Мой принц с кредитной картой. Том 1. Страница 2

Улыбка Дже Ин чуть померкла. Её самолюбие было задетым, и прежде чем она успела что-либо сказать, вмешался менеджер Пак:

– Что касается вопроса о продлении контракта по рекламе Royal Card…

– Я не занимаюсь этим. – прервал Джи Ук резко, почти не глядя на собеседника.

– Конечно, мы в курсе, – неловко рассмеялся Пак. – Но ведь вы – человек, за которым будущее. Мы подумали, может быть, стоит обсудить это с вами, пусть даже за чашкой чая, а лучше – чего покрепче… Хотя вы, говорят, не любитель алкоголя…

– Будущее? – усмехнулся Джи Ук, резко подняв брови. – Если вы закончили, я пойду.

Он сложил газету и аккуратно убрал её в портфель. Менеджер Ким молча следил за выражениями лиц Пака и Дже Ин, когда последняя внезапно воскликнула:

– Подождите… Мне нужно поговорить с вами наедине!

Ким и Пак без лишних слов вышли. Джи Ук остался с ней вдвоём.

– Итак, что ты хотела обсудить? – спросил он, по-прежнему отстранённо.

– Если честно… Продление контракта – лишь повод. Я хотела встретиться с вами.

– Со мной? Но зачем?..

– Я читала о вас статьи. Слышала о вас много хорошего. Захотелось узнать вас поближе. Скажу прямо… Как я вам? Не как лицо Royal Card, а как женщина?

Дже Ин была той, кто привык действовать первой. Уверенная, красивая, она часто играла в таких ситуациях ведущую роль. Она даже начала внутренний отсчёт – «Три, два, один…» – ожидая предсказуемую мужскую реакцию.

Но вместо смущённой улыбки – раздался сдержанный смех Джи Ука.

– Неужели я вам настолько нравлюсь? – спросил он.

Она облегчённо засмеялась в ответ. Но его смех внезапно оборвался, будто по щелчку пальцев.

– Мисс Со Дже Ин… Какой у вас кредитный лимит?

– Простите?..

– Многие думают, что лимит по карте – это их собственные деньги. На деле – это всего лишь иллюзия, подмена желаемого действительностью. Похоже, вы тоже из их числа.

– Что вы имеете в виду?..

– Сейчас вам кажется, что ваша популярность будет длиться вечно. Что вы можете получить всё, что захотите. Но чем скорее вы перестанете себя обманывать, тем лучше. Популярность исчезает также быстро, как уходит лимит с карты – и на следующий день, в момент расплаты, остаётся только сожаление.

Он говорил это с ледяным спокойствием, словно оглашал приговор. Лицо его оставалось холодным и непроницаемым, будто сделанное из мрамора.

– Ч-что вы сказали?.. – голос Дже Ин дрогнул. Она словно проглотила язык.

– И, кстати, насчёт продления контракта на рекламу Royal Card… – продолжил Джи Ук с ледяным спокойствием. – Вы держите в руках новую карту. Скажите, что вы знаете о ней?

– Ч-что?.. – Дже Ин замерла, не в силах собраться с мыслями.

– Вы правда думали, что достаточно просто держать карту и красиво улыбаться? Вы хоть что-нибудь знаете о её новых функциях, об отличиях от предыдущей версии? Или думаете, что публика не заметит вашей наигранной уверенности? Вы ошибаетесь. Люди чувствуют фальшь сразу. А ведь кредитные карты – это про доверие. Зачем нам тогда лицо, в котором нет ни капли правды?

Каждое слово он произносил медленно, словно вколачивая гвозди в гордость актрисы.

Дже Ин почувствовала, как её внутренний мир рушится под тяжестью этих слов. Всё, что он говорил, было правдой. И всё же – она не могла позволить себе такое унижение. Она не была из тех, кто молча проглатывает обиду.

Она подняла голову и наконец заговорила:

– В сегодняшней газете писали о председателе Royal Card – жалобы сотрудников, недовольство клиентов… В такой атмосфере вам будет не так-то просто найти новую модель для рекламы.

– Это не ваша забота, мисс Со Дже Ин, – сдержанно отрезал Джи Ук. Затем встал, не глядя на неё. – Что ж, мне пора.

Он вышел, не обернувшись. Актриса, к которой привыкли тянуться взгляды, осталась в полном одиночестве, с жаром в груди и дрожащими пальцами. Она обмахнулась рукой, будто могла развеять то, что жгло её изнутри.

