Последняя из рода (СИ). Страница 10

Я молча закивала головой, пряча ехидную улыбку. Конечно, как тут не понять? Вот, если бы Алистеру было выгодно, то я непременно стала бы и одержимой, и блаженной, и сумасшедшей. Но он отчего-то жаждал видеть меня чуть забитой, но дееспособной. Надеюсь, что мой женишок также не торопится предстать пред моим взором, как и я его лицезреть. Очень уж мне хотелось бы прежде разузнать всё, что можно, об этой гнилой семейке. Помнится мне, что один английский банкир сказал, что тот, кто владеет информацией, то владеет миром. И нет, становиться королевой Энландии я не собиралась, но ведь ничто мне не мешает мне проявить мой характер, за который меня и называли стервой. Однако! Жизнь заиграла новыми красками! Как интересно!

Глава 8

Глава 8

***

Лорд Марк Рейн из клана Харнер, тот самый «не торопящийся женишок», с грустью и тоской смотрел в небольшое окошечко какой-то маленькой таверны, которая располагалась на первом этаже постоялого двора. Любой, кто хоть раз имел счастье лицезреть милорда, не сомневался в том, что у него за плечами были бесчисленные поколения благородных предков из числа скотлингов. Во всяком случае, и гордый взгляд холодно-равнодушных светлых прозрачно-серых глаз милорда, и его кривоватая ироничная улыбочка просто вопили об этом. Да, лорд Марк имел, если можно так выразиться, типичную внешность скотлингов: он был русоволос, высок, широкоплеч, статен и с одинаковым комфортом ощущал себя и в столичной гостиной леди Беатрис Фергюс, и в боевом походе к границам соседней Нортмандии.

Правда, с неспокойными соседями у Дейтона уже которое десятилетие вроде как мир, да и население после последней вспышки холеры всё никак восстановиться не может – многие старые и уважаемые кланы нортманнов, такие как Олвуды, Белтейны и Лейсхены, не оправились после мора, а новым, что пришли на их земли, уважения такого не видать. Так что эти походы, как и сам Патруль - скорее, дань традициям. Правда, изредка незамирёные нортманны осуществляют свои вылазки на территорию богатого Дейтона для того, чтобы поживиться, чем бог послал. Только их по большей части вылавливают сразу после того, как те перейдут границу, там же, в Горах Дейтона – воины горных кланов Дуглас и Маккармейг службу несли исправно.

Правда, Марк знал, что раньше, когда-то давно, в те времена, когда Дейтон ещё не был частью Энландии, подобные вылазки были нередки, тогда собирался Совет Кланов, и общими усилиями враг изгонялся обратно за перевалы, теряя своих солдат и бросая награбленное добро. Не раз тогда же обсуждался вопрос о том, что стоит собраться и всем вместе «почистить» Нортмандию от всякой швали, которая стремиться пограбить богатый край. Только вот сказать было легче, чем сделать: за перевалами было столько отнорков для обороняющихся, что скотлинги полегли бы все…

М-да… Марк поймал себя на мысли, что он не просто не торопится на встречу своей невесте, с которой он был помолвлен с тех пор, как девочке исполнилось два года, но и всячески тормозит по пути, оттягивая неизбежный миг счастливой встречи. Вот и сейчас он, вместо того, чтобы двигаться вперёд, застыл, лениво ворочая мыслями и равнодушно смотря в маленькое полуслепое окошечко небольшого постоялого двора.

Правда, Полина Лейтон из клана Гленарван почему-то называет их странноприимными домами. Удивительно, конечно, но в Полии, где росла леди Лейтон, вообще многое устроено иначе и вызывает определённое недоумение.

Как обычно, при воспоминании о ней, молодой человек испытал некоторую неловкость и чувство сожаления. Сколько лет прошло с тех пор, как он, позабыв про здравый смысл, решил во всех своих бедах винить кого угодно, да только не себя. