Развод в 50. Двойная жизнь мужа (СИ). Страница 10

Он торопливо отвечает, будто боится, что я повешу трубку.

— Она не будет ничего вытворять. Клянусь.

— Ты наивен, дорогой. — Я усмехаюсь, но в этой усмешке больше горечи, чем радости. — Она уже вытворяет то, что хочет. Женщина, которая звонит законной, пока еще, жене своего любовника… Поверь, она куда смелее и наглее, чем ты думаешь.

На мгновение я закрываю глаза, пытаясь прогнать усталость.

— И еще одно, Гордей. Не нужны цветы, подарки, твои попытки загладить вину. Они — только лишнее напоминание о том, чего я не хочу больше терпеть.

Глава 15. Гордей

Тишина давит на барабанные перепонки так, будто на ушах наушники с битами громкой, раздражающе-неприятной музыки. В кабинете пахнет деревом, стерильностью, и канцелярией. Запах, который кажется уже приелся ко мне. Но сегодня мне наплевать, никаких совещаний, никаких советов и отчетов, сегодня огромные дубовые двери закрыты на ключ изнутри.

А я за этим огромным столом, сидя под флагом страны пытаюсь придумать, как спасти жизнь, которая буквально ускользает из моих рук. Она уходит вместе с той, кто питал меня энергией, только ценить я это начал слишком поздно.

Адски скучаю по ней. Невозможно спать, есть… мыслить. Пустота, что растет внутри с каждым днем она отравляет, ядом заливая вены. И нет противоядия, потому что я сам себе не оставил выбора.

Вздыхаю, вставая к мини бару кабинета, и наливаю немного виски. Легче не станет, но затмит это желание лезть на стены и выть. Знаю, что и ей больно, но она оказалась крепче, чем я сам.

Как-то слышал одну историю от коллеги по цеху, точнее его историю возвращения к себе после развода. Мужик потерялся и откровенно страдал, не так громко как это способны делать женщины, а тихо и болезненно истощался, исчезал можно сказать. Не представлял своей жизни без жены. Ему потребовалось два года для того, что вновь обрести лицо, научиться радоваться и воспрянуть духом.

А я не хочу этого всего без нее. Не нужна мне эта жизнь без моей семьи.

Беру телефон в руки, и открываю свое последнее сообщение, смотрю ее профиль с фотографией, где она ведет одну из своих лекций.

Яркая, влюбленная в свое дело, настоящая женщина с большой буквы.

Воображаю, как касаюсь ее лица и качаю головой. Как вывести ее на разговор, чтобы объяснить? Я виновен, безусловно, но не все эти четырнадцать лет, черт возьми. Там же Ева совсем маленькой еще была…

Марта, душа моя, прошу, ты ведь знаешь меня, как облупленного…

Залпом допиваю остатки напитка, и снова берусь думать о том, как могу решить свою ситуацию. Вариантов несколько, и каждый из них несет в себе потери. Однако, для себя я важное уже понял, что я не готов терять ее.

Набираю цифру пять на рабочем телефоне.

— Гордей Михайлович, — тут же раздается в трубке.

— Все готово? — прокашливаюсь и спрашиваю.

— Нужен один час…

— Жду.

Отключаю звонок, и вижу, как мобильный загорается уведомлением. Тянусь рукой, но не открываю.

«Я хотела сказать, что мы сходили ко врачу, сейчас все анализы в порядке…»

Слова Марты так и сидят в голове после утреннего звонка…и если откровенно, я хоть и идиот для жены, но не тупой. Поступок Ольги крайне неприятен, не только потому что она осмелилась позвонить моей жене, а потому что донесла совсем не ту версию, которая есть по факту. За это и получила, отчего теперь отчитывается по смс..Хотя ведь ясно сказал, что все вопросы через Матвея.

Если не хочет понимать по-хорошему, то поймет по-плохому.

Беру телефон, и ищу номер контакта, с которым надо бы встретиться и поговорить наедине.

— Сын, — как только слышу глухое ало Кирилла озвучиваю: — Прежде, чем ты скажешь, что не хочешь говорить со мной, я прошу тебя о встрече.

Кирилл молчит, и знаю, что взвешивает все за и против. На само деле я горжусь им, то, как он поддерживает мать, как готов ее защищать вызывает лишь восхищение лучшей версией себя. Еще бы Ева немного включилась и перестала творить всякую ерунду, тогда мы бы с Мартой полностью увидели результат того, что сотворили лучшее на этом свете.

