Вечно голодный студент (СИ). Страница 29

Но надо не забывать на рейде, что даже пачка сигарет — это ценность, которую лучше прихватить.

Доезжаем до гостиницы «Новокузнецкой» и сразу же идём в штаб ПОН, что расположен в помещениях администрации.

— Готовы? — спросил давно не виденный мною майор Заякин. — Здравствуйте.

— Здравствуйте, — кивнул ему Проф. — Да, готовы.

— Итак, к карте, — сказал Заякин и подошёл к столу, на котором лежит карта некоего города и пригородов. — У вас задача — добраться до Прокопьевска и найти там школу № 11. Она находится вот здесь. Внутри нужно собрать оружие и боеприпасы — всё, что сможете найти. После этого вам нужно найти транспорт и возвращаться.

— А откуда там оружие и боеприпасы? — спросил Проф.

— Там держал оборону отряд Росгвардии, — ответил майор. — Не менее сорока бойцов — насколько нам известно, все погибли.

— А где гарантии, что там осталось хоть что-то? — спросил Щека. — А если за просто так смотаемся?

— В Прокопьевске больше нет живых людей, — покачал головой майор. — Мутантам оружие без надобности, поэтому оно точно лежит там. Оператор дрона-разведчика сообщил, что на крыше до сих пор стоит «Утёс» с цинками. Это даёт основания полагать, что организованных групп людей туда не захаживало.

— Докуда нас подкинут? — спросил Проф.

— До посёлка Индустрия, а дальше пешком, — ответил майор Заякин. — А обратно на трофейном транспорте.

— Я так и не поняла, а чего бы БМП нас сразу до места не довезти? — спросила Фура.

— А чего сразу не на вертолёте? — усмехнулся Щека.

— Слишком велик риск потери транспорта, — покачал головой майор. — Двигатель БМП-2 слышно в лесу на расстоянии до двух километров. Каждая лесная тварь будет оповещена, что обед приехал. Даже то, что вас довезут до Индустрии — это и так слишком много.

— Это мы обсуждать не будем, — кивнул Проф. — Когда выезжаем?

— Завтра утром, — ответил майор. — В пять тридцать выезжаете, а где-то к шести тридцати будете у Индустрии. Удачи.

*Российская Федерация, Кемеровская область, п. Индустрия, 2 августа 2026 года*

— Побежали! — скомандовал Проф.

БМП-2 завизжал движком, развернулся и поехал обратно, а мы помчались через лес.

В любой другой ситуации, бежать через лес — это верный способ подохнуть, но сейчас ситуация требует, чтобы мы как можно быстрее удалились от источника шума.

Каждая белка, выживающая в этом лесу, уже в курсе, что где-то рядом люди, которые, как подсказывает ей опыт, совершенно не умеют защищаться и являются лёгкой добычей.

С БМП-2 ничего страшного от этой беличьей информированности не случится, а вот с нами может случиться что угодно. Поэтому мы временно нарушаем протокол поведения в тайге, мчась со всех ног через чащу.

— Держать порядок, — приказал Проф. — Студик — вперёд!

Ускоряюсь и обгоняю всех метров на сто — если что-то вдруг, я первым должен встретить угрозу и вовремя предупредить остальных.

Если бы я знал, что из-за своей способности стану разведчиком в рейдерской группе, выбрал бы какое-нибудь говно…

Местность холмистая и лесистая, видимость очень ограничена, поэтому я чувствую себя не в своей тарелке. Ещё и утренняя дымка всё осложняет.

Несмотря ни на что, бегу на холм, внимательно поглядывая по сторонам. Индустрия где-то справа, но туда нам нельзя, потому что у животных произошло нечто, называемое позитивным закреплением — если хищник ходил в деревню и ел там людей, он запомнит это и будет, нет-нет, но заглядывать в некогда хлебные края…

В лесу встретить хищника шансы тоже есть, но другие группы рейдеров уже установили, что заходить в какие-то левые поселения, помимо целевого — это неоправданный риск.

— Чисто… — сказал я в баофенг, после того, как поднялся на лесистый холм.

Рассматриваю землю на предмет следов животных. Следопыт из меня так себе, но кое-что я уже знаю — вижу размытые следы больших и когтистых лап, которые, вероятно, принадлежат медведю.

Размытость свидетельствует о том, что он был здесь очень давно, но насколько давно — без понятия. Больше недели назад, наверное.

Деревья не помечены когтями, никаких следов «чёса» медвежьим боком о стволы — это значит, что проходивший тут медведь не объявлял официально о захвате этой территории…

Над моей головой раздался клёкот хищной птицы.

— Тревога… — сказал я в баофенг. — Всем залечь…

Тоже залегаю под деревом.

Хищные птицы — это просто капец.

Пока был Телеграм, видел несколько роликов, из других областей, как орлы, беркуты, соколы и прочие крылатые хищники массово истребляют других птиц. Голуби, воробьи, утки и гуси — все подверглись крупномасштабному геноциду, потому что отставали в гонке на выживание.

Для людей представляют угрозу лишь некоторые из хищных птиц — например, орлы-могильники, которые, к счастью, практически не водятся в Кемеровской области.

Нас спасает то, что у птиц ограничен вес, поэтому они не могут нападать на тяжёлых животных и, соответственно, людей. Но всякую мелкую живность они начали вырезать очень эффективно и крайне остервенело…

В небе, пока что, доминируют летающие хищники, у которых больше нет причин опасаться больших стай птиц. Ананас как-то говорил, что интерфейс, который получили дикие и домашние животные и птицы, вероятно, представленный в каком-то ином виде, нежели у нас, побуждает их потреблять калории, чтобы стать сильнее.

То есть, животные и птицы знают, что всё, что им необходимо для успешного выживания, содержится в еде — и это толкает их вести себя агрессивно.

Пролежав десять с лишним минут, поднимаюсь на ноги и наблюдаю за небом.

«Орлы, сапсаны, соколы и прочие — это ерунда», — подумал я. — «Вороны — вот кто опасен».

Ворон — это очень умная птица, возможно, умнейшая из всех птиц, поэтому действует он с умом. На людей они не нападают, насколько мне известно, но всё, возможно, ещё впереди.

Стаи воронов летают повсюду и ищут халяву. Они организованно вычистили от всего съестного все свалки, а затем принялись за истребление грызунов.

Отмечено, что они стали гораздо умнее и организованнее, поэтому с ними шутки плохи — они умеют действовать тактически, поддерживают друг друга и никогда не нападают на животных в одиночестве.

Я всё жду, когда они догадаются, что людей можно есть не только в виде падали, недоеденной другими хищниками…

— Чисто, — сказал я в баофенг, удостоверившись, что всё снова в порядке.

Мы беспрепятственно прошли три километра маршрута и вышли на грунтовую дорогу.

По дороге мы не пойдём, так как она ведёт к пригородам Прокопьевска. Нам нужно пройти ещё один участок леса, а дальше будет пашня.

Но я ошибся — это не пашня, а вырубленный участок леса. Причём вырублен он давно — его вновь засадили, но деревья выросли где-то метров до трёх-четырёх.

Собравшись духом, пересекаю поле и захожу в узкую полосу из сосен и берёз.

— Впереди дачный массив, — предупредил я остальных по рации. — Иду вперёд.

Двигаюсь на полторы сотни метров впереди, медленно и тихо.

Животные нами ещё не встречены, но Ананас предупреждал, что это значит, что мы их просто не видим. Они нас уже видят и слышат — в основном всякая мелочь, выживающая на местности.

— Держись подальше от домов, — предупредил меня Проф по баофенгу.

— Принял, — ответил я.

Двигаюсь по улице и вижу признаки разрухи. Некоторые дома сгорели дотла, зияя чёрными оконными провалами, а некоторые относительно целые.

На улице встречаются разгрызенные человеческие кости, чемоданы с вещами, брошенные машины…

На душе сразу же стало как-то жутко и я начал нервничать.

Тело покрыл холодный пот и я начал сжимать и разжимать кулак, чтобы вернуть контроль над собой.

Лучше всего помог перевод моего АК в режим автоматической стрельбы и обратно на предохранитель. Это меня слегка успокоило.

В моих руках одно из самых смертоносных изобретений человечества. Это меня нужно бояться, а не мне. Да я даже сам должен начать себя бояться — настолько я опасен, когда у меня в руках АК-74М!