Оракул с Уолл-стрит 8 (СИ). Страница 27

О’Брайен открыл сумку, достал первую динамитную шашку. Красно-коричневый цилиндр длиной восемь дюймов и диаметром полтора дюйма содержал достаточно взрывчатки, чтобы проломить кирпичную стену. Две шашки пробьют железобетонное перекрытие толщиной в фут.

Он прикрепил взрывчатку к потолочной балке прямо под предполагаемым местом расположения сейфовой камеры номер двести сорок семь. Медный провод тянулся от детонатора к самодельному часовому механизму, переделанным карманным часам, где минутная стрелка была заменена металлическим контактом.

Время установки — пятнадцать ноль пять. Взрыв произойдет через сорок две минуты, в пятнадцать сорок семь, когда банк уже закроется для посетителей, но служащие еще не успеют разойтись по домам.

О’Брайен поднялся наверх, вышел через тот же служебный вход, запер дверь и исчез в толпе на Стейт-стрит. Операционный зал банка между тем готовился к обеденному перерыву. Кассиры пересчитывали наличность, клиенты завершали последние операции дня.

На втором этаже, в сейфовом отделении, пожилой служащий Альберт Симмонс проводил плановую инвентаризацию. Он методично проверял содержимое сейфовых камер, сверяя с записями в толстой учетной книге. Камера двести сорок семь, арендованная неким Робертом Греем, содержала стопку документов, несколько слитков золота и пачки банкнот общей стоимостью около пятнадцати тысяч долларов.

В пятнадцать сорок семь по восточному времени самодельный часовой механизм замкнул электрическую цепь. Искра пробежала по медному проводу к детонатору динамитных шашек в подвальном помещении.

Взрыв потряс здание банка, как землетрясение силой в семь баллов. Железобетонное перекрытие между подвалом и вторым этажом треснуло, образовав зияющую дыру диаметром в шесть футов. Обломки бетона и стальной арматуры обрушились в подвал, сейфовые камеры накренились, как корабли в бурю.

Альберт Симмонс, находившийся в двух футах от камеры двести сорок семь, погиб мгновенно от осколков взорвавшегося сейфа. Еще трое служащих в сейфовом отделении получили тяжелые ранения от падающих обломков. В операционном зале первого этажа взрывная волна выбила все окна, ранив стеклами двенадцать человек.

Джимми О’Коннор, стоявший у кассы номер три, едва не потерял сознание от оглушительного грохота. Кусок штукатурки ударил его по плечу, окровавив белую рубашку. Но он остался жив, в отличие от тех, кого убили его предательство и пятьдесят долларов в кармане.

Через пять минут к банку примчались пожарные машины и полицейские «Форды» с включенными сиренами. Детектив Патрик О’Коннор, однофамилец охранника, но не родственник, первым осмотрел место взрыва и обнаружил в подвале остатки динамитных шашек.

— Террористический акт, — констатировал он, изучая обломки часового механизма. — Профессиональная работа. Кто-то очень хорошо знал планировку здания.

К вечеру новость о взрыве облетела весь Бостон. Газета «Ивнинг Глоб» вышла со специальным выпуском под заголовком: «Террористы атакуют банк на Стейт-стрит. Четверо погибших, двенадцать раненых». В статье упоминалось, что взрыв был направлен против конкретной сейфовой камеры, принадлежавшей некому нью-йоркскому бизнесмену.

А в таверне «Молот Св. Патрика» Колин О’Брайен поднимал стакан ирландского виски за первую победу в войне против «итальянских королевок». Война началась, и кровь уже пролилась на мостовую Стейт-стрит.

Утреннюю тишину Южного вокзала Бостона разорвал резкий свисток паровоза Boston Maine Railroad. Поезд с номером триста пятьдесят два прибыл с опозданием на двадцать минут.

Машинист объяснил задержку сильным туманом над рекой Чарльз. Я вышел из купе первого класса с небольшим саквояжем «Луи Виттон» и тут же почувствовал характерный бостонский воздух, смесь морской соли, угольного дыма и рыбных консервов.

Привокзальная площадь встретила меня хаосом извозчиков, таксистов и торговцев газетами. Продавец «Бостон Глоб» размахивал свежим номером с заголовком «Террористы атакуют банк на Стейт-стрит», выкрикивая последние подробности.

Я купил газету и быстро пробежал глазами статью. Ничего нового, кроме того, что сообщил О’Мэлли. четверо погибших, двенадцать раненых, взрыв произошел в сейфовом отделении.

Такси Ford Model A довезло меня до Стейт-стрит за десять минут. Водитель, пожилой ирландец с седыми усами, всю дорогу рассказывал о вчерашних событиях:

— Такого в Бостоне давно не видели, сэр. Взрыв был слышен за три квартала. Мой двоюродный брат работает на пожарной станции номер четыре, говорит, что здание дрожало, как при землетрясении.

Подъезжая к месту происшествия, я увидел толпу зевак за полицейским оцеплением. Бостонский национальный банк на Стейт-стрит, пятиэтажное здание из красного кирпича, построенное в 1887 году, выглядел как после бомбардировки.

Окна второго этажа выбиты, на тротуаре валялись обломки камня и стекла. Пожарная команда все еще поливала водой дымящиеся развалины.

Я расплатился с таксистом и подошел к полицейскому оцеплению. Констебль в синей форме попытался меня остановить:

— Простите, сэр, проход закрыт. Место происшествия.

— Уильям Стерлинг, — представился я, показывая удостоверение личности. — У меня в этом банке сейфовая камера. Телеграмма из Нью-Йорка сообщила о взрыве.

Констебль внимательно изучил документы:

— Подождите здесь, сэр. Сейчас приведу детектива О’Коннора.

Детектив Патрик О’Коннор появился через несколько минут. Крупный мужчина лет сорока пяти, в коричневом костюме и черном котелке, с проницательными серыми глазами и усталым лицом. В левой руке он держал блокнот, в правой карандаш.

— Мистер Стерлинг? — Он пожал мне руку крепким рукопожатием. — Детектив О’Коннор, Бостонская полиция. Вы владелец пострадавшей сейфовой камеры?

— Арендатор камеры номер двести сорок семь под именем Роберта Грея, — подтвердил я. — Что именно произошло?

О’Коннор перелистнул страницы блокнота:

— Взрыв произошел вчера в пятнадцать сорок семь по местному времени. Две динамитные шашки, установленные в подвале прямо под сейфовым отделением. Профессиональная работа, взрывчатка размещена точно под вашей камерой.

Мне стало холодно. Значит, это действительно целенаправленный удар по моим активам.

— Кто мог знать о расположении моей камеры? — спросил я.

— Вот именно этим мы и занимаемся, — мрачно ответил О’Коннор. — Пройдемте внутрь, покажу, что от нее осталось.

Мы прошли через главный вход банка. Операционный зал на первом этаже пострадал не так сильно.

Выбитые окна, трещины в стенах, но основная конструкция устояла. На полу валялись осколки стекла и куски штукатурки. Несколько служащих банка с повязками на головах пытались привести в порядок рабочие места.

— Четверо погибших, все на втором этаже, — пояснил О’Коннор, поднимаясь по лестнице. — Альберт Симмонс, старший хранитель сейфов, принял на себя основной удар. Еще трое служащих получили смертельные ранения от обломков.

Второй этаж представлял собой картину разрушения. Железобетонное перекрытие треснуло, образовав зияющую дыру диаметром в шесть футов. Сейфовые камеры накренились и частично обрушились. Запах взрывчатки смешивался с пылью и запахом крови.

— Вот ваша камера, — О’Коннор указал на искореженный металлический ящик. — Номер двести сорок семь. От содержимого мало что осталось.

Я подошел к руинам сейфовой камеры. Стальная дверь была сорвана с петель, внутреннее пространство засыпано обломками бетона.

Несколько обгоревших бумаг валялись среди мусора. Остатки документов, которые я хранил здесь как резервные копии.

— А золото? — осторожно спросил я. — В камере хранились слитки.

О’Коннор достал из кармана небольшой холщовый мешочек:

— Нашли семь слитков в подвале, под обломками. Золото не горит и не взрывается, так что вам повезло. Общий вес около двадцати фунтов.

Двадцать фунтов золота стоили примерно четырнадцать тысяч долларов по текущему курсу. Не такая уж большая потеря по сравнению с возможными последствиями.