Дела Тайной канцелярии. Страница 5

В застольной вдоль стен жались люди.

Посередине же, на полу, рядом с перевернутым столом валялся давешний слуга, а над ним, придавив грудь человека огромными лапами, нависала химера: огромный и серый крылатый волк. Слуга-то и издавал истошный крик.

Черт рычал, но больше ничего не делал. И Афанасий успокоился: всего лишь пугает дурака.

– Ко мне. В человека, – приказал колдун, использовав силу. А когда черт подчинился, добавил:

– Неси-ка кнут, дружочек, тот, что с серебром.

Хорошенько всыпав черту, он велел ему одеться, а сам подошел и пнул сапогом по-прежнему лежащего на полу человека.

– Тебе что было велено? – вопросил он.

Невдалеке торчала перевернутая миска, вокруг которой растеклась серая вонючая лужа. По всей комнате разносился запах тухлятины. Даже без пояснений было понятно, что произошло.

– Так приказали…

– Кто? – для порядку спросил Афанасий, хотя и не сомневался в ответе. – А ну-ка, вставай. И быстро приведи сюда этого казнокрада.

Слуга, поскуливая, поднялся и побежал к выходу.

Вскоре явился бледный управляющий.

– Где это видано, чтобы черта дважды кормить… – невнятно бормотал он, – чистым овсом, да еще и человечьей едой. Где это видано…

Афанасий несколько раз огрел его кнутом. Не слишком сильно, чтоб не зашибить, так, для острастки.

– Я черта наказал за твои грехи, любезный, – пояснил он, – несправедливо будет, если ты без наказания останешься.

Управляющий только ойкал. Наконец Афанасий отбросил кнут.

– Больше бить не буду, не боись. А вот проверки тебе не избежать. Раз государевы деньги воруешь, готовься отвечать. Ты думаешь, я не знаю, сколько на прокорм черта положено?

Управляющий горестно взвыл, но Афанасий не обратил на его стенания никакого внимания и распорядился:

– Черта накормить нормально. И мне не мешать, ужинать желаю без ваших сальных рож.

В Москву прибыли вечером следующего дня. Для колдунов столичной Канцелярии у местной конторы были подготовлены комнаты, в них-то Афанасий и расположился. А наутро отправился в контору узнавать подробности дела. Черта взял с собой.

Встретил его начальник и даже вроде обрадовался.

– Хорошо, что прислали вас, Афанасий Васильевич. Вот только… неужели одного?

– Почему одного? – сделал вид, что не понял, Афанасий. – Вот черт мой, Владимир. Ничего, как-нибудь справимся.

Он допросил конторских колдунов и посмотрел бумаги, которые остались у пропавших.

По всему выходило, что странные дела начали твориться в окрестностях Щегловки, подмосковного имения, принадлежавшего небогатому роду старых столбовых дворян. Нынешний его хозяин в свете давно не бывал по причине какого-то тяжелого недуга. А по округе распространились слухи, что в деревнях да в соседнем городке стали пропадать людишки. Колдун, отправленный с проверкой, не вернулся, и посланный ему на выручку – тоже.

Стало понятно, что надо ехать в эту Щегловку. Ушлый московский начальник, потерявший уже двоих колдунов, рисковать оставшимися не торопился, поэтому порешил, что сперва Афанасий все разузнает, а через три дня к нему на помощь отправится конторский колдун с довольно сильным чертом.

Прибыв в небольшой уездный городок неподалеку от имения, Афанасий заселился в корчму, нашел писаря и распорядился подготовить зазывные листки.

– Что ты знаешь о лекарской науке, чертяка? – строго спросил он у Владимира.

– Зуб могу выбить, хозяин. Но это ежели требуется.

– Уже неплохо, – похвалил Афанасий, – тогда будешь помощником лекаря.

– Это как это? – удивился чертяка.

– А так. Не полезем мы с тобой на рожон, а применим хитрость.

Зачарованным снадобьем Афанасий запасся еще в Москве. Может, и не было оно таким чудодейственным, как его описывали запущенные колдуном и моментально расползшиеся слухи, но польза в нем имелась, а вреда не наблюдалось. Все же варил его настоящий сильный чародей, поэтому от желающих поправить здоровье не было отбоя. Афанасий, сверкая стеклышками очков, изображал знаменитого столичного лекаря-чародея, обученного на немчуре. Он осматривал страждущих и назначал им дозировку. А его помощник отмерял и разливал в склянки лекарство.

