Без памяти во лжи (СИ). Страница 3

От его прикосновения я невольно напрягаюсь, по спине пробегает дрожь.

Разве так должен касаться муж? Разве такие отношения должны связывать мужчину и женщину?!

Что-то мне подсказывает, что нет. Вернее, я уверена — так быть не должно. Однако мне некому это доказывать. Арес, кажется, живёт на своей волне и считает, что всё делает правильно...

Внутри дом оказывается таким же холодным и стерильным, как и обещал его внешний вид.

Чёрный мраморный пол блестит, отражая свет хрустальных люстр, на стенах — огромные абстрактные картины с мазками красного и чёрного, строгая и неприветливая кожаная мебель.

Всё вокруг кричит о богатстве, но молчит о тепле, об уюте, о жизни. Но главное о том, что здесь живёт счастливая молодая пара.

Я замираю посреди гостиной, не зная, куда себя деть, пока Арес снимает пальто и небрежно бросает его на спинку дивана.

— Ты вспомнила что-нибудь? — спрашивает, прищурившись, и смотрит на меня так, будто уже знает ответ.

Я качаю головой и на миг прикрываю глаза, собираясь с мыслями. В горле пересыхает... слова в моменте перестают складываться в сложные предложения.

— Нет. Но... Здесь... красиво, но... — начинаю. Голос звучит неуверенно, блёкло, и я сразу же жалею, что вообще открыла рот и подняла эту тему. Однако отступать уже поздно, он ждёт продолжения, прожигая меня своими серыми глазами. — Но я не чувствую, что это мой дом...

Он фыркает — короткий, резкий звук, будто мои слова его позабавили. Потом его губы кривятся в усмешке, больше похожей на оскал разъярённого зверя.

— Не чувствуешь... — повторяет, смакуя. — Это наш дом, Селена!

В его голосе столько уверенности, что она почти осязаема. Можно только позавидовать его выдержке. Он весь воплощение силы и власти, а я рядом с ним лишь тень, потерянная и напуганная... добыча в лапах безжалостного хищника.

— Арес, — мой голос дрожит, но я заставляю себя продолжить. Этот вопрос мучит меня с первого дня, буквально не даёт мне покоя ни днём, ни ночью. — Почему я сбежала?

Он замирает. Воздух между нами тяжелеет. Его глаза темнеют, и на секунду мне кажется, что я зашла слишком далеко — переступила черту, которую нельзя было переступать.

Арес медленно подходит ко мне. Останавливается так близко, что я чувствую тепло его тела и лёгкий запах одеколона с нотами кожи и чёрного перца.

— Ты сбежала, потому что дура, — говорит тихо, но каждое слово, как удар молнии. — Думала, что можешь жить без меня. Без всего этого, — он обводит рукой комнату, и в этом жесте столько презрения, что мне становится не по себе. — Но ты ошиблась, Селена. Ты совершила самую большую ошибку в своей жизни.

Угроза в его голосе заставляет меня сглотнуть. Я пытаюсь не отвести взгляд, цепляюсь за остатки смелости.

— А если я не хочу оставаться? Если я до сих пор хочу уйти? — слова вырываются сами собой. И я тут же жалею о них.

Он улыбается, но в этой улыбке нет тепла — только холодная уверенность хищника, знающего, что добыча в ловушке, из которой нет выхода.

— Ты останешься, Селена. Потому что у тебя больше нет выбора.

Он разворачивается и уходит вглубь дома, оставляя меня одну посреди этой ледяной роскоши.

Я опускаюсь на диван, чувствуя, как усталость накатывает тяжёлой волной. И, кажется, забываюсь беспокойным сном.

***

Позже вечером нахожу свою комнату — или ту, что Арес называет моей.

Огромная кровать с чёрным шёлковым бельём, зеркальный шкаф, окно с видом на тёмный лес. На тумбочке стоит свадебная фотография: я — или кто-то очень похожий — в белом платье, рядом с Аресом. Его рука лежит на моей талии, но улыбка на снимке такая же холодная, как сейчас.

Я беру рамку в руки, вглядываюсь в своё лицо.

Своё...

Это я?

Или это чужая женщина смотрит на меня с фотографии?!

Факты буквально кричат: «это ты, Селена! Разве не видишь?!»

Однако что-то внутри отказывается соглашаться.

