Милан. Том 4 (СИ). Страница 16

Люда при этом удивилась выбору музыкального сопровождения, вернее, его классу. Ей показалось, что музыка играла совершенно заурядная, по крайней мере, она эту группу точно не знала. И она для неё слышалась как обычно музыка в стиле хард-рок. Что в ней необычного? Явно не хитовая, не из тех, под что ноги сами пускаются в пляс, либо из глаз текут слёзы. Однако Малинин взял эту музыку и катался под неё. По крайней мере, первую минуту с начала программы катался очень активно. Не только активно, но даже энергично: его прокат смотрелся совсем по-другому, чем у парней-фигуристов, выступавших до него. Но в чём заключается это отличие, Люда ещё не могла сформулировать: американский фигурист ещё не закончил прокат. Вдруг покажет что-то ещё.

Доехав до левого короткого борта, Малинин сделал стремительный, очень высокий прыжок во вращение и начал вращаться в либеле, которая сменилась на кольцо, а кольцо на бильман. Позиция в бильмане у Малинина была очень сложная: он поднял правую ногу назад и ухватился правой рукой за лезвие, при этом левую руку тоже откинул назад и взял себя за колено. Такую сложную вариацию либелы делали считанные единицы из фигуристов.

Исполнив вращение, Малинин сделал несколько простых подсечек по направлению к середине арены, одновременно двигая головой вперёд и назад, как будто изображая рокера, играющего ритм на гитаре. Потом он сделав несколько пируэтов, разогнался, сделал широкую дугу в центре арены, и покатил к левому короткому борту, там встал на ход вперёд и прыгнул тройной аксель. Чисто! Тройной аксель! В показательном! Трибуны взвыли от восторга.

Сделав после акселя несколько подсечек, Малинин усилил темп проката. У него словно ещё больше прибавилось сил. Фигурист начал кататься ещё быстрее. Исполнив крутую дугу, покатил по центру арены, исполнил ина-бауэр, набрал скорость перебежками, начал махать руками трибунам, призывая их ещё сильнее аплодировать себе. Потом, развернувшись у левого короткого борта, прокатился корабликом в одном направлении, потом в другом. Исполнил несколько прыжков в шпагат в разных направлениях. Потом остановился, начал танцевать на месте, изображая гитариста, потом опустился правым коленом на лёд, сделал один выпад, вытянув левую ногу вперёд, и касаясь концом лезвия льда, встал на ноги и исполнил ещё одно вращение в либеле. Либела сменилась на волчок, волчок — на сложный волчок, а потом Малинин встал и исполнил вращение в стремительно вращающемся винте.

После вращения исполнил несколько эффектных подпрыжек в воздухе, Но самое эффектное получилось в финале. Малинин с быстрого хода прыгнул очень высоко, опустился на лёд, на правое колено, раскинул руки в стороны, и в таком положении проехал несколько метров по льду, сделав выпад. Постепенно замедлился и замер в этой позиции. Финиш.

Трибуны очень громко зааплодировали, несколько человек встали и начали бросать подарки на лёд. Люда тоже зааплодировала. Однако надо признать, прокат американца оставил неоднозначное впечатление. Катание было, что называется, на любителя. У Малинина были очень мощные и в то же время словно рваные движения. Здесь не было плавности и легкости, с которой катался тот же самый Даниэль Грассль, который стремился покорить публику красивыми движениями, красивыми позициями, красивыми дугами на крутых рёбрах; который множеством выпадов и спиралей, очень красиво технически исполненных, навевал чувство прекрасного. В катании Малинина присутствовала чистая мужская мощь, чистая сила, но эта сила казалась грубой и какой-то… квадратной. По крайней мере, для Люды.

Однако надо принять во внимание, что и музыкальное сопровождение у американца — не какая-то классика либо заунывная неоклассика с атмосферными синтезаторами, которые подразумевают медленное катание на изящных линиях. Это был энергичный хард-рок. По-иному прокат под такую музыку нельзя было представить. Так что всё неоднозначно… Малинин катался под хард-рок, и этот хард-рок хореографически и артистически оказался исполнен на высоком уровне, чем фигурист завёл публику, среди которой, естественно, были люди, которым такая музыка нравится, так же как нравится такой стиль катания.