— Отец, я не готов, правда. Мне хочется тебе… — он замолкает и слышу тихий мат по ту сторону трубки.

Это вызывает какую-то глупую улыбку, я абсолютно точно не готов терять свою семью.

— Я с достоинством выдержу твои претензии, оскорбления и прочее, потому что знаю, что ты прав, Кир, — озвучиваю уверенно и твердо: — Но я хочу, чтобы ты услышал историю. Она местами будет тебе неприятна, возможно тебе захочется мне врезать пару раз, но нельзя основываться только на том, что считает один человек…Тогда бы у нас тут была настоящая вакханалия в законах, согласись?

— Ха, — он усмехается, но я уже чувствую немного тепла: — А разве там не вакханалия?

— Мы усердно стараемся ее сдерживать, сын… — говорю правду, потому что сверху действительно иногда приходит такое, от чего седеют последние волосы.

— Ладно, я могу сейчас, ты у себя? — принимает со скрипом, но все же дает мне зеленый свет.

—Да.

— Буду через минут двадцать, я тут в центре, — отключаю телефон, немного воспрянув духом.

Это будет болезненный разговор для нас обоих, тем не менее, станет легче, если я объяснюсь сначала хотя бы с сыном, Марта ведь позже все равно узнает. Даже если не захочет говорить со мной.

Глава 16. Гордей

Сижу в своём домашнем кабинете, облокотившись на массивный стол. Фотография Марты стоит передо мной — черно-белый снимок с её улыбкой, полной жизни и тепла. Черно-белый снимок, который она терпеть не может, потому что, по ее словам, на нем она выглядит слишком серьезной. А для меня этот снимок — напоминание о том, кто она есть: мой компас, мой свет, моя семья. И всё, что я сделал, превратило ее жизнь в хаос.

Кирилл должен прийти с минуты на минуту. Я знаю, что он злится, и не жду от этого разговора лёгкости. Но мне нужно, чтобы он выслушал меня. Не потому, что я ищу прощения — я знаю, что его не заслужил. Я просто хочу объясниться.

Дверь открывается, и он входит без стука, сжимая плечи. Открыл своими запасными ключами.

Его взгляд тяжелый, а шаги твёрдые, словно он готов к сражению.

— Я здесь, — говорит он коротко, садясь напротив меня.

— Спасибо, что пришёл, — начинаю я, но он только качает головой.

— Давай ближе к делу. У меня мало времени.

Я глубоко вздыхаю.

— Кирилл, мне нужно, чтобы ты выслушал меня. Вся эта ситуация с Ольгой… она началась намного раньше, чем ты думаешь.

Он хмурится, но ничего не говорит. Я продолжаю, стараясь удерживать голос ровным.

— Это было, когда меня только перевели в Питер. Я получил должность, ты помнишь. Это был важный шаг для нашей семьи.

— Помню, — отвечает он. — Тогда ты начал жить на два города.

— Да, — киваю я. — В первый месяц меня позвали на корпоратив. Я плохо знал коллектив, хотел вписаться, показать, что я свой человек.

Кирилл молчит, но в его взгляде читается напряжение.

— Я перепил. Глупо, неосторожно… и проснулся утром не у себя.

Он резко выдыхает, его пальцы стискивают подлокотник стула.

— Не у себя? — повторяет он, глядя на меня, как на чужого.

— У неё, — отвечаю я. — Это была Ольга. Тогда она работала секретаршей в администрации. Молодая девушка, провинциалка, которую устроила её тётка по знакомству. Она была… совсем молодая. Я даже не помню, как это произошло.

— Ты это серьезно сейчас? — в его голосе звучит презрение. — Ты хочешь сказать, что это была просто ошибка? Ночной трах, который привел… вот к этому?

— Да, Кирилл, — повторяю твёрдо. — Это была ошибка. Я сам был в шоке от того, что произошло.

— Тогда почему ты продолжил? — он бросает вопрос, как камень. — Почему она снова появилась в твоей жизни?

Я сжимаю руки в кулак, чтобы удержать себя от волнения.

— Она ушла из администрации почти сразу после этого. Я больше не видел её… много лет. А потом, когда Паше было почти десять, она нашла меня. Сказала, что у нас есть сын.