Развод в 50. Двойная жизнь мужа (СИ). Страница 22

— Благодарю вас…

Слышу шаги и сначала не совсем не понимаю кто вышел, а глаз разлепить будто сил нет. Не получается и все. Впервые, черт возьми, такое абсолютное бессилие.

— Он никогда не отказывался от тебя, ты была права, — слышу голос Ольги: — Но и во мне же что-то нашел, не так ли?

Марта молчит, а я кажется даже не дышу в ожидании ее ответа. И хочу прохрипеть, что истина слишком примитивна и банальна.

Даже пытаюсь, но кроме потуг в этой полудреме не получается ничего.

— Я не отвечу за Гордея. Но знаешь, порядочность и чистоплотность в наше время роскошь, и ты, Оля, поразмысли на досуге, а должна ли была ты пройти мимо чужого мужа, даже если что-то в нем нашла?

Глава 34. Гордей

Я лежу в больничной палате, уставившись в потолок. Тихий гул аппаратов, монотонный ритм капельницы, приглушённый свет — всё это давит на меня, но больнее всего давит пустота рядом. Я хочу чувствовать её руку, слышать её голос, знать, что она здесь. Марта… Как мне не хватает её. Её взгляда, тёплого и спокойного, её уверенности, её ласки. Я закрываю глаза, представляя, как она касается моего лба, как поправляет одеяло, как просто держит меня за руку. Но её нет.

Дверь резко распахивается, вырывая меня из мыслей, и в палату входит Ольга. В глазах у неё тревога, в руках сжата сумочка, плечи напряжены. Она приближается ко мне, и я понимаю, что этот разговор неизбежен.

— Гордей… — её голос дрожит. — Я так боялась за тебя. Ты даже не представляешь, как мне было страшно!

Я смотрю на неё, глубоко вздыхаю. Мне нужно поставить точку, нужно сказать ей правду, какой бы жестокой она ни была.

— Оля, нам нужно поговорить.

Она кивает, надеясь, что я скажу ей что-то важное, нужное. Что-то, что оставит её рядом. Но я не собираюсь давать ложные надежды.

— Марта подала на развод, — произношу я, не отводя взгляда.

Она замирает, её руки сжимаются в кулаки.

— Но… — голос её срывается. — Это ведь значит, что мы можем быть вместе, правда? Что теперь ты свободен?

Я закрываю глаза на мгновение, прежде чем сказать:

— Нет, Ольга. Мы не будем вместе.

Она моргает, не веря услышанному. Потом хватает мою руку, прижимает её к груди.

— Но почему?! — в её голосе отчаяние. — Ты говорил, что я важна, что я не просто так в твоей жизни! Ты заботился о нас, о Паше! Разве это ничего не значит?

Я мягко, но уверенно вытягиваю руку из её пальцев.

— Я заботился о сыне. И буду продолжать. Он мой ребёнок, и я никогда не оставлю его. Буду помогать, приезжать, брать его в отпуск, навещать. Но тебя, Ольга… тебя в моей жизни больше не будет.

Она медленно садится на стул у кровати, её плечи трясутся.

— Нет… — шепчет она. — Ты не можешь так поступить со мной. Я люблю тебя, Гордей! Ты был для меня всем! Я не справлюсь без тебя!

Я провожу рукой по лицу, чувствуя, как эта сцена изматывает меня ещё больше.

— Оля, я совершил огромную ошибку. Я повёл себя как последний урод — с тобой, с Мартой, со всеми. Но теперь я понимаю, чего хочу. И это не ты. Единственная женщина, которую я любил, — это моя жена.

Она зажимает рот рукой, её глаза наполняются слезами.

— Ты просто так меня бросишь? — её голос срывается на хриплый шёпот.

— Да, — произношу я. — Я ставлю точку. Прости меня.

Она смотрит на меня долго, не мигая, а затем резко встаёт. Её лицо бледное, в глазах гнев и боль.

— Ты ошибаешься, Гордей, — голос ледяной. — Ты думаешь, что Марта тебя простит? Что она примет тебя обратно? Она тебя ненавидит. Она никогда не вернётся. И тогда ты поймёшь, что потерял всё. Ты будешь один.

Я молчу. Возможно, она права. Но если есть хоть один шанс вернуть Марту, я должен попробовать.

Ольга делает шаг назад, смотрит на меня в последний раз и выходит, захлопнув за собой дверь. В комнате снова тишина. Но теперь она не угнетает, а даёт облегчение.