За дверью слышатся уверенные тяжёлые шаги, прерывая поток моих внутренних терзаний. Мы не виделись весь день, и он, видимо, решил исправить это упущение, напомнив о себе.

Быстро ставлю рамку обратно и стараюсь принять непринуждённый вид.

Арес входит без стука, держа в руках бокал с чем-то тёмным — виски, наверное, или что-то очень похожее.

— Устраиваешься? — спрашивает снисходительно, прислонившись плечом к косяку. — Завтра начнём всё сначала. Я напомню тебе, что значит быть моей женой, Селена...

— А если я не та, за кого ты меня принимаешь? — говорю, прежде чем успеваю подумать. Я тут же прикусываю язык, жалея о своей импульсивности. Страх и беспомощность вынуждают меня совершать ошибку за ошибкой и говорить то, что явно не следовало.

Он делает шаг ко мне. Бокал в его руке дрожит. Арес сжимает его так, что, кажется, стекло треснет и рассыпется мелкими осколками. Костяшки на его пальцах белеют от напряжения. Он будто вулкан, готовый вот-вот взорваться, чтобы уничтожить всё вокруг, оставив после себя лишь горстку пепла.

— Ты моя жена, Селена. Точка. — произносит со сталью, не оставляя мне и шанса на сомнения. — Не выдумывай себе сказки!

После этих слов он разворачивается и молча, в своей привычной манере оставлять последнее слово за собой, уходит.

А я продолжаю стоять, глядя на фотографию молодожёнов с натянутыми, искусственными улыбками...

Что-то здесь не так. Очень не так.

Глава 5: Селена

Селена

Ночь тянется бесконечно долго.

Я ворочаюсь на огромной кровати, чувствуя, как шёлковые простыни скользят по разгорячённой коже. Они холодные, гладкие, но не дарят ни капли уюта, наоборот, только подчёркивают пустоту вокруг. Пустоту и одиночество...

Сон приходит короткими, тревожными вспышками, каждый раз оборачивающимися кошмаром: тёмная улица, крики, звучащие где-то вдали, и ощущение — липкое, удушающее, — что кто-то гонится за мной. Гонится и... догоняет.

Я резко просыпаюсь, вся в холодном поту, и лежу, прислушиваясь к тяжёлой тишине дома.

Сердце неустанно стучит в груди, будто хочет вырваться на свободу.

Я жду, что вот-вот повернётся ручка двери, и в комнату войдёт Арес. Сильный, уверенный мужчина с пристальным взглядом серых глаз, которые на этот раз будут смотреть на меня с нежностью и заботой. Представляю, как он заключит меня в свои тёплые объятия и защитит от кошмара, преследующего всю ночь.

Но дверь остаётся закрытой... и эта душераздирающая тишина давит сильнее, чем если бы он был здесь, рядом со мной.

***

Утро встречает тусклым светом, который пробивается сквозь плотные шторы.

Я встаю, чувствуя, как ноют мышцы и всё тело покалывает невидимыми иголками, будто всю ночь бежала, а не лежала в этой роскошной постели.

Подхожу к зеркальному шкафу. Пальцы предательски дрожат, когда я открываю дверцы, чтобы изучить его содержимое.

Внутри бесконечные ряды с одеждой, обувью и сумками. Это не шкаф, а дверь в отдельную гардеробную. И надо сказать, огромную гардеробную. Будто весь смысл моей жизни заключался в покупке новых вещей.

Платья, блузки, юбки... всё дорогое, стильное, сшитое по последнему слову моды.

Замираю, глядя на это великолепие.

Провожу рукой по шёлковому топу цвета шампанского — он мягкий, струящийся, но кажется чужим, слишком вычурным, слишком кричащим. Перевожу взгляд на соседнюю вешалку и здесь меня встречает то же самое. Яркое, вызывающее, откровенное.

Это будто не моё.

Или всё-таки моё?!

Пустота в голове молчит. Это очередной вопрос, на который у меня нет ответа.

Раздражённо выдыхаю, продолжая перебирать наряды и отбрасывая их в сторону.

В конце концов выбираю чёрный объёмный свитер, спрятанный глубоко внутри, словно его купили по ошибке, и джинсы. Это единственное, что выглядит хоть немного знакомым, близким к тому, что я могла бы назвать своим.

Натягиваю их. Ткань приятно обнимает тело, даря слабое чувство контроля и уверенности.