Однако, несмотря на хорошую реакцию трибун, которая явно была намного выше, чем у Смелой, поднять зал чемпион мира тоже не смог. Пока это достижение покорилось только Арине Стольниковой… Или Людмиле Хмельницкой всё-таки?

Малинин не был терзаем детскими мыслями о поднятых трибунах: он был рад, что откатал показательный номер чисто, без ошибок, хорошо развлёк людей и завёл публику. Поэтому поклонился в разные стороны, помахал руками и довольный покатил к калитке, где его обогнула американская танцевальная пара, занявшая второе место.

У калитки Илью по традиции встретила мама и протянула чехлы от лезвий. Илья что-то оживлённо объяснял ей, показывая на арену. Был он весел и очень активен. «Импульсивный парень», — подумала Люда.

У калитки, вдалеке, стояла Сашка Смелова. Люда внимательно посмотрела на подружку: вид у неё был обычный. Неужели показалось, что она недовольна своим прокатом? Во всяком случае сейчас об этом спрашивать не стоило, разве что после показательных, до конца которых осталось совсем немного: предстояло откатать лишь американской танцевальной паре, занявшей первое место в танцах на льду, и российским парникам Александре Бирюковой и Дмитрию Кедровскому.

Интересно, что они приготовили для зрителей?

Глава 9

Джеймс Бонд и его красотка

Пока катались американцы, Люда сходила в раздевалку и надела коньки для финального выхода, проверила шнуровку, попрыгала: нормально. В служебном коридоре уже было пусто, всё внимание фигурно-катательной публики и журналистов сосредоточилось на арене: основные события сейчас происходили там. Подошла к калитке как раз когда Дима с Сашей выходили на лёд. Люда осмотрелась и направилась к Смелой, стоявшей чуть поодаль, где посвободнее. Народу у калитки скопилось порядочно: в основном стояли спортсмены, участвовавшие в показательных и ожидающие общего финального выхода. Сейчас сюда сошлись абсолютно все участники. Даже тренеры подвинулись в стороны, так как народу было реально много.

— Александра Бирюкова — Дмитрий Кедровский! — громко крикнул информатор.

Ребята в своём стиле, взявшись за руки, проехали в центр арены на одной ноге, согнув вторую в колене, чуть приподняв и отставив в сторону, при этом вытянув свободные руки по балетному вверх и приветствуя зрителей. Трибуны разразились громом аплодисментов, криками и свистом.

Дима одет в чёрные брюки и белую рубаху с имитацией двух расстёгнутых верхних пуговиц и развязанного и свободно лежащего на плечах галстука, длинная часть которого якобы свисает с правой стороны груди, а короткая и узкая — с левой. На рубашке, кажется, размазаны пятна крови и грязи. «Да они что тут, на этой крови и грязи совсем помешались, что ли?» — с недоумением подумала Людмила.

Зато Саша была не в крови. Она в чёрном, сверкающем стразами комбинезоне, который очень плотно и очень выгодно обтягивал её тонкую спортивную фигурку. Если обтягивающие лосины комбинезона смотрелись ещё так-сяк, то верхняя часть была полуоткрытой и вызывающей. На костюме точно нет рукавов: с правой стороны через плечо шла широкая лямка, а на левом плече лямка похоже, сделана из невидимой на расстоянии силиконовой нити, из-за чего Сашино плечо оказалось полностью открыто. С этой же, левой стороны тела видно открытый бок и наполовину оголённую спину. Казалось, будто с девушки сорвали левую лямку и боковую часть майки. Надо признаться, несмотря на довольно откровенный прикид, смотрелся он на фигуристке очень привлекательно. Руки и плечи у Саши были очень красивыми и женственными.

— Что они катать будут? — тихо спросила Люда. — Костюмы какие-то странные. Музыку прошазамишь?

— Мне и шазамить не надо, я присутствовала при постановке этой программы, — важно откликнулась Смелая, покосившись на Люду. — Они катают мотив Джеймса Бонда из нового фильма, из седьмой части. Песня называется «No Time to Die», по-английски — «Не время умирать». Это песня Билли Айлиш. Специально написала и спела её для этого фильма.