Отравительница. Страница 11

Я сидел на табурете, наблюдая за тем, как её голова медленно наклонялась к фарфоровому бортику ванны. Её влажные волосы выделялись, прилипнув к абсолютно белой поверхности.

Нет, я не видел, как она раздевалась.

Я ждал, пока она погрузится в воду.

Ещё не пришло время увидеть её в обнажённом виде. Я хотел дождаться идеального момента, чтобы насладиться тем, как она будет корчиться, как мышь, под моим сапогом.

Я был здесь лишь в качестве простого наблюдателя, как в ту первую ночь, когда я любовался тем, как она спала. Меня поражало, насколько часто она подвергала себя опасности.

Мой локоть упирался в колено, ладонь подпирала подбородок. Я теребил лезвие парикмахера, которое она оставила на том месте, где я сидел, то открывая, то закрывая его в такт своим мыслям. Умиротворённое выражение её лица не наводило на мысль, что она могла представлять угрозу.

Я хотел было оставить её наедине, но побоялся, что она утонет и отправится на тот свет раньше, чем я сам смогу оказать ей эту услугу. Тогда все мои усилия будут потрачены впустую.

Я встал и подошёл к краю ванны, глядя вниз на волосы, перекинутые через бортик. Швы на её голове соединяли вместе неровные края раны, которые всё ещё были приподняты и слегка распухли после наших предыдущих забав. Я осторожно убрал от раны её волосы, стараясь не потревожить спящую девушку, больше напоминающую львицу, когда речь шла о её жизни. Это рана оказалась больше, чем я думал, и я едва не поморщился от её вида.

Какие же всё-таки хрупкие эти люди!

Глава 7

Алина

С той ночи прошла уже неделя, но я помнила её так, будто это было вчера.

Или, по крайней мере, мне казалось, что это было вчера. Прошла уже неделя или целых две? День или несколько? Я старалась не утруждать себя подсчётами, пока восстанавливалась после сотрясения мозга. Если мне было сложно правильно отмерять дозы лекарств, то что тогда говорить о подсчёте дней!

Хотела бы я сказать, что это никак не отразилось на моей уверенности в себе, что я оставалась такой же сильной и бесстрашной перед всем, что бы ни преподнесла мне жизнь. Но, по правде говоря, всё произошедшее заставило меня усомниться в своих возможностях. Никогда в жизни я не была так близка к смерти, и я вовсе не хотела повторения подобного опыта.

Свет из большого круглого окна светил мне прямо в лицо тем ужасным утром. Открыв глаза, я увидела, что мои волосы прилипли к лицу, покрытые старой запёкшейся кровью. На деревянной ступеньке лестницы осталось багровое пятно, несмотря на все мои попытки отмыть её. Этот след на полу был единственным признаком того, что той ночью что-то произошло. В остальном всё было, как всегда, без единого следа вторжения или устроенного беспорядка. Даже ваза, которую я бросила, была аккуратно поставлена обратно на стол с букетом красных маков внутри. Постыдное напоминание о том, что я оставалась жива только потому, что он позволил мне это.

Единственная причина, по которой я не заявила на него в полицию, заключалась в том, что я точно знала: этот человек не сможет долго прожить после той ночи. Яд, скорее всего, убил его за день, от него ещё не было придумано противоядия. По крайней мере, легкодоступного.

Фиби знала только, что я напилась и упала, что звучало вполне правдоподобно. Если бы она узнала, что произошло на самом деле, она бы не оставила меня одну до конца жизни. Она каждый день навещала меня, приходя поболтать утром, чтобы убедиться, что я отдыхала.

У Фиби выработалась привычка надолго задерживаться в гостях. Она всё время хотела быть со мной, даже приходила в аптеку и притворялась, что интересуется растениями, чтобы развлечь меня. Это было, конечно, приятно, но когда она находилась рядом, я не могла общаться со своими особыми клиентами. Её непрекращающаяся болтовня начинала действовать мне на нервы.

– Я слышала, Эдит получила приглашение на маскарад. Видимо, в наши дни туда пускают кого угодно, – пролепетала Фиби, пытаясь заполнить свою скуку сплетнями.

– Да? А кто это? – спросила я рассеянно, побуждая её продолжить разговор, пока я проводила инвентаризацию полок. Я делала заметки о том, какие товары заканчивались на складе, поднимаясь по настенной лестнице, шаг за шагом, пока не оказалась на уровне самой высокой полки.

В это время Фиби разглагольствовала о происшествиях, любовных треугольниках и прочих несущественных историях, которые она ещё не успела выкинуть из головы.

– Через несколько дней я устраиваю вечеринку в ботаническом саду. Это будет небольшое мероприятие в узком кругу. Это как раз по твоей части со всеми твоими… растительными штуками, – неловко сказала она и жестом указала на стену перед собой, не зная, как продолжить. Она сдвинулась с места, разглядывая бутылки на стенах и ковыряя ногти.

– Тебе не обязательно оставаться со мной. Я обещаю, что со мной будет всё в порядке, – я ободряюще улыбнулась ей.

– Как я могу быть уверена в том, что ты не упадёшь с этой лестницы? Или в подсобке со всеми этими опасными инструментами? Или…

– Фиби, я в порядке, – я наклонилась к ней и протянула мизинец. – Я тебе обещаю.

Она бросила на меня растерянный взгляд, прежде чем уступить, взявшись за мой мизинец своим.

– Пожалуйста, позови меня, что бы ни случилось, даже если ты просто замёрзнешь. Хорошо? – попросила она.

Кивнув, я сжала наши мизинцы, прежде чем отпустить.

Она нерешительно ушла от меня, когда в магазин вошла очередная клиентка. Я взяла стакан с верхней полки и наклонилась, чтобы передать его покупательнице, дав инструкции по использованию, прежде чем вернуться к инвентаризации.

Кончик карандаша был зажат между моими зубами, пока я размышляла, стоило ли приготовить больше флаконов разной вместимости для того или иного средства.

В этот момент раздался звонок в дверь, и атмосфера в магазине сразу стала удушливой. У меня на затылке волосы встали дыбом, а моя ещё не зажившая рана на голове неприятно запульсировала.

Нет. Этого не может быть.

Пока эти мысли проносились в моей голове, в воздухе раздавались непрекращающиеся щелчки, вибрация от которых отдавалась в моих барабанных перепонках.

– У тебя случайно нет ничего от змеиного яда? – спросил прохладный голос.

Я уставилась на полку. В голове проносились все возможные варианты того, как он смог выжить. И каждый последующий казался невероятнее предыдущего.

– Обычно перед тем, как укусить, змея честно предупреждает о том, что любого контакта с ней лучше избежать, – я сладко улыбнулась, глядя вниз через плечо со своего места на лестнице.

Я осознала, что это был первый раз, когда я полностью со всех ракурсов видела своего преследователя.

Белокурый мужчина невинно наклонил ко мне голову, хотя любой святой сказал бы с уверенностью, что невинности в этом было мало, и что стоящий передо мной человек полностью погряз в грехе. Те же серые глаза смотрели на меня с неким подобием обожания.

Боже, помоги мне справиться с тем, что замышляет этот человек, что бы это ни было!

Зачем кого-то обманывать? Он превзошёл все мои ожидания. Назвать его красавцем было бы слишком просто. Каждый волосок на теле этого мужчины был создан для искушения, для охоты. Его острая линия подбородка и мускулистое тело словно сошли с картины знаменитого художника, а вовсе не состояли из плоти и крови. Его волосы были аккуратно уложены набок и сочетались с идеально сшитым по фигуре костюмом. Я почти завидовала одежде, облегающей его тело, хотя больше всего я завидовала кашне на его шее, которую я бы с удовольствием обняла своими руками.

Он приблизился к полкам, осторожно проведя пальцем по бесчисленным бутылкам, изучая маленькие этикетки, затем неторопливо наклонился, чтобы взглянуть на нижнюю полку.

Как высокомерно он держал себя и как комфортно ему было в моём магазине! Типично для мужчины.

– Ты знаешь, почему мангуст почти всегда выходит победителем в поединке со змеёй? – спросил он, не удосужившись даже взглянуть на меня, когда подкрался поближе. – Змея считает, что её укус – самый надёжный способ убийства, ведь у неё нет причин считать иначе, – он положил руку на край лестницы, когда наконец-то добрался до меня. – Единственная проблема в том, что змея никогда не узнает, что на мангуста не действует её смертельный яд и что у него, в свою очередь, выработался вкус к плоти соперника, – он наклонил голову, заставив меня посмотреть ему в глаза.