Муза желаний. Академия «Редкие дары». Страница 7

Мы с Эланом вошли в административный корпус. Снова тишина, и я было расстроилась, что вновь нужно искать ректора, но нам навстречу вышла Ильгида. Демоница быстро перебирала ногами под длинной юбкой, громоздкая брошь в виде золотого дерева на приталенном пиджаке, казалось, сейчас побежит впереди нее.

– Доброе утро, Лина. Это твой сын? – Не дождавшись ответа, она обратилась к ребенку: – Как тебя зовут?

– Элан, – проговорил он четко.

– Замечательное имя, молодой эйт. Ты не против пойти со мной? Я познакомлю тебя с преподавателем и воспитанниками группы, в которой ты будешь учиться.

– Но… – вмешалась я в разговор, – мне бы хотелось увидеть все своими глазами. Где и кто будет его обучать.

– О, не беспокойся, Лина. Воспитатель Миранда Янис очень хорошая и ответственная эйта. Весь день у них расписан – игры, занятия, обед, ужин. А тебя просил зайти ректор, как только придешь. Так что я отведу мальчика и передам в надежные руки. Тем более что сегодня Миранда будет рассказывать интересные истории о древних драконах, населявших когда-то наш мир. Ты любишь сказки о драконах, Элан?

Сын загорелся такой перспективой и часто-часто закивал.

– Мам, ты не переживай, я взрослый. Ты потом только приди за мной, а я тебе все-все расскажу, хорошо?

Я неуверенно кивнула. Отпускать его не хотелось.

– Вот настоящий мужчина. Ну что, пойдем?

Проводив сына, я остановилась перед кабинетом ректора, который так и не обзавелся табличкой. Поправила собранные в пучок волосы и вошла в приемную. Секретаря не наблюдалось, и я, постучав в следующую дверь, открыла ее.

– Здравствуйте. Ильгида сказала мне зайти к вам.

Гурский сидел за столом и, кажется, совершенно не замечал моего появления. Обыкновенным карандашом с графитовым стержнем что-то скрупулезно выводил на бумаге. Погрузившись с головой в свое действо, он выглядел отстраненным и одновременно сосредоточенным. Очки без оправы с тонкими дужками немного сглаживали его волевой подбородок, делая черты лица мягче.

Белоснежный лист заполнялся строками, которых мне было не разглядеть. Широкая рука удерживала бумагу, а карандаш терялся в больших пальцах. Пока я смотрела, как он пишет, попутно отмечала и другие детали: отсутствие кольца обряда семьи в храме богини Оры и то, как он время от времени постукивает указательным пальцем по карандашу, будто старинное изобретение для письма от тычков само начнет выводить буквы, как заговоренный стилус.

– Готово, – сказал он, взял листок и еще раз пробежался по нему взглядом. – Извините, как раз корректировал список работ, подготовленный Ильгидой для вас. Держите, но вы его прочтете позже, а сейчас подпишите вот здесь, – указал на документ. – Это стандартный договор о приеме на работу. Приложите большой палец к листу.

Однажды я подписывала такой, когда в Дорк приезжал один торговец. Он останавливался в съемном доме, нанимал меня для уборки и всегда документально оформлял мои услуги. Поэтому сейчас я приложила палец, и мне уже знакомо кольнуло подушечку. Бумага засветилась и исчезла.

– Отлично, теперь пойдемте.

Мы вышли из кабинета в приемную.

– Снова эйта Тру опаздывает, – взглянул на пустующий стол, заваленный папками с документами, ректор.

– Здесь я, здесь! – вошла запыхавшаяся женщина с огромными сумками. – Я забирала новые зеркала связи и ракушки-аналитики для практических занятий. Изготовитель сообщил, если не заберем их немедленно, он расторгнет контракт и отдаст их тем, кому они нужнее.

– Лина, дайте-ка обратно ваш список, – попросил ректор.

Я протянула ему листок, который уже успела спрятать в карман пальто. Глава академии дописал еще один пункт и вернул его мне.

– Хорошо, приступайте к своим непосредственным обязанностям, Тру. Пойдемте, – сказал он мне.

