Развод. Высекая из сердца (СИ). Страница 8

Соберись.

Сжимаю глаза со всей силы, и сминаю белую ткань, что скрывает кровать.

Выгляжу, полагаю как душевнобольная.

Но сейчас, вот сейчас, еще подышу и пойду.

Поднимаю глаза к потолку, пытаясь удержать предательские слезы. Шумно выдыхаю, помахав руками у глаз.

Выхожу из укрытия, и ищу женщину, которая уже делает пометки в своем планшете.

— Диана, мне очень неловко. Крайне не приемлемо такое поведение, но нам наверное, нужно отложить консультацию.

Она поджимает губы и слегка улыбается.

— Я понимаю. — звучит как-то слишком осознанно: — Ничего страшного. Как будете готовы, звоните, я выкрою денек.

Смотрю на нее, и даже от этого хочу реветь и злюсь на себя за слабость.

— Спасибо вам огромное, — выходит шепотом.

А она с секунду поразмыслив, вдруг говорит.

— Душевная боль, ее видно за милю. Не переживайте, я буду ждать связи.

Ошарашенно смотрю на девушку, часто моргая.

— Да, у меня сейчас в семье…— сложно говорить это постороннему человеку, но в себе держать еще сложнее: — Я с мужем развожусь и поэтому…

Она опускает глаза и глубоко вздыхает.

— Я была на этом пути, поэтому прекрасно вас понимаю. — отвечает она, делая напоследок несколько фото: — Я начну разрабатывать наброски, если они устроят вас, то продолжим в эту сторону. Если нет, то выслушаю ваши предпочтения и откорректирую.

Хмурюсь, я ведь знаю, что она замужем за крупным бизнесменом, двое детей.

— Вы в разводе? — не шибко воспитанно вылетает из меня.

А она, оборачивается и усмехается.

— Нет, я не смогла.

Кажется, нам можно обсудить даже больше, чем я думала. Провожаю ее взглядом, не решаясь сейчас интересоваться.

Уверена, это наша не последняя встреча.

— Вы замечательная женщина, сильная и независимая. Я такой не была. — говорит она напоследок: — Но не сочтите за грубость, один совет все же могу вам дать. Поговорите с мужем, просто поговорите. Этот урок я выучила на всю жизнь.

Она прощается, а я еще долго смотрю в одну точку, анализируя сказанное.

Спустя несколько часов мы уже заходим с Ариной домой. Она ведет себя тихо, не знаю, наверное чувствует.

Я пытаюсь прийти хоть к какому-то порядку внутри себя. Этот бесконечный хаос в мыслях порядком изводит. А это состояние негативно отразится и на ребенке, и на работе, и на самой себе.

— Ариш, голодна? — прохожу на кухню за водой.

— Мам, уже шесть. Нельзя.

Вздыхаю, переводя взгляд на часы, половина седьмого.

— Может, хотя бы яблоко? — без особой надежды предлагаю.

Она появляется передо мной, и взгляд такой немного с упреком, что вызывает вялую улыбку.

— Ладно, уговорила. — спустя секунду улыбается, а я достаю фрукт из холодильника.

Пока мою, слышу, как в коридоре звучит щелчок двери. Замираю, а сердце тут же пускается вскачь.

Явился, значит.

— Папа? — слышу, как Арина отходит и удивляется, тут же оборачиваясь на меня.

— Привет, моя звездочка. — слышу его низкий голос, и даже представляю, как он присел, глядя на нее и рассматривая с приподнятым уголком губ: — Как у вас дела? Как мама?

Не слышу ответ дочери. Так и не выключив кран с водой, сжимаю яблоко, облокотившись второй рукой на раковину.

Не нужно даже оборачиваться, чтобы почувствовать его присутствие спустя пару минут.

— Здравствуй, Дарина.

Глубоко вдохнув и поднимая подбородок, оборачиваюсь на него.

— Видеть не рада, Марат.

Он, прислонившись к косяку арки, скрестил руки на груди и задумчиво усмехается.

— Поговорим? — проходит ближе к островку посередине кухни.

— Я мнения не поменяла, Марат. — пытаюсь держать себя в руках, чтобы не накинуться на него помять это невозмутимое лицо.

Он молча кивает, опуская ладони на столешницу.

— Как и я.

— Мне вот интересно, ты…

— Что?! — перебивает и прищуривается.

— Тебе даже не стыдно?

— А тебе все еще плевать? — вздергивает в ответ бровь.

Смотрю на него, чувствуя, как волна обиды, гнева, разочарования и чего-то дикого, стремительно поднимается во мне.

Марат видит, чувствует, уверена.

Иначе бы в его глазах не было той бури, которую он демонстрирует мне.

— Поверить не могу! — цежу сквозь зубы: — Кто ты такой?! Мой Марат, он бы никогда...

— Твоим мужем был, им и останусь. — отрывается от столешницы: — Слышишь, не убежишь от меня. И поверь, я готов на многое….

— А это я уже поняла! — повышаю голос на него: — Ты ее сам притащил в отпуск?! Чтобы не скучать с холодной не любящей женой?! Поездку оплатил?! Чего ж номер то не снял?! Боже… — выдыхаю, выключая бесящий кран: — Не могу поверить, что ты до такого опустился, Марат! — восклицаю, разочарованно усмехаясь.

— Опустился…— повторяет он: — Дари…

Посылаю в него озлобленный взгляд.

— Ну хотя бы уже что-то. — вздергивает бровь и кривит рот.

— Да пошел ты, Марат! Собирай свои вещи, и вали на все четыре! — указываю рукой в сторону коридора.

Но он не двигается с места.

Напротив, приближается, прожигая тяжелым изучающим взглядом.

— Думаешь, я разлюбил тебя? — как-то тихо и зловеще звучит.

— Ты в своем уме?! Любимым не изменяют.

— В том то, Дарина, и дело. Когда чувствуют эту любовь.

— Да что ты заладил?! Как попугай! Я с тобой была, слышишь! С тобой, чертов ты… — прикрываю глаза, понимая, что выхожу из себя: — Всегда с тобой была и, ты знаешь…

— Знаю! — повышая голос, рычит: — Слишком хорошо знаю, что говорить тебе бесполезно! Если ты считаешь иначе, хоть убейся об стену, докажи тебе еще свои опасения!

Он резко замолкает, а я ошарашено смотрю на него. Взгляд его глаз ползет к губам, и потом снова возвращается выше.

— Легко думаешь показаться рядом с тобой слабым?! Когда тебя, собственная семья кроме дочери, оставляет за бортом?! Когда я, мать твою, даже не знаю, где пропадает собственная жена! — он словно зверь надвигается ближе, очевидно, совершенно теряя рассудок.

Ноздри раздуваются, в глазах мелькает столько эмоций, что я на секунду теряюсь. Но беру себя в руки, вскидывая подбородок.

Марат замечает это движение, и стоя уже практически вплотную, со зловещей ухмылкой качает головой.

— Еще раз. — практически касается своим лбом моего: — Развода не будет, Дарина.

—Я уже подала заявление.

— А мне начхать. — нагло заявляет, и прожигая взглядом, будто наклоняется еще ближе.

Реакция молниеносна, и я, поднимая руки, толкаю его от себя подальше.

— Не смей касаться меня после той дряни! — кажется, что я и сама рычу: — И соизволь на будущее найти для ваших утех другое место!

— Мама? — испуганное лицо нашей дочери появляется на кухне.

Марат прикрывает глаза, а я цепляю нервную улыбку.

— Звездочка, пойдем поболтаем? — ее отец оборачивается к ней.

Но Арина не двигается с места, а на лице такая мука, что мне хочется прижать своего ребенка и подарить хотя бы какое-то ощущение тепла.

— Пап, тебе лучше уйти. — говорит она тихо, но при этом стойко.

Марат шумно выдыхает и я отчетливо вижу муку на его лице. Мне и самой больно в этот момент.

Откровенно, не знаю, что сделать и что говорить.

— Ариша…

— Уходи. Я не хочу с тобой говорить.

Дочь смотрит на него, пряча обиду и печаль.

А у меня сердце разрывается на тысячу кусочков.