В это время в вестибюле отеля Джи Ук получил сообщение:

«Господин директор, вас вызывает председатель».

Он горько усмехнулся.

«Неподобающее обращение с сотрудниками?.. Что же ты опять натворил, отец?..»

Ын Джи сидела за столом, уставившись в одну точку. Её еда оставалась нетронутой. Кён Ран, её подруга и коллега, вернула её в реальность щелчком пальцев.

Они были одного возраста, вместе прошли обучение и не раз собирались сбежать с работы в первые месяцы. С тех пор прошло два года. В колл-центре это приравнивалось к пятилетке в обычной компании – настолько выматывающей была работа.

Кён Ран отвела подругу в пекарню на первом этаже здания и заказала маффины с горячим кофе.

– Сейчас тебе нужно нормально поесть, ясно? Забудь этого козла.

Ын Джи слабо кивнула, откусывая кусочек маффина.

«Если бы забыть его было так легко, я бы не пролила столько слёз…»

– Я не хотела до этого доходить… – с этими словами Кён Ран полезла в карман и достала… сырое яйцо.

– Эй! Ты в курсе, как сейчас яйца подорожали? Я последнее время таскаю с собой – горло болит, а сырые яйца хорошо помогают голосу. А у тебя с голосом беда, в колл-центре тишина, будто кто-то умер. Возьми.

Она вложила яйцо в руку Ын Джи. И это тронуло её до слёз. Не яйцо – внимание. Забота. По-настоящему человеческий жест.

– Да перестань уже реветь, ты и так опухла, как фугу… Сейчас вообще похожа на печальную рыбу, – буркнула Кён Ран, не зная, как справиться с эмоциями подруги.

Ын Джи вдруг рассмеялась сквозь слёзы, но тут её взгляд метнулся к окну пекарни – и она застыла.

Силуэт, приближавшийся ко входу в здание… был слишком знаком. Она заморгала, думая, что у неё начались галлюцинации от переутомления.

Но нет.

Это был он.

Ча Сон Джун.

Тот самый.

Кён Ран проследила за её взглядом, обернулась – и вскрикнула:

– Это что, Ча Сон Джун?! Тот самый козёл?!

Глаза Ын Джи, только что заплаканные, теперь налились злостью.

– Он имел наглость появиться здесь?.. После того, как ТАКОЕ сказал мне?!

Голос, всегда звонкий, в этот раз был необычно низким. Она словно с усилием выдавливала из себя каждое слово.

Кён Ран поняла: сейчас она в режиме боевой тревоги. Но прежде чем она успела остановить подругу, та уже вылетела из пекарни, пробираясь сквозь толпу.

– ЭЙ! ЯН ЫН ДЖИ!! – закричала Кён Ран, и вестибюль огласился эхом её отчаянного крика.

Но было поздно.

Ын Джи влетела в вестибюль, как вихрь, и, преодолев невидимую границу между прошлым и настоящим, схватила Сон Джуна за ворот.

– В чём дело?.. – он резко обернулся.

– В чём дело? Ты оскорбил меня… А теперь смеешь явиться сюда? На мою работу?!

– Я пришёл не к тебе. Не устраивай сцену, иди по своим делам.

– Вчера ты сказал всё, что хотел. Думаешь, этого хватило?! А я стояла и слушала! Потому что я умею слушать – это моя работа! Но знаешь что? Слушать – это не значит терпеть!

Она хлопнула в ладони и начала тянуться, будто готовилась к драке.

В этот момент из толпы кто-то окликнул:

– Извините… Вы актёр дубляжа Ча Сон Джун?

Сон Джун поприветствовал его, а затем тихо произнёс:

– Да, – сказал тот и, повернувшись к Ын Джи, тихо добавил. – Я пришёл на встречу по поводу радио-рекламы Royal Card. Не придумывай лишнего. Возвращайся к работе.

Он ушёл, даже не обернувшись.

– ЭЙ! Я ещё не договорила! Я даже не НАЧАЛА! – закричала она, но он растворился среди людей.

Внутри неё всё кипело.

– Я пыталась забыть тебя… а ты с этой наглой рожей снова вернулся в мою жизнь?! Радио-реклама? Плевать! Живи и радуйся без меня! А вот мой прощальный подарок!

Она выхватила из кармана то самое яйцо, вся ярость и унижение сконцентрировались в её руке.

*БРОСОК!*

Яйцо летело с яростью урагана – прямо в голову бывшего.

*Бам-с!*

Но в последний момент… Сон Джун сделал шаг в сторону.