Мы вышли в коридор, и я вновь еле поспевала за ним. Его шаг – моих два, а то и три. Мешок с вещами подпрыгивал у меня на плече с разнообразными звуками, а сумочка постукивала ему в такт о пуговицы пальто. Можно воспользоваться бытовым способом переноса вещей, но я не знаю, куда мы идем, и не очень удобно магичить на ходу. Поклажи мало, но при таком темпе она ощутима. На плече и бедре точно останутся синяки. Портреты знаменитых ректоров и профессоров прошлых лет на стенах словно посмеивались надо мной: «Милочка, куда тебе до нас? Ох, нелегко тебе будет. Посмотрим, посмотрим, на что ты способна ради работы в нашей несравненной академии».

Эйт Гурский уже поднялся на первые три ступени лестницы, ведущей на второй этаж, когда его окликнули. Он резко остановился, а я не успела замедлиться и по инерции врезалась в его поясницу. Уткнулась носом и мгновенно отскочила. Меня стало кренить назад из-за свисающего со спины мешка. Живот напрягся, руки выпустили поклажу и взмыли в воздух. Равновесие попрощалось со мной, послав воздушный поцелуй. Но тут меня вздернуло вверх. Перед глазами за долю секунды пролетела огромная лапа, схватила меня за ворот, а мое любимое зеленое платье издало жалобный треск.

– Стоите? – возвышаясь надо мной, прохрипел ректор, не выпуская меня из захвата.

Его массивная фигура занимала все видимое пространство. Дышать стало затруднительно. Я рефлекторно выгнулась и прижалась к ректору. Глаза прошлись от мужской груди к шее, на которой вздрогнул кадык. Я сама невольно сглотнула. Скорее от шока. Такой быстрый переход от нечаянного тычка в поясницу руководителя к тесному соприкосновению наших тел ввел меня в оцепенение. Еще и дышать совершенно невозможно из-за руки, стиснувшей ворот.

– Простите … – улыбнулся ректор, а меня словно примагнитило его взглядом. Голубые глаза смотрели по-доброму и что-то еще такое неописуемо нежное было во взгляде, что я, не ожидая от себя, выдала:

– Отношения на работе мне не нужны. Да и вообще отношения. Отпустите меня, пожалуйста, дышать трудно.

Кто меня дернул это сказать? Вернуть бы все назад, но временем управлять я не умею. Да и хорошо, что сказала: сразу расставила все по местам. Кто их знает, столичных высокопоставленных работодателей. Провела черту. Кроме работы, меня ничто не интересует.

– Кхе-кхе… – прокашлялись рядом, и ректор убрал руку с моего воротника. – Эйт Гурский, это все, конечно, хорошо, Ильгида выделила мне смесь-заготовку для разведения слизней, но этого мало. Опытного материала недостаточно, а практика в нашем зоопарке не за горами. Скоро зимняя сдача экзамена. А что мои дети будут сдавать, если сами опытным путем не пришли к выводам и заключениям? Я бы приготовил несколько бутылей марганцево-багряной смеси, но закончились запасы багрянки. – Низенький старичок на тоненьких ножках, с пузом и забавной поясной сумочкой искренне доказывал свою правоту, а ректор, прищурившись, посмотрел на меня.

– Эйта Рид, дайте свой список обратно.

Скоро понадобится еще один лист, на этом и писать-то уже негде. Смотрю, как глава академии вносит и вносит новые задания для меня.

– Я вас услышал, Пьер Терьи. Новая сотрудница по обеспечению хозяйственной части Лина Рид, – представил он меня. – Она и займется вашим вопросом в самое ближайшее время.

– Премного благодарен. Уважаемая эйта, прошу, не затягивайте с выполнением. Это очень важно. И не перепутайте багрянку с багряницей, а лучше закупить сразу готовый материал. Времени совсем не осталось. – Старичок развернулся и, перебирая ногами, словно паучок тоненькими лапками, засеменил к выходу. Проскользнул в дверь и исчез.

– Новый декан факультета целительства, тот еще зануда, – тихо прозвучало надо мной. – Но дело свое знает.

А ректор, оказывается, тоже не прочь выдать свои чувства спонтанно.

Эйт Гурский протянул руку, взял мой мешок и снова зашагал вверх по лестнице. Попутно говорил, что на втором этаже располагаются комнаты преподавательского состава. Не все здесь живут, но, бывает, остаются на ночь. Моя комната через две от его, от той, где я впервые увидела его за перевернутым столом. Ректор объяснял, что от меня требуется. Рассказывал, как пользоваться вед-аналитиком для документов, который тут же и вручил мне в нашей с Эланом комнате.