Безумные Мечты (ЛП). Страница 50

— Я неустойчива. — Ее ладони уперлись в стену, когда я прижался к ее клитору, потирая его круговыми движениями кончиком носа. — А что, если я фа-а-ахх...

Я вылизал ее от трещинки на попке до клитора, собрав изрядную порцию киски, чтобы обмазать язык. Черт, она была восхитительна. Земляной, мускусной, сладкой и немного соленой. В общем, на вкус киска была как пенни, но киска Дилан была как четыреста миллионов, которые я собирался заработать у Брюса Маршалла.

— Оххх... — Она начала бесстыдно скакать по моему лицу, уже не опасаясь упасть с моих плеч.

Я вцепился в ее попку смертельной хваткой, чтобы удержать равновесие, и то и дело вводил мизинец в ее задницу, чтобы подразнить. Носом я обмахивал ее клитор, трахая его языком. Природа была добра ко мне и подарила длинный, сильный язык - такой, что мог достать до кончика моего носа... и послужить хорошим заменителем члена. Мой язык безжалостно входил и выходил из нее, пока она обхватывала мой затылок и скакала на мне, как ковбойша. Я уже снова был на полумачте.

Эта женщина должна была стать либо моей смертью, либо любовью всей моей жизни. Никаких промежуточных вариантов.

— Я кончаю. — Она извивалась, пытаясь увернуться от моего языка, ощущения были слишком сильными, слишком острыми для нее.

— Да, детка. Кончи мне на лицо.

Я чувствовал, как ее мышцы спазмируются вокруг моего языка, как ее ноги дрожат вдоль моей спины, как пальцы ног впиваются в мою кожу, и я знал, что секс с ней будет таким, какого я еще никогда не испытывал.

После того как она кончила, я осторожно спустил ее вниз, обнял за талию и посадил к себе на колени, а сам остался сидеть на скамье, ее ноги были раздвинуты по обе стороны от меня. Она выглядела опьяненной похотью. Я крепко поцеловал ее, впиваясь в ее сладкий рот, ощущая вкус своей соленой спермы на ее пухлых губах.

— Мне не терпится полакомиться этой попкой, милая. — Я потянулся между нами, чтобы проверить, насколько мокрой была ее киска. Она уже была готова. Но мне все еще нужно было несколько минут. — Сначала мы подстроим твою киску под мой размер. Потом мы заявим об этом. — Я осторожно ввел средний палец в ее тугую дырочку.

Она извивалась и стонала, погружая свою попку в мои прикосновения. Вода вокруг нас становилась все холоднее.

— Уф. Бойлер в беспорядке, — извинилась Дилан. Мой палец был наполовину в ее попке, и она двигалась, чтобы дать ему пространство, позволяя растянуть ее. — Извини за это.

— Все в порядке. — Я поцеловал ее в шею. — Давай выйдем наружу. Наверное, лучше выключить воду на случай, если Грав проснется.

Она замерла в моих объятиях, ее глаза искали меня.

Я нахмурился.

— Что?

— Тебе не все равно.

— Конечно, мне не все равно. Я не гребаное чудовище.

— Я никогда не говорила, что ты такой, но несколько недель назад ты категорически заявлял, что ненавидишь детей.

— Слушай, Космос, я бы с удовольствием поговорил с тобой, но, может быть, когда у меня не будет пальца в твоей заднице и члена, который так и просится в тебя.

Она рассмеялась, погладив меня по груди.

Мы вышли наружу, и я нагнул ее над тщеславием. Ее пальцы обвились вокруг краев раковины с медным сосудом.

— Ты уверен, что я готова к этому?

— Ты рожала, — усмехнулся я, взяв свой член в руку и направляя толстый, плотный венец в ее киску сзади. Я рассчитывал попасть в ее точку G и заставить ее забыть о том, какой он большой.

— У меня было кесарево сечение, — сказала она. — У меня остался уродливый шрам на память.

— В тебе нет ничего уродливого. — Я прижался к ней, и она зашипела, но все же выгнулась навстречу мне.

— Так нормально? — Я застонал. Она была, наверное, самой тугой партнершей, с которой я когда-либо был.

Она быстро кивнула.

— Да. Да.

Но я мог сказать, что она не дышит. И все же я вошел еще, пока не кончил наполовину.

Она сжалась вокруг меня, и мои глаза закатились.

— Мне нужно, чтобы ты расслабилась, прежде чем я войду в тебя всем весом своего тела, — мягко предупредил я.

Она засмеялась, все ее тело задрожало, что заставило ее киску немного разжаться и позволило мне ввести в нее оставшуюся часть члена.

— Что ты чувствуешь? — спросил я.

— Наполненность, — прохрипела она.

— Можно мне начать двигаться? — Я перебросил ее волосы через одно плечо и наклонился, чтобы поцеловать ее в шею.

— Да.

Я обхватил ее за талию одной рукой и начал лениво двигаться, наблюдая за собой в зеркале напротив нас. Мой пресс напрягался с каждым толчком, и это было самое приятное, что я когда-либо делал в своей жизни.

— Ты выглядишь так, будто хочешь сказать себе «дай пять», — стонала Дилан из-под меня.

— Это правда, — усмехнулся я.

Я отстранился и снова вошел в нее. Ничто в жизни не должно быть таким приятным. Я приподнял одну ее ногу с пола, обхватив ее за талию, слегка повернул ее набок, чтобы проникнуть глубже, и когда я снова вошел в нее, то понял, что попал в ее точку G, по тому, как она вздрогнула и неконтролируемо заскулила от удовольствия.

— О, Рай...

Я плюнул на кончик указательного пальца и ввел его в ее попку. Он скользнул внутрь так легко, что я понял: мне уже удалось немного растянуть ее.

— Тебе так хорошо, милая. Принимаешь все это как идеальная девочка, которой ты и являешься. Возьмись за свои сиськи и полижи их для меня, хорошо?

Она так и сделала, и каждый раз, когда я входил в нее, не кончая, это было чудом.

Внезапно ее телефон начал танцевать на стойке перед нами. Она схватила его, отпустив свои сиськи.

— О, черт. Это Таквад. — Глаза Дилан встретились с моими в зеркале, и мы оба дружно рассмеялись. Мне нравилось, что прозвище прижилось.

— Ответь ему.

— Ты издеваешься? Что, если...

— В этом-то и дело. — Я снова впился в нее сзади, и от шлепка нашей плоти у меня заныли яйца. — Я хочу, чтобы он услышал, как я трахаю тебя до покорности.

Ее румянец стал еще глубже, и она провела пальцем по экрану, прочищая горло.

— Да?

Толчок.

— Такер?

— Привет. Это я. — Его немного стервозный, надутый тон наполнил ванную, пока я катался на киске Дилан, как на карусели. — Я хотел узнать, когда в следующий раз я смогу увидеть свою дочь.

Толчок.

— В любое время в будний день на следующей неделе.

Толчок.

— Мы улетаем в Техас на выходные с пятницы по воскресенье, — объяснила Дилан.

— Ты... ты бегаешь трусцой? — Он был озадачен.

Дилан прикрыла рот рукой, подавляя хихиканье, пока я набирал скорость, гладя попку и раздавая им нежные шлепки в знак благодарности.

— Ближе к делу, — задыхаясь, простонала Дилан. — В какой день ты хочешь ее увидеть?

Толчок.

— Знаешь, вообще-то я не давал разрешения на эту твою маленькую поездку. — В голосе Такера звучала обида.

— О, пожалуйста. — Дилан вспыхнула, но при этом она говорила так, будто вот-вот кончит. — Не говори мне эту чушь. Ты был...

Толчок.

— Ты исчез…

Толчок.

— В течение четырех лет..

Толчок.

— …И мне удалось сохранить ей жизнь.

Толчок.

— Ты ей...

Толчок.

— Даже...

Толчок.

— Не нравишься.

На другом конце линии стало смертельно тихо, и я подумал, что звонок прервался. Я был почти на грани умопомрачительного оргазма, и по тому, как отчаянно пыхтела Дилан, вцепившись в раковину, я понял, что я не один такой.

— Ты трахаешь его, пока мы разговариваем? — спросил наконец Такер после долгой паузы. Отвращение сквозило в каждом его слоге, и мне захотелось высказать ему все, что я думаю. Но я предоставил эту честь Дилан. Она никогда не разочаровывала, когда дело доходило до отмазок.

— Нет. — Она перестала стараться быть тихой и громко застонала, как в порнофильме. В воздухе стоял звон от шлепков нашей кожи. Влажные звуки ее киски и мягкий стук моих яиц о ее нижние щеки. — К твоему сведению, он трахает меня.

Опять тишина. В моей груди раздалось хихиканье.