Вечно голодный студент (СИ). Страница 16

Это ролик с участием Юрия Жилича, отзывающегося на прозвище Ананас. Не знаю, за что его так прозвали — по внешности непонятно.

На вид ему лет 35, он лысый, но с короткой бородкой и усами, комплекции крепкой, причём выделяются руки, выглядящие чрезмерно перекачанными. На лице у него три шрама, будто от медвежьих когтей.

— Итак, товарищи, — выдохнув сигарный дым, заговорил Ананас. — Сегодня я поведаю вам о природе мутировавших животных и трайхардеров…

Трайхардеры — это самоназвание КДшников. Ну, «трайхард» (1) — человек, старающийся изо всех сил или упорный.

Но другие КДшники пишут и говорят, что не надо называть их трахарями, потому что они занимаются на вылазках совсем не этим…

Впрочем, Ананасу, как я уже заметил, нравится термин «трайхард», поэтому он вставляет его при любом удобном случае.

— У многих возникает вопрос, почему же животные на нас нападают, — произнёс Ананас и отпил янтарного цвета жидкости из гранёного стакана.

Над стаканом появилось окошко с надписью «Виски со льдом — 440 килокалорий». Естественно, это монтаж.

— Примерно такое видит каждый трайхардер в режиме дополненной реальности, — сообщил Ананас. — И у меня есть гипотеза, что у мутировавших животных тоже есть интерфейс, возможно, более примитивный. И они выбирают себе способности, повышают уровни — из-за этого они остро нуждаются в калориях. А где бегает большое количество беззащитных калорий? В городах!

Он выпустил дымовое колечко и вновь приложился к стакану, в котором содержание килокалорий снизилось с 440 до 372.

— Мы выступаем жертвами в этой борьбе за еду, потому что способности трайхардера проявляются не у каждого, а ещё далеко не каждый человек готов сражаться за своё выживание, — продолжил Ананас. — И у меня сложилось мнение, что дальше будет только хуже — животные-мутанты становятся сильнее, не только за счёт поедания людей, но и за счёт поедания друг друга. Но хуже всего то, что они не утратили способность размножаться. Опыты на крысах показали, что даже очень сильно мутировавшие особи прекрасно спариваются и дают общее потомство, которое наследует некоторые признаки родителей. То есть, каждая рождённая особь уже будет сильнее, а не начнёт с нуля. Вот такие печальные новости, товарищи…

Он с наслаждением допил виски, сделал несколько затяжек сигарой, а затем видео закончилось.

Я зашёл на страницу с видео, чтобы почитать комментарии.

А там уже бушевал полномасштабный срач. Некоторые пишут, что они голодают, а эта скотина курит сигару и жрёт вискарь, кто-то пытается поразмышлять о сказанном им, но такие комментарии тонут под шквалом из матов, оскорблений и порнографических картинок.

Скорее всего, комментарии скоро закроют.

Слышу визг бензопил — смотрю в сторону звука и вижу, как военные спиливают деревья на противоположной стороне улицы.

Встаю с лавки и подхожу к КПП.

— А чего они деревья пилят? — спросил у солдата, смолящего сигарету.

Мужики с бензопилами подошли к делу серьёзно — стволы обвязаны тросами, чтобы падали куда надо, а не куда бог пошлёт.

— Холодно им стало, — усмехнулся тот. — Сейчас костры разожгут и согреются…

— Серьёзно? — нахмурился я.

— Да я угораю над тобой, — ещё шире заулыбался солдат. — Обзору мешают — тротуар почти не видно, ну и те дома тоже.

— А-а-а, теперь понял, — кивнул я и намотал эти сведения на ус.

Надо запоминать такие сведения — это точно не лишнее…

Иду домой. Нога ещё побаливает, но уже не так, как раньше. Зелёнка и своевременные перевязки помогают, поэтому через три-четыре дня вернусь в строй.

По дороге размышляю о всяком.

Думаю написать сегодня на форум, что я КДшник, ну или трахарь, каких поискать, поэтому меня точно надо брать к себе и кормить сытно.

Достаю телефон и открываю браузер. Перехожу на сохранённую страницу месседжера и вбиваю в поиск «Кадровый отдел ПОН».

ПОН — это подразделение особого назначения, то есть, отряд КДшников на службе у военных.

«Я КДшник», — пишу я. — «Хочу в ПОН».

