Изгой Проклятого Клана. Том 6 (СИ). Страница 104

— А ты невозмутим.

— Вечность стирает любую гордыню. К тому же, ты мыслишь в интересном направлении, — весёлость резко пропала с его лица. — Но ты здесь для другого разговора. Буду открыт и прямо перед тобой, друг мой. Я ищу себе не слугу и не врага, но помощника достаточно мудрого чтобы править и достаточно сильного, чтобы правление это удержать.

— Власть мне не интересна, — сказал я. — У меня и так ее предостаточно.

— Вне сомнений, — ответил он. — Но то власть видимая. Даже если ты не на виду у всех, как император, ты на виду у всей знати своей державы. А я же говорю о другой власти!

Он щелкнул пальцами. Размывающиеся картины вокруг нас, которые проносились мимо, остановились. Изображение стало статичным.

Там я увидел Москву именно такой же, какой я видел её в последний раз. Ночная. Полная огней. И будто замершая, в напряжённом ожидании.

— Отсюда будет строиться новый мировой порядок, — говорил Один. — Ты убрал все, что представляло большую угрозу для мира. Для своего мира. И теперь ты должен позаботиться о том, чтобы с ним все было в порядке и дальше. Мастер и прочие на своих местах. Но ты — пока нет.

— Ты вознамерился превратить меня в своего Соглядатая? — спросил я, взглянув на Одина вновь.

Он приподнял подбородок и торжественно сказал:

— Соглядатай мне не нужен. Я сам вижу всё своими собственными глазами. Но мне нужен тот, кто будет видеть вместе со мной, параллельно мне, и принимать решения, в которых я сам был бы уверен. Ты будешь моим помощником, полностью свободным, но связанным со мной единой целью — уберечь мир, который я тебе доверю, и все с ним сопряжённые. Видишь ли, когда один мир идёт ко дну, следом за ним деградируют и остальные. Я не желаю этого. Пусть я могу многое, но в одиночку… — он невесело усмехнулся, — … но в одиночку даже боги не творят. А я буду искренен, не сильнейший из них.

Я пригладил подбородок:

— Выходит, тебе нужен кто-то вроде наместника?

Но Один покачал головой:

— Я не владыка этого мира. Хоть многие из знавших меня настоящего, а не только мою проекцию, воспринимали меня таковым. Я просто… хранитель. Но в ход вещей я вмешиваюсь минимально, предоставляя право управлять мирами тем, кто в них проживает. Я считаю это мудрым.

Я кивнул:

— Я согласен, что это мудро. По крайней мере мудрее. По крайней мере мудрее, чем превращать все миры в порабощённые колонии.

Один улыбнулся:

— Я знал, что ты поймёшь меня. Кто, как не блюститель Перекрёстка Миров и Лорд Зеркальной Башни, понял бы мои мотивы и подходы. Но ты не будешь один. Я помогу тебе. А заодно дам кое-что в благодарность за твою помощь и ответственность.

Моя бровь поднялась вверх, а он продолжал говорить:

— Я могу проецировать не только себя с определённой задачей, но и вещи, принадлежащие мне. Трон, на котором ты сидишь, — одна из основ моей силы и власти. И ты получишь схожий, как только вернёшься к себе. С ним ты сможешь видеть все миры, сопряжённые с твоим. Это лишь малая часть того, что можешь видеть отсюда.

Я нахмурился.

— У меня лишь один вопрос… зачем ты устроил всё это? Почему не вмешался напрямую, чтобы избавиться от всех «опасностей»?

— Каждый мир должен сам строить свою судьбу и будущее. Кем бы я был, если бы вмешался в естественный ход вещей? Лишь очередным вторженцем. Нет, — он покачал головой. — Я лишь направляю, создаю условия, но выбор… — он поднял указательный палец вверх, — выбор каждый должен делать сам!

Я хмыкнул.

— Проекцию ты создал намеренно. Не так ли?

— Она — лишь тень моего прошлого, которая встретила свой закономерный конец, когда ты отказался соединять с ней своё сознание.

— Ты надоумил её на то, что происходило. На каждое из её действий. На каждую подлость и преступление против простых людей, — спокойно сказал я, не отводя от Одина взгляда.

Он не смутился.

