Обманный бросок. Страница 11

– А разве в часовнях Вегаса не должны отказывать пьяным?

Мне не нравится, когда другие расстраиваются. Я злюсь на Кеннеди всеми фибрами души, но мои инстинкты буквально умоляют сделать хоть что-нибудь, чтобы она почувствовала себя лучше. Я предпочел бы видеть ее улыбку, а не этот безнадежный, потерянный взгляд.

Я нахожу свой бумажник на прикроватной тумбочке. Из него исчезли все наличные, которые были у меня с собой прошлой ночью.

– Я совершенно уверен, что дал священнику пару сотен, чтобы он этого не сделал.

– Не могу поверить, что мы поженились…

– Милая история, которую мы сможем рассказывать внукам, а?

Она хватает с кровати подушку и швыряет мне в лицо, но я ловлю ее прежде, чем та успевает меня коснуться.

– В этом нет ничего милого. Это ошибка, сделанная по пьяни.

– Я предпочитаю термин «счастливый случай».

Кеннеди пронзает меня взглядом, словно кинжалом.

– Так не должно быть. Я наконец-то обрела свободу и… – Поникнув, она закрывает глаза и сокрушенно вздыхает. – Мы аннулируем это соглашение, как только вернемся в Чикаго.

При слове «Чикаго» ее карие глаза расширяются от беспокойства, изящные руки снова прикрывают рот.

– О боже мой… Я потеряю работу. – В ее голосе звучит отчаяние. – Я потеряю свою работу! Сан-Франциско никогда не примет меня на работу, если в моем послужном списке будет значиться увольнение. Что, черт возьми, мы наделали?

Ее глаза лихорадочно блестят, и я подхожу к ней, чтобы утешить, но как только я распахиваю руки для объятий, Кеннеди вздрагивает.

Проклятье!

Я держу свои руки при себе.

– Ты не потеряешь работу, Кенни. Мы оформим документы о расторжении брака, как только вернемся домой, и никто об этом не узнает.

– Как будто ты не собираешься бежать к Коди, Трэвису или Каю и рассказывать им об этом!

– О, этим троим я точно расскажу.

– Исайя Родез!

– Кеннеди Родез, – передразниваю я.

Она в отчаянии закрывает глаза и прижимает ладони ко лбу.

– В понедельник. Встретимся в офисе моего адвоката.

– У тебя есть адвокат?

– Боже мой… – Запрокинув голову, она обнажает красивую шею и издает стон, который отдается прямо у меня между ног.

Нет. Нет, потому что сейчас я на нее зол.

– У нас даже брачного контракта нет!

– Кен, перестань. Я знаю, что ты не собираешься посягать на мои деньги.

– Да, твои деньги – это не то, что я имею в виду.

Прежде чем я успеваю спросить ее, что, черт возьми, это значит, телефон снова начинает трезвонить.

Она подбегает и поднимает его с пола.

– Привет? Да. – Кеннеди оглядывает комнату, как будто все еще не может поверить в произошедшее. – Черт… Я уже иду. Дайте мне двадцать минут. – Закончив разговор, она складывает наше свидетельство о браке и прячет его в карман. – Я опоздаю на свой рейс домой, если не уеду сейчас. Мы разберемся с этим в понедельник.

Кеннеди снова лихорадочно оглядывает комнату в поисках своих вещей, но все, что было, на ней и надето. Кроме тех белых туфель на каблуках, которые я таскал с собой весь вечер. Она хватает их с комода, прежде чем снова посмотреть на кеды, которые я ей купил.

Ее голос звучит тихо:

– Спасибо, что сохранил их.

– Пожалуйста.

Взявшись за ручку двери, она уже почти выходит в коридор, прежде чем обернуться и посмотреть на меня умоляющими глазами.

– Исайя, я не могу потерять эту работу.

Работу, где с ней плохо обращаются. Работу, для которой у нее слишком высокая квалификация. Работу, которая приведет ее к мечте.

– Мы позаботимся об этом.

Она кивает и снова поворачивается, чтобы уйти.

– Эй, Кенни!

– Да?

– Сейчас я зол на тебя, но прошлой ночью оказалось, что мне с тобой весело.

Она пытается сдержать легкую улыбку.

– Да, насколько я помню, тусоваться с тобой было не так уж и противно.