«Ок», — последовал мгновенный ответ оператора.

«О, ну, круто», — подумал я. — «Быстродействие очумительное».

«Напиши ФИО, дату рождения и номер паспорта», — потребовал оператор.

Ну, кредитнуть меня они точно не смогут, поэтому без раздумий отправляю эти данные.

«Приходи в гостиницу „Новокузнецкая“ — на ресепшене скажешь, что на собеседование в ПОН», — написал оператор.

«Хорошо», — написал я в ответ.

Оператор прислал смайлик «белиссимо».

Гостиница тут недалеко, я практически возле неё. Разворачиваюсь и возвращаюсь на улицу Кирова, на которой захожу в переулок и достигаю «Новокузнецкой».

Всю жизнь здесь живу, но никогда не был внутри этой гостиницы. И, до сегодняшнего дня, я даже не знал, что тут разместили ПОН.

— Куда? — остановил меня солдат на очередном КПП.

Тут территорию гостиницы огородили решетчатым забором с колючей проволокой, а перед въездом поставили бетонные блоки, скреплённые цепями.

— На собеседование, — ответил я.

— А, ты из трахарей, — усмехнулся солдат. — Проходи.

Он открывает решетчатую дверь и пропускает меня на гостиничную парковку.

На парковке три обтянутых колючей проволокой бронеавтомобиля с тяжёлыми пулемётами на крышах, а также какая-то гусеничная бронемашина с длинной малокалиберной пушкой.

«БТР? БМП?» — спросил я себя, но не смог ничего вспомнить.

Захожу в ресепшн, где за стойкой сидит какой-то мятого вида мужик в военной форме. Лет пятьдесят-шестьдесят ему, седой, заросший — до всего случившегося я бы подумал, что это алкаш, так и не вернувшийся из запоя.

— Кто? — спросил он хриплым голосом. — К кому?

— На собеседование в ПОН, — ответил я.

— Ща… — сказал мужик, поднял трубку стационарного телефона и набрал короткий номер. — Тут ещё один пришёл — говорит, что на собес. Хорошо, пропускаю.

Он положил трубку и посмотрел на меня.

— На третий этаж поднимайся, — сказал он. — Тебя встретят у лифта.

Киваю и иду к лифту.

— Не советую, — окликнул меня мужик. — Лучше лестницей.

Поднимаюсь на третий этаж и вижу там представительного вида мужчину в военной форме, но она не камуфляжная, как виденная ранее, а больше похожа на деловой костюм — цвета хаки, китель со всеми признаками пиджака, на ногах полноценные брюки, а на голове фуражка. На погонах красная полоса и четыре звезды со значком в виде каких-то перекрещенных палок.

Лишнего веса на нём не наблюдается, лицо худое, а взгляд холодный — по ощущениям, ему где-то лет сорок.

— Ты писал? — спросил он вместо приветствия.

— Я, — подтвердил я. — Константин Новиков.

— Идём, — сказал он.

Проходим к номеру 303.

— Заходи и садись за стол, — велел мне военный. — Сейчас подойдёт офицер и собеседует тебя.

Прохожу в номер, в котором нет никакой мебели, кроме стола и двух стульев.

Сажусь за тот стул, что спиной к окну, и жду.

Просто так сидеть было слишком скучно, поэтому достаю телефон и запускаю игру «Into the dead».

Но не успел я запустить забег, как дверь номера открылась и внутрь зашёл упитанный военный средних лет, с папкой в руках.

Форма на нём чёрного цвета, а на погонах одна большая звезда и значок с гербом Российской Федерации.

— Здравствуй, — приветствовал он меня.

— Здравствуйте, — кивнул я ему. — Я — Константин Новиков.

— Знаю, — улыбнулся офицер. — Майор Заякин Виктор Геннадьевич.

Значит, большая звезда — это майор. А что значили четыре малые звезды?

— Итак, ты утверждаешь, что заметил у себя признаки когнитивной девиации? — спросил майор Заякин.

— Да, — ответил я.

— Что именно ты видишь? — спросил он.

— Ну… — я слегка озадачился. — Что-то вроде игрового интерфейса — характеристики, «куклу персонажа», а также, в режиме дополненной реальности, свойства еды.

— «Кукла персонажа»? — уточнил майор.

— Ну, имитация моего тела, — пояснил я. — На ней отображаются ранения, сведения об их состоянии, наличии инфекции…