Правильный лекарь. Том 12 (СИ). Страница 32

— Так может тогда внедрить это направление в программу нового университета? — испуганно спросил Соболев. — Мне как-то и на своём рабочем месте уютно. Или Александр Петрович пусть курирует своё детище.

— У Склифосовского и так проблем хватает, но некоторое рациональное зерно в вашем предложении есть, — ухмыльнулся Обухов. — Тогда вы возглавите кафедру микробиологии при университете, будете заниматься разработкой, а по поводу производственных мощностей мы решим отдельно. Но контроль за производством всё равно будет за вами.

— Ох, — выдохнул Соболев и взялся руками за голову.

— Что такое, Василий Иванович? — рассмеялся Обухов. — Хотите сказать, что для вас это неподъёмная ноша? Думаете, что вы не справитесь? — А теперь посмотрите на спокойное лицо Склифосовского, он на всё готов, да, Александр Петрович?

— Я уже устал удивляться, Степан Митрофанович, — улыбнулся я. — Не имеет большой разницы, сколько будет весить грузовик, который меня переедет, двадцать тонн или двадцать две. Мне по-любому предстоит выкручиваться, чтобы он меня не раскатал.

После моих слов Соболев ещё и зажмурился, а пальцы словно пытались разорвать череп пополам.

— Господи, ну зачем я полез во всё это? — пробормотал он себе под нос.

— Я не пойму, а чего вы так переживаете, Василий Иванович? — удивлённо произнёс Обухов. — Над вами будет такой замечательный руководитель, как Склифосовский, под его чутким руководством у вас всё получится. Здесь ведь главное правильно подобрать персонал, обучить и стимулировать к работе.

— Ну да, ага, всё очень просто, — пролепетал Соболев и опустил руки на стол. Волосы на висках остались вздыбленными, напоминая взрыв на мануфактуре по производству макаронных изделий.

— Не будем пока торопить события, жду от вас первых результатов, — подвёл итог беседы Обухов. — С поставками нужных для проведения исследования компонентов я решу вопрос в ближайшее время, возможно даже сегодня. Скорее всего сегодня. Оборудование тоже будет, но уже на следующей неделе. Так что расходитесь по своим рабочим местам и приступайте к работе. Склифосовский пока будет выполнять роль консультанта.

— Принято, — кивнул я и встал со стула.

— Ох, — снова выдохнул Соболев, тяжело поднимаясь, словно на его плечах уже сидел тот самый грузовик и болтал колёсиками. — Вот это я встрял.

— Так, отставить панику на корабле! — зычно и громко произнёс Обухов и хлопнул по столу, заставив Соболева невольно вздрогнуть. — Вы же сами, Василий Иванович, просили оборудование и компоненты? Просили. Пока что события будут развиваться именно так, как вы хотели. А дальше привлечём прессу, расскажем об умопомрачительном открытии и открывающихся невероятных перспективах, нужные кадры к вам сами прибегут и будут просить взять их на работу. Вам же нравится внимание прессы, Василий Иванович, я правильно понимаю? Этого у вас точно будет в достатке.

После последних фраз мэтра наш эпидемиолог заметно приободрился, уже видимо представляя, как становится звездой. Мы попрощались с главным лекарем и вышли из кабинета. Дмитрий Евгеньевич, секретарь Обухова, проводил нас недоумённым взглядом, не в силах понять, довольны мы встречей или не особо. Я улыбнулся ему и показал большой палец, чтобы развеять сомнения. Он расслабился и улыбнулся мне в ответ, помахав рукой на прощание.

— И что вы обо всём этом думаете, Александр Петрович? — спросил меня Соболев, которого я вызвался подвезти до работы.

— В очередной раз убеждаюсь, что Степан Митрофанович не зря занимает свою должность, — ответил я, улыбаясь. — Реально действенное предложение. Буду рад видеть вас в роли начальника кафедры и разработчика новых вакцин по совместительству.

— Ох, — снова тяжело вздохнул Соболев.

— Да хватит вам уже вздыхать! — рассмеялся я. — Всё хорошо будет. Я своего интереса к этой теме не оставлю, надеюсь, вы уже поняли. А с поддержкой Обухова и благодаря широкому освещению темы в прессе, мы с вами одолеем Танатоса и не только. Так что подтянуться, улыбнуться и вперёд, в дальнее плавание.

— Какое ещё плавание, Александр Петрович? — дрожащим голосом спросил Соболев, по-моему, у него даже губа задрожала. — Я не могу в плавание, у меня морская болезнь!

— Ну я же образно, Василий Иванович! — рассмеялся я, наблюдая, как он вздохнул с облегчением. — А что по поводу морской болезни и боязни морских путешествий, так это моя сестрёнка сможет вам помочь, только свистните.

— Понял, учту, спасибо, — уже спокойным голосом произнёс эпидемиолог. — Что-то я запаниковал на ровном месте, вы абсолютно правы, Александр Петрович. Будем работать.

Уже в гораздо более бодром состоянии он вышел из машины и твёрдой походкой направился к двери управления эпидемиологии. А я поехал в госпиталь, пациенты уже ждут меня под дверью манипуляционной.

После работы я приехал к Насте без предупреждения. Такая же стабильность картины, как и в кабинете Обухова. Только она не сидела за столом, склонившись над ворохом документов, а корпела над кульманом.

— Опять надо куда-то ехать? — спросила девушка, не отрываясь от работы.

— Я вроде ничего подобного не говорил — усмехнулся я, разглядывая очертания будущего шикарного особняка.

— Да я уже чувствую, что ты снова что-то задумал, — сказала она, улыбаясь, и чмокнула меня в щёчку. — Я же тебя чувствую.

— Пока что сформированных мыслей по этому поводу не намечалось, — ответил я. — А у тебя снова срочный заказ, который нужно привезти в управу к полуночи?

— К счастью, нет! — рассмеялась Настя. — Это частный заказ.

— И чей же будет этот скромный трёхэтажный особняк площадью более трёх тысяч квадратов? — поинтересовался я. — Скромного начальника таможни? По-моему, он ненамного меньше будущего здания таможни.

— А вот и не угадал! — снова рассмеялась Настя. Люблю её заливистый смех, ради этого готов городить что угодно, лишь бы она чаще смеялась. — Это заказ князя Волконского. Ко дню его свадьбы с Зоей Матвеевной Дементьевой построить конечно не успеют, но чертежи он ей уже сможет показать.

— Судя по тому, что Михаил Игоревич в Питере бывает уже гораздо чаще, чем в Москве, он решил пойти на покой? — предположил я. — Возраст к этому уже благоволит, но сам факт особо не радует.

— Я от него такой информации не слышала, — пожала Настя плечами. — Но то, что он в Питере решил обосноваться как следует, вполне очевидно. А почему ты не хотел бы, чтобы он уходил в отставку?

— Потому что он гарантировал неприкосновенность Кати и Марии, — сказал я задумчиво. — А если он отойдёт от дел, ситуация имеет все шансы резко измениться.

— Может ты тогда спросишь у него при встрече? — спросила Настя, нахмурившись. — Мы же идём к нему на свадьбу в следующую субботу, верно? А то он у меня спрашивал.

— Спасибо, что напомнила, — улыбнулся я. — Осталось только придумать, что подарить человеку, у которого всё есть. Только на свадьбе спрашивать о таком как-то не хорошо.

— Ну ты же не при гостях, отойдёшь с ним куда-нибудь в сторонку и поговоришь, — предложила Настя.

— Он человек понимающий, — кивнул я. — Можно попробовать. Надо ещё спросить так, чтобы его не обидеть. А особняк красивый получается, вполне достойно для такого большого человека.

— Я старалась, — улыбнулась Настя. — Рада, что тебе понравилось, надеюсь и ему понравится.

— Обязательно понравится, — сказал я, приобнимая её и поцеловал в щёчку. — Вот увидишь. И вообще, скоро ты станешь самым преуспевающим архитектором в Питере.

— Перспектива радужная, — улыбнулась Настя. — Но тогда ты меня только возле кульмана и будешь видеть.

— У меня есть по этому поводу предложение, — сказал я. — Тебе нужно открыть собственное архитектурное бюро. Подобрать грамотный персонал, а самой заниматься только контролем и проверкой работ перед выходом. Будешь давать работникам техзадание с рекомендациями по его исполнению, пусть работают. А в итоге и они будут хорошо зарабатывать и ты. Зато некоторые большие и важные заказы можно будет выполнять командой, что значительно сократит сроки выполнения.