Сверши судьбу. Страница 11

Хотя Ника не планировала купаться, но Роберт с Алексой, слишком далеко заплыв вглубь морских просторов внушали ей тревогу. Осознав, что она не может оставить дело на самотёк, Доминика кинулась на поиски нужного снаряжения.

Вооружившись доской, она вошла в море по пояс, ощущая знакомую прохладу воды. В детстве, как и все дети, живущие рядом с большой водой, Ника увлекалась серфингом, но тогда её опыт ограничивался всего тремя уроками. Ричард не брался за её обучение, поэтому Роберт перенял все обязанности на себя.

Ричард, не думая о последствиях, вел себя нагло по отношению к девушке Роби, открыто касаясь её рук и бедер, что сильно задевало самолюбие парня. Не успела Доминика понаблюдать за процессом, как огромная волна внезапно подхватила Нику, и ее унесло в бездну.

В тот момент, когда Ник была поглощена хаосом – её легкие наполнялись морской водой, а попытки вдохнуть оказывались тщетными – братья не заметили её исчезновения, слишком увлеченные вздорной перепалкой о Лесе.

Ричард резко поймал звук, который заставил его насторожиться: захлебывания, призывной крик, который, казалось, исходил от самой стихии, звал его. Молниеносно среагировав, он бросился в воду и вытащил бездыханное тело Ники на берег.

Спасателей не оказалось рядом. Рич, словно в замедленной съемке, осознал, что от него зависит её жизнь. Бросившись на колени, он оказал первую медицинскую помощь – зажав нос, вдохнул в неё воздух и начал шевелить грудной клеткой Ник, прикладывая всю свою силу, каждую мелочь старательно делая правильно.

Через несколько мучительных минут девушка пришла в себя.

– Ты изумительно пахнешь… хочу остаться в твоих объятиях навсегда, – еле внятно выдохнула она, и, не выдержав, снова потеряла сознание.

***

Ночью Ник снова оказалась в мире новых сюжетов. Яркий свет луны, пробивающийся сквозь жалюзи, приглушал мрачные тени больничной ванной комнаты. Она стояла у зеркала, умываясь, и в отражении увидела себя – но была не одна. В глубине зеркала плескалась другая реальность: словно призрак, там возникала Флинн, шагавшая по солнечному лесу. Лучи весеннего солнца пробивались сквозь листву, обнимая каждую ветку теплом и светом.

Вдруг в мир радужного покоя врезался звук – детский плач. Сердце Ники забилось быстрее, ее инстинкты натянулись, как струны. Она не могла остаться в стороне, и, ведомая мелодией горя, направилась на звук. Спустя некоторое время по лесным тропам она наткнулась на ветхую хижину, забытое местечко, где время, казалось, остановилось.

Внутри, в полутени, сидела женщина, спиной к двери, и нежно качала чью-то крошечную фигурку. Ник вжилась в момент, с каждым шагом становясь все более поглощенной сценой.

– Спи, дитятко. Спи, доченька. Я не дам тебя в обиду, ты все равно скоро родишься, – шептала женщина, её голос напоминал убаюкивающую мелодию, однако в руках ее не было ничего – только пустота, словно она беседовала с тенью.

Внезапно дверь хижины распахнулась, и в комнату, как буря, ворвался мужчина. Его глаза сверкали ненавистью, и в руке он крепко сжимал кинжал. В воздухе повисло напряжение, и Ник ощутила, как мир вокруг начал распадаться на кусочки. Не в силах реагировать, она смотрела, как он метнул нож, и сердце её остановилось в тот миг, когда клинок вонзился в грудь матушки.

Вдруг мир заколебался, и она резко очнулась. Громкий стук, истеричный голос пациента, нетерпеливо требующего доступа в уборную, вернул её в суровую реальность. Доминика ощутила тяжелый груз трепета остаться лишь свидетелем чужой судьбы, но в то же время осознала, что в её жизни тоже происходят драмы, порождающие крик и слёзы. Теряя нить сновидения, Ника отправилась в палату, но образ женщины и её дитя навсегда остались с ней, словно вечное предупреждение о том, что жизнь и смерть не так далеки друг от друга.

Рано утром на территории больницы царила уже привычная суета. В коридорах раздавались раздражающие хлопки дверей, которые создавала санитарка с пренебрежением. Услышала их резкие звуки и Доминика, проворчав сама себе, обводя взглядом однотонные стены, окрашенные в бледный зеленоватый цвет, которые подчеркивали блеклую атмосферу.

В этот же момент в палату вошел Оливер с сеткой апельсинов и яркими, цветными леденцами, которые столь любила его дочка. Он только что вернулся домой первым рейсом и, почувствовав теплоту утреннего света, не мог не улыбнуться, увидев её.

– Как чувствуешь себя, дорогая? – спросил он, с тревогой в глазах и заботой в голосе.

Она ухватила угощение и, не задумываясь, затолкнула леденец в рот, при этом продолжая раздражаться.

– Не понимаю, почему я до сих пор здесь, а не в офисе! – произнесла Ника, её голос звучал протестом. – Папочка, ну зачем ты здесь? Со мной все нормально.

Оливер тяжело вздохнул, словно всю тяжесть забот о дочери нес на своих плечах, и нежно дотронулся до её пальцев.

– Наверное, я слишком сильно нагрузил тебя работой, вот твой организм и бастует, – заметил он, искренне переживая за её состояние.

В его глазах читалась тревога: он не мог смириться с тем, что Ника сталкивается с такой тяжелой судьбой, и мечтал, чтобы она нашла достойного спутника, который бы разделил её бремя и стал опорой в семейном бизнесе. Но Ника, с характером настоящей воительницы, не хотела даже слышать о замужестве, доверяя лишь собственным силам.

Отец был недоволен не только за дочь, но и за Лисичку, которая не поступила в институт. Сам он не находил себе успокоения, ведь постоянные приступы удушья не давали ему покоя, делая дни полными страха и неожиданности.

– Причем тут мой организм? Я сама виновата, что полезла в воду, не рассчитав силы, – с вызовом заявила она, высунув язык, как в детстве. – Какого цвета?

– Перестань, ты же не ребенок, – расхохотался Оли, словно вновь переживая лучшие моменты их совместных дней. – Доченька, пожалуйста, уважь старика и дай шанс хоть какому-нибудь мужчине построить с тобой отношения.

– Кому, например? – с легким возмущением возразила она.

– Руа, – робко проговорил отец, глядя на неё с надеждой.

– Нет, – категорично отрезала Ника, отбросив его бесполезные идеи.

Вытянув телефон из сумки, она быстро зарегистрировалась в приложении знакомств, добавив с лёгкой иронией: