовый стол, три простых стула, стальной сейф марки «Mosler» в углу. На стенах висели портрет Майкла Коллинза в форме командира ИРА, карта ирландских графств и схема бостонских доков с красными флажками. На столе лежала открытая папка из плотного картона, мое досье с фотографиями и банковскими документами.

О’Брайен налил виски в три граненых стакана из бутылки «Jameson Irish Whiskey». Янтарная жидкость переливалась в свете керосиновой лампы на столе.

— За разумные решения, — поднял стакан О’Брайен, но глаза внимательно изучали мое лицо.

— За мир в Бостоне, — ответил я, отпивая глоток. Виски обжег горло.

О’Брайен сел за стол и откинулся на спинку стула:

— Итак, мистер Стерлинг. Мои условия просты. Вы уже слышали их. Прекращение всех финансовых операций с итальянскими семьями. Передача контроля над портовыми активами ирландскому профсоюзу. Компенсация в размере пятисот тысяч долларов. Что скажете?

Я сделал глубокий вдох, словно принимая тяжелое решение:

— Колин, ваши требования жесткие, но я готов их принять. Частично.

Брови О’Брайена поползли вверх:

— Частично?

— Я готов сократить сотрудничество с итальянцами на семьдесят процентов. Инвестировать триста тысяч в строительство школы и больницы в Южном Бостоне. А контроль над портами… возможно, совместный контроль, пятьдесят на пятьдесят.

О’Брайен молчал, постукивая пальцами по столешнице. В его глазах мелькали какие-то мысли, которые мне не нравились.

— Интересное предложение, — наконец сказал он. — Но знаете что, мистер Стерлинг? За эту неделю я тоже много думал.

Он встал и подошел к карте доков на стене:

— Думал о том, что вы слишком умны. Слишком богаты. Слишком связаны с опасными людьми. И понял одну вещь, с такими, как вы, нельзя договариваться.

Я почувствовал, как напряглись мышцы. Что-то шло не так.

— Что вы имеете в виду?

О’Брайен повернулся ко мне, и в его улыбке не было ничего дружелюбного:

— Имею в виду, что даже если вы подпишете любые бумаги, через месяц найдете способ их обойти. У вас есть юристы, связи, деньги. А у меня есть только принципы и готовность умереть за них.

Он вернулся к столу и сел:

— Поэтому я решил упростить ситуацию. Вы станете гостем ирландского братства до тех пор, пока все ваши банковские счета не опустеют в пользу рабочих Бостона.

— Заложником, — холодно сказал я.

— Почетным гостем, — усмехнулся О’Брайен. — Разница только в формулировке.

Он сделал едва заметный жест рукой. Дверь распахнулась, и в комнату вошли трое ирландцев с Thompson наизготовку. Макгрегор направил ствол своего Colt.38 прямо мне в затылок.