Сверши судьбу. Страница 9

– Вполне, – огрызнулся он в ответ.

Доминика отпила немного игристого и принялась убирать грязную посуду в раковину, а Ричард взялся за мытье. Их действия были синхронными и гармоничными, словно они не один год прожили вместе, а не были всего лишь посторонними людьми. Затем Ника вытерла кухонную утварь, а Рич разложил приборы по белоснежной скатерти.

– Пытаешься угодить? Зачем тебе это? Ты все равно мне не нравишься, – прямо сказала она.

– Ты мне тоже не симпатична, – спокойно парировал Ричард. – Но я не могу позволить тебе растерзать младшенького на куски. А моё поведение – это элементарная вежливость и воспитание.

Доставая блюдо из духового шкафа, Рич направился в поисках Роберта и Алексы. На веранде они сидели, поглощенные общением. Роберт, жадно разглядывая Лесю, гладил её волосы и думал, как бы накинуться на юную леди, как вдруг их уединение нарушил Рич.

– Кушать подано, прошу всех к столу, – объявил он, прерывая атмосферу лёгкости.

Алекса первой зашла в гостиную, но Ричард притормозил её спутника перед входом.

– Что ты творишь? Рано, братец. Сколько раз тебя учить, прежде жертву нужно подготовить. В этом и есть вся прелесть охоты. Я пока не хочу прощаться с этим городком. Держи себя в рамках разумного, – с ехидной улыбкой сказал он, похлопав его по плечу.

– Я и ни в коем разе не хотел причинить ей вред. Что-то другое меня привлекает в Лисичке, но пока я сам не разобрался, что именно, – признался Роберт, опуская голову.

– Ну-ну, знакомая картинка, – шепотом произнёс Ричард. – Надеюсь, история не повторится.

– Я теплил надежду, что ты простишь меня когда-нибудь, – тихо произнес он, опуская взгляд, словно тяжесть его слов придавливала к полу. – Видимо, мне будет сложно искупить вину перед тобой… Извини меня заранее. Несмотря на ущерб, который я принес в твою судьбу, и ту боль, которую ты перенес… если Лисичка действительно моя настоящая любовь, несмотря на всё сказанное, я не отступлю.

Ричард замер, его молчаливый ответ был громче любых слов. Он взглянул на брата исподлобья, в его глазах читалось разочарование. Затевать новую войну с единственным родственником Де Ла Мар не хотел. Мгновения тянулись, создавая между ними невидимую преграду, которая, казалось, не поддаётся разрушению.

Тем временем, вечер продолжал течь в своем звенящем молчании. Ника, сосредоточенно наблюдая за компанией, пыталась разгадать загадку этих незнакомцев. Их смех и шутки как будто отдалялись от неё, лишившись искренности, которую она готова была принять. Парни говорили о чем угодно – о последних новостях, планах на уикенд, но Ника оставалась немой, пытаясь понять, что с ними не так. Их попытки установить контакт натыкались на её скепсис.

Братья Де Ла Мар не собирались покидать дом Флинн и стойко ждали десерта, будто в ожидании чего-то важного. Доминика решила взять инициативу в свои руки и лично отправилась на кухню, чтобы завершить этот бессмысленный ужин.

Она подошла к духовому шкафу и, обернувшись полотенцем, аккуратно потащила кексы. Но в момент, когда раскалённый противень сдвинулся чуть неосторожно, горячая поверхность обожгла Нику, и она, не сдержавшись, выронила его из рук. Всё произошло так быстро, что ей даже не удалось осознать, что происходит, как вдруг горячий предмет оказался в руках Ричарда. Он ловко поймал противень и поставил его на столешницу, словно всё это было частью привычной рутины.

– Как? – в недоумении спросила Доминика, глядя на его спокойно настороженное лицо.

– Что как? – с легким удивлением посмотрел на неё Ричард, не понимая, в чём дело.

– Ты оказался так быстро рядом со мной? – её голос звучал с ноткой недоверия, словно сама мысль об этом была противоречием.

– Я шел следом, чтобы помочь с подачей, – коротко ответил он. – А тебе стоит быть внимательнее с горячими вещами. Мы могли остаться без сладкого. Не представляю, как бы я смог пережить такое, – произнес он, пытаясь скрыть налёт сарказма у себя на губах.

Ника лишь прищурила глаза, выражая тем самым явную неприязнь к нему. Этот разговор не нашёл отклика в её душе, и она не могла сдержать потока чувств.

В их отсутствие Роберт уже завёл разговор с Алексой о завтрашнем дне, предлагая провести обеденный перерыв на пляже. Он обещал научить её кататься на доске, что было совсем далеко от планов Доминики. Она надеялась, что это будет последняя встреча с этими загадочными приезжими незнакомцами, но, к сожалению, сестричка была полна решимости продолжить близкое общение с Роби, и сердце Ники завладело чувство тревоги.

***

Ника не могла уснуть. Беспокойные мысли вертелись в её голове, словно непоседливые мухи, не оставляя шанса на покой. Постепенно она решила, что чашечка успокаивающего травяного чая могла бы помочь склонить её к сладким грезам. Поднявшись с постели, она направилась на кухню. Ника наблюдала за закипающей водой, решая, что на этот раз ей просто необходимо найти способ успокоить свою душу, заварив настой.

Но когда она вернулась в комнату, взгляд Доминики вновь упал на зеркало, висящее на стене. Оно притягивало её, словно мрачный портал в другое измерение. Слабо мерцая в приглушённом свете, поверхность стекла, казалось, шептала о несказанных тайнах. Ника подошла ближе, и её глаза встретились с отражением. В этот миг реальность начала плавиться, уступая место чему-то более мистическому.

Она снова оказалась в том состоянии, когда время теряло свои границы. Видения снова начали открываться перед ней. Ника увидела ветхую хижину, затянутую мраком и окружённую ветвистыми деревьями, как будто сама природа прятала её от людских глаз. Внутри, в тусклом свете, Флинн заметила ту же самую девушку, которую видела и в прошлую ночь. Обречённая копия самой Ники сидела на коленях, бледное лицо незнакомки было погружено в размышления, а загривок светился в тусклом свете, пока за окном звучала гремучая буря.

Через открытое окно в хижину поднимался ветер, и статный седовласый мужчина, словно олицетворение власти и гнева, громко кричал на неё. Ника видела, как его губы движутся в ритме ярости. Девушка, игнорируя его агрессию, прижимала ладони к стеклу, глядя на звёздное небо, словно искала там ответы или утешение. В её глазах читалась безнадежность и тоска.

Внезапно она воскликнула, и голос её, наполненный страстью и отчаянием, звучал, как эхо в пустыне: