Жнец. Книга одиннадцатая (СИ). Страница 38

Глядя на столь близкую поверхность, пустил в ход аксессуары, имеющиеся в моем Родовом кольце: две пары наручников, блокирующих ток энергии, и ошейник с тем же эффектом. Сложно было защелкнуть все это дело на конечностях моего противника одной рукой, благо старик не сопротивлялся, приняв свою судьбу. Теперь же он отличался от неодаренного человека лишь повышенной крепостью своего тела.

Упасть в сражающуюся толпу я решил эффектно, воспользовавшись теми крохами Духовных сил, что остались в моей душе. Перед самым соприкосновением с земной поверхностью я пустил перед собой Теневую Дугу, а на остатках сил замедлил наше падение.

Вышло все так, будто мы свалились с самих небес на конце молнии. Громыхнуло так, что даже у меня, лишенного Духовной подпитки, уши заложило. Пыль рассеялась, и сражающиеся люди, замершие от громкого шума, смогли лицезреть Канцлера Российской империи, удерживающим одну из своих ног на лежащем на земле без сознания старике-иномирце.

Безумные взгляды вторженцев, что были им присущи каждый раз, когда я их видел, сменились на испуганные, полные паники. Большинство из них побросало своё оружие и начало улепётывать куда подальше, будучи полностью сфокусированными на собственном выживании. Их крики, что были мне не понятны, наполнили все окружающее императорский дворец пространство.

В это же время меньшинство — сильнейшие из иномирцев — решило, что сбежать у них шансов нет, и попросту сдалось на милость победителей, то бишь защитников столицы. Этим тут же воспользовались мои гвардейцы, начав навешивать на врагов аксессуары, блокирующие ток энергии.

Буквально за несколько минут вторжение захлебнулось полностью: перестали звучать выстрелы огнестрельного оружия, взрываться артефактные снаряды и громыхать энергетические техники сражающихся. Все разом стихло, повергнув столицу в гробовую тишину, нарушаемую шелестом брони бывших участников сражения, шарканьем, возникающим при перетаскивании тел, а также глухих ударах, когда в разные стороны разносились обломки зданий и других построек.

Схватив тело старика-иномирца, я двинулся в сторону Зубинина, стоявшего с угрюмым выражением лица и раздающего приказы собиравшим трофеи гвардейцам.

— Только свое берем! Чужое не трогаем! — громыхнул его голос как гром средь ясного неба, после чего он тихо, почти шепотом, добавил: — Удачно, что львиная доля павших противников — наших рук дело.

— Чего такой угрюмый, дружище? — строго спросил я, подойдя к Зубу. Тот обернулся и посмотрел на меня весьма виноватым взглядом, от которого я напрягся. Отозвав своего приближенного в сторону, с холодком сказал: — Только не говори мне, что кто-то из наших умер.

Взволновался я не на шутку, ведь Духовных сил во мне не осталось, а значит, что и воздействовать на души павших я не смогу. Помимо этого, я понял, что и оба моих источника практически пусты. Буйство Кей выжрало энергию из них под ноль, а я этому не придавал значения, так как был сфокусирован на другом — на контроле Духовной нити.

— Да нет. Раненых разной степени тяжести хватает, но летальных исходов подопечные Ирэн и Кей не допустили, — отмахнулся командир гвардии, отчего рана на его плече вновь засочилась кровью.

— Так это же хорошо! — воскликнул я.

— Саня, ты как всегда! — внезапно с обидой заявил, не обратив внимания на мое восклицание, Зуб. — Наши парни только размялись, а ты опять все закончил! Сначала Разумовским самолет сложил, теперь вот, судя по всему, босса иномирцев шлёпнул! Боюсь, стоит нам прийти на восток, мы затворами щелкнуть не успеем, как ты вторжение остановишь!

— Я же не виноват, что этот старикан решил сдаться мне на милость, когда узнал, кто я, — пожал я плечами, улыбаясь во все тридцать два.

— А кто ты? — наклонившись к моему уху, шепотом спросил Зубинин.

— Канцлер, — хохотнул я, заставив командира гвардии фыркнуть, как это любит делать моя девятихвостая помощница, которая, к слову, уже заняла свое место в моей душе. — А теперь пойдем, дружище, — хлопнул я по плечу командира моей гвардии. — Нам пора вернуться к тому, от чего нас оторвали.

