Недотрога для адвоката. Дело о разводе (СИ). Страница 29

Голова идёт кругом, но я завожу мотор, прибавляю газ, сворачиваю раз, другой, только успеваю набрать скорость – и тут на обочине прямо перед нами из темноты вырастают двое ДПС-ников.

Один из сотрудников машет жезлом, указывает остановиться. По-моему, мне пора приструнить свою паранойю, но кажется, что это не случайная проверка – такое ощущение, что ждали именно нас.

Нарушать что-то мне сейчас крайне не с руки. Стискиваю зубы и торможу, съехав на обочину. Медленно опускаю стекло, кидаю короткий взгляд на Соню – она сидит с закрытыми глазами, тихая, словно спит, хотя это, конечно, не сон. Нужно удержать её в машине любой ценой!

К окну подходит полицейский – молодой, спортивный, какой-то чересчур.… лощеный для обычной смены. Второй остаётся у своей машины, нервно озирается.

– Добрый вечер, – небрежно отдаёт честь, – старший лейтенант Лужин. Почему превышаем? Здесь знак сорок километров! Документы ваши, пожалуйста!

Голос ровный, вежливый, улыбка на месте. Но всё уж слишком аккуратно.

– Я держал нужную скорость, – отвечаю так же вежливо, протягиваю права.

И внимательно вглядываюсь в мужчину, уставившегося на документы.

Значок на груди старшего лейтенанта не изношен, совсем новый – блестит так, словно его надели только для этого выхода. А форма сидит плохо – плечи топорщатся, штаны коротковаты. Взяли впопыхах, не примеряли? Стараясь действовать незаметно, делаю вид, что встревожен чем-то на крыле машины, чуть высовываюсь в окно, кидаю взгляд – так и есть, ботинки не армейские, а гражданские, не положены по уставу, хоть и начищены.

Но главное – взгляд. Скользит мимо, избегает задерживаться на моём лице. Хотя ДПС-ники вообще-то не страдают скромностью, наоборот – всегда изучают внешность человека перед ними.

– Можете показать прибор с отметками о скорости? – интересуюсь спокойно, вижу его в руках у второго. – Я был уверен, что ехал нормально, неужели всё-таки превышение?

– К сожалению, – старший лейтенант машет коллеге, тот подходит.

И я замечаю, что в кобуре у второго полицейского не табельный Макаров, а что-то погабаритнее.

Нет, это совершенно точно не «свои». Подстава. Поставленная здесь специально. Вполне вероятно, что действующие полицейские, но, скажем так, на «параллельной работе».

Скорость реагирования у этих сволочей неслабая. Нас с Соней успели начать ждать.

– Пожалуйста, выйдите из машины, – говорит Лужин настойчиво. – Нам нужно провести досмотр.

– Основания? – спрашиваю немного раздражённо, тяну время.

– Оперативная информация, – выражается обтекаемо.

Холодно прищуриваюсь. Хотят, чтобы я вышел. Чтобы Соня осталась в машине одна, без защиты.

– Выходите!

Чёрт, я бы газанул, но впереди прямо на моём пути стоит второй. А первый перегораживает выезд. Стиснув зубы, поворачиваюсь к Соне, которая уже открыла глаза и испуганно наблюдает за всей этой картиной.

– Андрей! – голос тоже испуганный.

– Выйду, заблокируй двери, – говорю быстро и очень тихо. – Вот эта кнопка.

– Выходите, или я буду вынужден применить оружие! – уже звучит снаружи.

Чёрт, они не оставляют мне выбора…. Даже если эти полицейские куплены, попытавшись их обезвредить, я нападу на сотрудника службы при исполнении…. А это значит, что адвокатом мне больше не работать.

Никогда.

Коллегия такого не допустит.

Открываю дверь, медленно выхожу из машины и быстро захлопываю, но щелчка услышать не успеваю. Вместо этого испуганный голос Сони! С её стороны дверь открыта, она не успела заблокировать… И там уже стоит второй полицейский.

И мне этой буквально секундной заминки тоже никто не прощает. Я моментально оказываюсь прижатым к машине. Чувствую на одном запястье кольцо наручников. Сейчас он сведёт руки вместе, и всё….

– Вы арестованы за противодействие сотруднику.… – слышу довольный голос.

На секунду прикрываю глаза, мысленно прощаясь с адвокатской лицензией, и, не поворачиваясь, резким движением головы назад впечатываюсь затылком в лицо стоящего позади «полицейского». Противный хруст, смешавшийся с воплем, показывают, что я попал именно туда, куда планировал.

Мои руки сразу отпускают. Неудивительно – у парня наверняка нос сломан, тут уж не до удерживания «особо опасных элементов». Резко разворачиваюсь, ребром ладони заезжая Лужину в шею. Он, падая, роняет жезл. Второй хватается за оружие, но я успеваю первым. Подныриваю под руку, сбиваю локтем, вышибаю оружие на землю. Он не падает – крепкий, пытается схватить меня. Но я бью снова, резко, коротко – в печень.

Мужчина сгибается со стоном, и у меня появляется возможность выхватить из кобуры свой пистолет.

Навожу дуло, щёлкая предохранителем. Я уже вытащил патроны, но им об этом знать не обязательно.

– На колени. Лицом вниз. Оба.

Лужин держится за нос, из которого хлещет кровь, второй, скривившись, прижимает ладони к боку, оба явно в замешательстве, но подчиняются. Всё происходит без единого выстрела.

Быстро разоружаю обоих, забираю рации, забрасываю всё подальше в кусты, в темноту. Связывать их некогда, нужно уезжать отсюда. Теперь точно нужно.

Стараясь не думать о том, чем для нас обоих чревато это происшествие, быстро сажусь в машину.

Соня смотрит на меня круглыми испуганными глазами. Боится.… меня? Или за меня?

Газую, и только отъехав подальше, сбрасываю скорость, возвращаясь к нормальному движению. Кидаю взгляд на девушку.

– Сонь, ты как?

– В порядке, – голос у неё чересчур слабый и срывающийся, чтобы быть «в порядке».

Выматерившись про себя, выглядываю место и торможу, паркуясь в небольшом кармане. Достаю мобильный. Да, сейчас уже почти ночь, но, подозреваю, Игнатьев в больнице. У него там Агния сейчас лежит. Судя по тому, что я видел, хирург свою женщину ни на минуту одну больше не оставит.

И действительно, Данил отвечает почти сразу, после третьего гудка.

– Слушаю, – голос хоть и хриплый, но вполне твёрдый.

– Данил, Славин беспокоит, – говорю негромко. – Помощь нужна. Ты на работе?

– Да. Приезжай, – он ориентируется моментально. – Опять с твоей что-то случилось?

– Да, – невольно вздыхаю.

«С моей».… Хотел бы я, чтобы она была по-настоящему «моя»….

– Мы будем через.… – пытаюсь сообразить, где именно мы находимся и сколько мне ехать до госпиталя, который вообще-то не ближний свет.

– Так, подожди-ка, – Даниил думает, видимо, о том же. – Быстро меня в курс дела введи. Может, и не надо вам сюда ехать?

– Соне ввели что-то, – говорю прямо, как есть. – Какой-то наркотик или седативное, понятия не имею. Она в сознании, но.…

– Так, вы стоите, надеюсь, где-нибудь? Не на ходу звонишь?

– Стоим, – киваю машинально.

– Тогда давай, проверь у девочки пульс и зрачки, – Даниил подсказывает мне, что именно нужно сделать, и спустя несколько минут говорит: – Слушай, Андрей.… ты сейчас на дорогу полтора часа потратишь минимум. Оно тебе надо? Понимаю, тебе нужно, чтоб как можно меньше народу обо всём этом узнали, но давай я сейчас свяжусь с одним коллегой. Болтать он не будет. А клиника в центре столицы. Ну чего?

– Хорошо, – в словах Игнатьева есть резон, и я соглашаюсь.

– Вот и отлично! Перекантуйтесь там где-нибудь минут пять-десять, я перезвоню!

Сбрасываю звонок и смотрю на Соню, которая продолжает сидеть, закрыв глаза.

– Сонь? – зову её осторожно, протягиваю к ней руку, но она вдруг, вздрогнув, шарахается назад, смотрит на меня дикими глазами.

Замираю. Чёрт… накатывает диким желанием вернуться и убить тех тварей, которые чуть было не изнасиловали её….

– Т-т-ты.… меня напугал, – выдавливает дрожащим голосом.

– Прости, я…

– Металл, – она кивает на наручник, до сих пор поблёскивающий на одном из моих запястий, я про него совсем забыл. – Холодный.… Я…. из-за него.

– Извини, не могу пока снять, ключа нет, – слегка пожимаю плечами.

С этим можно и попозже разобраться.

– Мы.… куда сейчас? – Соня мелко дрожит, но теперь я не тянусь к ней, боясь снова испугать, только скидываю с себя пиджак и отдаю, чтобы надела.