Я закрываю глаза. Впереди трудный путь. Я знаю это. Но если бы Марта была рядом, если бы я мог снова почувствовать её тепло…

Я должен попытаться. Должен доказать, что любовь не так легко уничтожить, что ошибки можно исправить.

Дверь снова приоткрывается, и появляется медсестра.

— Вам нужно отдохнуть, — говорит она мягко.

Я киваю, но знаю — отдых мне не нужен. Мне нужно только одно. Вернуть Марту.

Глава 35. Марта

Собираюсь с силами, чтобы войти в его палату, потому что наличие этой недалеко женщины изрядно напрягает. Особенно после тех попыток выяснения своего положения. И как только наглости хватает?!

Вдыхаю в грудь побольше воздуха, прежде чем войти в его палату. Но когда приоткрываю дверь, то вижу лишь, что Гордей нахмурив брови смотрит в планшет и что-то там изучает.

— Стоит все же попросить персонал относиться к тебе попроще, — озвучиваю я, с упреком глядя на него.

В принципе, он отделался легким испугом. Есть некоторые осложнения с физической активностью, но это и не мудрено. Однако, в остальном, мозг довольно быстро старается прийти в форму. Да, требуется больше времени на чтение, изучение, сложение, умножение, но это не беда.

— Привет, родн… — он осекается так будто забылся, а я изваянием застываю.

Такое казалось бы простое слово, но сейчас оно делает так больно.

— Ева заходила? Я сняла ей отель, она хочет побыть немного в Питере, — наконец, озвучиваю, пока Гордей прожигает меня своими глазами.

— Да, расспрашивала про Павла… — озвучивает он низко: — Нам надо поговорить, Марта. Обо всем.

Подхожу к окну, собираясь прикрыть форточку, потому что уже морозит в палате. Или просто мне теперь перманентно холодно.

— Да, когда твое состояние будет лучше, чем умеренное, — говорю тоном, не принимающим возражений: — В связи с твоим лечением, процедура развода остановлена. Как только…

— Марта, — Гордей чуть повышает голос: — Посмотри на меня.

Прикрываю глаза и делаю несколько коротких вдохов, только после этого поворачиваюсь.

— Если тебя это тяготит, я готов сейчас дать свое согласие на все, — говорит он с печалью, но с полной уверенностью: — Я прекрасно осознаю, что даже наш разговор, он не изменит решения, историчка…

— Гордей, — шепчу на его обращение, а он кривит уголок губ.

Пока это выглядит чуть иначе чем обычно, но нисколько не вызывает отвращения у меня. Что, к слову, плохо.

— Я серьезно. — добавляет он: — Я хочу признаться во всем, сказать, как было на самом деле. Не утаивая ни единой мысли. Да, поздно спохватился, старый дурак, но я жить не смогу, если этого не сделаю… Я не жду прощения, не смею даже открыто надеяться, но пока не началась моя отмена, а она уже в процессе, мы должны решить этот семейный вопрос.

Хмурюсь на последнее высказывание и вопросительно смотрю на него.

— В каком смысле? Какая отмена, Гордей? — я ошарашена словами.

Нет, понятное дело должны наверное быть последствия, но что значит отмена…

— Ты ведь знаешь иногда приходилось принимать не простой выбор, — киваю, все еще с изумлением глядя на него: — И есть некоторые решения, которыми я не горжусь, но без них не получил бы поддержки…

— Гордей, ты работал сутками, придумывал, как улучшить социальную защиту, как увеличить пенсию, как организовать больше мест в школах и садах… — перебиваю его, потому что была свидетелем его многочисленных попыток.

— Да, — он кивает, но взгляд его все равно остается таким же жестким: — Но там не всегда работает только твое усердие и благие намерения. К сожалению, есть своего рода плата за то, что ты хочешь двигать в массы.

Раскрываю рот и сажусь в кресло, что стоит у койки.

— И что это значит?

— Пока я полагаю, тихое линчевание внутри кружка важных, а дальше будет видно. Матвей сообщил, что все мои документы на стопе, и уже есть тот, кем меня могут заменить...

— Именно поэтому, Марта, я хочу сейчас, пока у меня есть это время тишины, провести его с тобой, даже если и сознаваться во всем дерьме, которое натворил, — он поджимает губы, а в глазах настоящая просьба.