— Не так быстро, Александр Петрович, — услышал я за спиной голос Михаила Романова. — В стране введено чрезвычайное положение, так что вам прямой путь в императорский дворец!

Глава 19

— Мишань, ну ты как всегда! Постоянно веселье портишь! — негодующе, но так, чтобы никто из посторонних не услышал, воскликнул я. — Вообще-то мне тут главного злодея победить удалось, а ты мне отдохнуть не даёшь, — наигранно надувшись, я передал тело иномирца в руки Зубинина и подмигнул командиру гвардии. Антон Васильевич сходу понял, что от него требуется, и под задумчивым взглядом императора сразу отправился восвояси вместе с ношей в руках.

— Надеюсь, этого пленника доставят прямиком в темницу императорского дворца? — не обратив внимания на мои потешные высказывания, изогнул бровь в вопросе Михаил.

— И я надеюсь, — расплывчато ответил, улыбнувшись. Одного взгляда на меня императору хватило, чтобы понять, что будет совершенно иначе. Тем не менее, решив не доводить государя, что и так был на взводе, до нервного срыва, добавил: — В любом случае вся полученная от иномирца информация, касающаяся Российской империи и ее безопасности, будет до тебя доведена, Миша.

— Хотелось бы верить… — буркнул Романов и ускорил шаг в направлении дворца. — И хватит на людях называть меня по имени, Александр Петрович!

— Как прикажете, Ваше Императорское Величество! — козырнул я и последовал за венценосным, на ходу закидывая в себя горсть Пилюль Восстановления. Необходимо было привести в чувства хотя бы энергетическую систему, чтобы быть готовым в случае экстраординарных ситуаций. Но, поравнявшись с Романовым, все же попросил: — Распорядись подать нам поздний ужин прямиком в зал совещаний, пожалуйста.

Энергия не могла браться из допинга, изготовленного Претом. Пилюли не только давали прилив сил, но и активировали резервы организма. Учитывая тот факт, сколько чудодейственных средств я употребил за вечер, то невооружённым взглядом становилось видно, что мое тело находится в состоянии крайнего истощения. Михаил, кажется, тоже это заметил, поэтому произнес:

— Сделаю, — он твердо кивнул и добавил: — Всем нам не помешает подкрепиться, прежде чем действовать дальше.

Входил в большой зал совещаний я в одиночку. Михаилу предстояло решить ряд императорских вопросов, которые меня мало касались, поэтому мы разделились. Мне довелось лицезреть лица удивленных министров и довольную Ирэн. Девушка поднялась и, глубоко поклонившись, проговорила:

— Господин, рада вас видеть, — голос ее был наполнен одновременно и тревогой, и облегчением. Полагаю, первое возникло из-за моего измученного внешнего вида, а последнее — из-за того, что сейчас ей не нужно меня представлять, отчего она сможет хоть немного выдохнуть. Всё же Ирэн за последние два дня даже глаз не сомкнула, отрабатывая информацию по министру экономики, которого в зале уже не было.

Улыбнувшись Ирэн, я подошел к ней и занял место Канцлера, которое уступила мне девушка. Под моим изнеможденным последними событиями телом стул даже не хрустнул. Похоже, я невольно похудел на пяток другой килограмм за сегодня.

— Ты хорошо потрудилась, — обратившись к Ирэн, похвалил её я под немыми взглядами министров. — Иди отдыхай. Завтрашний день будет тяжелее сегодняшнего, — мой заместитель с достоинством поклонилась и отправилась на выход из помещения.

Ирэн чуть было не столкнулась со слугами императорского дворца, которые спешно вносили еду в зал для совещаний. От ароматов, исходящих от разнообразных яств, у меня закружилась голова и бурным потоком началась выделяться слюна. Да, проголодался я чересчур сильно. Тело буквально требовало от меня того, чтобы я набросился на еду и с остервенением начал ее поглощать. Однако мне хоть и с трудом, но приходилось себя сдерживать. Чтобы хоть как-нибудь отвлечься, я принялся разглядывать опешивших министров Российской империи. Мой взгляд зацепился за князя Волконского, который сгорал от желания высказать свое мнение насчёт произошедшего и сейчас происходящего.