О лекаре и его средстве гудела вся округа, и скоро должен был явиться посыльный от хворого помещика, чтобы пригласить целителя осмотреть хозяина. Но прошло два дня, а никто так и не явился.

И стало ясно, что приглашения в усадьбу ожидать не приходится. Поэтому Афанасий решил действовать сам. Рано утром третьего дня колдун в сопровождении черта, нагруженного коробом со снадобьем, направился к поместью. Оба надели амулеты.

Зашли с черной калитки, последовав за фургоном молочника. До барского дома отсюда было далековато, и путь лежал через аллею. Афанасий брел, чертыхаясь, и по колено проваливался в глубокий снег. Складывалось ощущение, что по этой аллее давно уже никто не ходил и не ездил. Но не успели они пройти полпути, как перед ними появился черт.

Афанасий нарочито вздрогнул, словно испугавшись, и с удовольствием отметил, что «помощник лекаря» повторил его маневр.

– Ты чего это так внезапно появляешься и пужаешь добрых людей? – накинулся он на черта.

– Чего надобно? – неприветливо поинтересовался тот.

– Так это… лекарь я знаменитый, слышал небось. Прознал вот, что хозяин твой занемог, и хочу помочь излечиться.

– Не нуждаемся, проваливайте, – отрезал черт и зыркнул весьма злобно.

– Как же это не нуждаетесь? – заспорил Афанасий. – Вся округа знает, что владетельный господин давно болеет, пересуды по всему городу. А вы в лечении не нуждаетесь? Не может такого быть! Ты поди и спроси у хозяина, – Афанасий хитро прищурился, – а то подозрительно как-то, чтобы хворый от лекаря отказывался.

Черт на мгновение задумался и исчез. А Афанасий щелкнул механизмом припрятанного колдовского прибора.

– Двоечка, – тихо проговорил он, – с таким легко сладим. Странно как-то, не мог этот черт двух конторских колдунов порешить.

Вскоре черт появился вновь. На лице его теперь играла маслянистая улыбка.

– Милости просим, – поклонился он, – хозяин желает вас видеть.

– Вот то-то же, братец, – усмехнулся Афанасий и вновь побрел по сугробам к большому дому.

Дом выглядел неухоженным и почти нежилым. Прислуги видно не было. На не покрытой чехлами мебели скопился толстый слой пыли. Плотные шторы закрывали окна, и в доме царил полумрак. Черт провел лекаря и помощника в спальню на втором этаже. В засаленной постели лежал худой и изможденный мужчина, его седые волосы были длинны и всклокочены. А глаза горели странным лихорадочным блеском.

– Раздвинь-ка портьеры, – велел Афанасий своему помощнику. В комнате засиял свет скромного зимнего солнца, и мужчина зажмурился, глаза его начали слезиться.

Даже не будучи лекарем, Афанасий заметил неестественную белизну кожи хозяина особняка и его частое, неровное дыхание.

Нацепив очочки с простыми стеклышками, Афанасий заставил Щеглова высунуть язык, посмотрел на руки и постучал по спине.

– Понятненько… – протянул он, и в этот раз ничуть не покривил душой. Любой колдун узнает признаки обескровливания. Тем более настолько очевидные. – Разве вы колдун, батенька?

Щеглов слегка помотал головой, видимо, говорить ему было трудно, да и не хотелось.

– А семья у вас имеется? Надо бы о вас кому-то позаботиться.

– У хозяина есть родные брат и сестрица, – вместо Щеглова ответил его черт, – но в столице проживают. Сюда приехать не желают.

– Понятненько… – повторил Афанасий. Кое-что действительно прояснилось. – Ну что же. Выпишу вам двойную дозу чудесного укрепляющего снадобья. Отмерь-ка, – сказал он Владимиру, и тот принялся наполнять склянку.

Чтобы выглядеть как жадный лекаришка и не вызвать подозрений, Афанасий взял втрое от обычной цены, пообещал еще раз зайти проведать больного и отбыл.