— Я лишь давал направление. Методы оставались за ней, — он нахмурил кустистые брови. — Но не могу отрицать, что в ней оставалось то, что некогда было основой меня самого.

— И как ты мне предлагаешь вернуться? — спросил я. — Сам сделаешь или мне нужно еще до чего-то докоснуться?

Один взглянул мне в глаза:

— Просто перенесись в место, которое тебе нужно, обращаясь к моему трону. А затем выбери конкретную точку, и волевым приказом перенесись туда.

— Меня давно интересует вопрос, на который бы ты мог дать ответ.

— Если могу — дам.

— Отсюда ты видишь всё?

— Часть всего. Которую могу познать, пожалуй.

— Действительно ли моя прошлая жизнь была настолько значимой, какой я её себе представлял? Действительно ли Перекресток Миров был эпицентром всех реальностей, а Зеркальная Башня местом, откуда вершилась судьба их всех? Или я обманывал себя и нес ответственность лишь за часть мира?

— Ты и сам знаешь ответ.

Я тяжело вздохнул и кивнул. Намек был ясен.

То, что я называл Перекрестком Миров, никогда не было центром вселенной. Как ни крути. Слишком велик мир и слишком много в нём секретов, чтобы это всё можно было познать за одну жизнь.

Даже долгую жизнь Лорда Зеркальной Башни.

— Благодарю тебя, Один, — произнес я. — Хоть и не знаю, кто ты на самом деле… но не вижу мотива лгать мне. Прощай.

Он с улыбкой поправил:

— До встречи.

Я хмыкнул. Сосредоточился на подземелье с Велесом и волевым приказом перенесся к нему.

Все сработало как предсказывал Один.

А вот Велес удивился моему внезапному появлению и даже испугался. Он сразу кинулся в атаку и едва не рассек меня медвежьей лапой.

Впрочем, мне бы от этого ни холодно, ни жарко. Я легко отлетел в сторону.

Пламя проекции Одина, которое замирало недавно, сгорело сразу за этим. В течение всего пары секунд. Время для него словно ускорилось в несколько сотен раз.

И дерево, и ворон, сидящий на нём, превратились в пепел. Который просто растаял в воздухе.

Мы с Велесом вернулись во дворец.

После этого дня можно сказать, что все угрозы для моего рода и моего клана были ликвидированы. Бал, прерванный этой напряженной обстановкой, прошел через неделю вновь. С ещё большим размахом.

Его главной особенностью было то, что туда допускались не только аристократы, но и близкие к аристократам простолюдины. Так, например, Святослав, освобожденный Велесом, привел туда свою служанку Виолетту, которую сделал своей невестой.

Они на глазах у всей аристократии Империи кружились в вальсе, танец за танцем.

Слухом мантикоры я тут же уловил недовольные шепотки по всему залу. Аристократы были недовольны.

Кто-то считал близость с простолюдинкой грубым нарушением традиций и предательством Святославом своего рода. Кто-то переживал за угасание Дара. А кто-то благоразумно молчал, понимая, что Святослав ныне один из самых влиятельных людей в Империи. Не много не мало — советник самого государя.

А вот когда танцевал я с Мирой, никогда даже шикнуть не посмел. Только восторгались красотой её лёгкого белого платья, совершенно не соответствующее торжественной моде аристократок. Те только носы воротили.

— Я видела этот танец, — улыбалась она, сияя голубыми глазами. — Много раз.

Я чуть сжал руку, лежащую на её талии, чтобы лучше чувствовать.

— И ничего мне не сказала?

— Сюрпризы прекрасны внезапностью, — она хихикнула. — Правда… я всё меньше вижу будущее…

— Не похоже, что тебя это разочаровывает.

— Приятные сюрпризы я люблю больше, — она наклонила голову набок, нарушая всю строгость танца. Но мне было всё равно. Ей тоже.

После Мирославы настал черёд Ани.

Она слегка дулась за то, что я пригласил её на танец после Миры. Но я должен был показать Империи, что для меня не работают законы «отбора» по происхождению. И что если я решу быть с девушкой из простых людей, то никакое общественное мнение не станет для меня преградой.

Так что до этого Аня танцевала с главой рода Покровских. Который, несмотря на преклонный возраст, показал настоящее мастерство.