– Боже! Остынь, Кен. Я понял: я тебе нравлюсь.

Она закатывает глаза, прежде чем закрыть за собой дверь, но я все равно говорю так, чтобы она услышала мой голос даже в коридоре:

– Значит ли это, что медовый месяц уже закончился?

– Ненавижу тебя!

– Увидимся дома, женушка!

6

Кеннеди

Миллер: Нам не хватало тебя на вечеринке в честь дня рождения Макса. Надеюсь, тебе уже лучше. Кроме того, я хочу тебе кое-что рассказать. Когда мы сможем увидеться?

Я: Все еще неважно себя чувствую. Может быть, в ближайшие выходные?

Миллер: Я не могу ждать так долго!

Я: Бейсбольный сезон начинается на следующей неделе. Разве ты не хочешь провести с Каем как можно больше времени, прежде чем мы отправимся в путь?

Миллер: Хочу ли я как можно чаще заниматься с Каем сексом, прежде чем вы отправитесь в путь? Да, ты права. Увидимся в эти выходные.

Я кладу свой телефон на кухонный стол рядом с дешевым пластиковым кольцом, на которое смотрю с тех пор, как вернулась в Чикаго.

Мне неловко врать Миллер, но я знаю, какие у нее потрясающие новости. Я в курсе, что в эти выходные она обручилась с братом Исайи Каем. Я просто не могла прийти на день рождения Макса и вести себя так, будто не связана юридическими узами с его дядей. Не могла перетягивать внимание с Миллер в важный для нее день. Смотреть на нее и лгать, скрывая тот факт, что формально она – моя будущая невестка. И я не смогу спокойно смотреть на нее сейчас, испытывая это неприятное ощущение в животе, пока не встречусь со своим адвокатом и не получу необходимые мне заверения в том, что этот фиктивный брак закончится так же быстро, как и начался.

Я познакомилась с Миллер в прошлом сезоне, когда она начала работать няней у нашего главного питчера – Кая Родеза. Отец Миллер Монти – полевой менеджер «Воинов», и впервые за время моей работы в клубе появилась другая женщина. Это приободрило меня, и я считаю Миллер первой настоящей подругой, появившейся у меня с тех пор, как я переехала в Чикаго три года назад.

До прошлого года все свое свободное время я тратила на поездки домой, в Нью-Йорк, чтобы и повидаться с Коннором, у которого всегда были какие-нибудь благотворительные мероприятия или общественные сборища, где я была нужна ему под рукой. Но Миллер сумела преодолеть мою замкнутость, и я очень благодарна ей за это.

Пентхаус, в котором я живу, – один из множества объектов инвестиционной недвижимости, принадлежащих моей семье. Когда я позволяю себе задуматься, это жилье кажется мне экстравагантным, вычурным и немного одиноким. Но это жилье еще и бесплатное, и кто я такая, чтобы жаловаться, когда моей нынешней зарплаты на многое не хватит?

Это еще одна моя цель – иметь возможность позволить себе, черт возьми, собственное жилье, собственную жизнь без привязки к фамилии Кей. С повышением по службе и новой должностью я смогу этого добиться.

Направляясь во вторую спальню, я роюсь в шкафу, которым никогда не пользуюсь. Деловая одежда, дизайнерские платья и туфли на высоких каблуках стоят дороже, чем некоторые люди платят за аренду. На полке для обуви, где обычно стоят мои белые лакированные лабутены, есть свободное место, но, вспомнив, как Исайя таскал их с собой по Вегасу, я не решаюсь убрать их обратно в шкаф. На данный момент я хочу избавиться от тех обрывочных воспоминаниях, которые остались у меня о той ночи.

Я надеваю черные туфли, втискивая ноги в узкий проем, а затем натягиваю блейзер верблюжьего цвета и черные зауженные брюки.

Я совершила набег на этот гардероб ради девичника Мэллори, но, кроме этого, не могу вспомнить, когда в последний раз надевала свою прежнюю одежду. Она предназначена для обязательных общественных мероприятий, будь то роскошный ужин в доме моих родителей или благотворительные балы, которые так любит устраивать моя мать, убеждая своих богатых друзей, что она заботится не только о себе, хотя мы все знаем: она устраивает их лишь для того, чтобы избежать уплаты налогов.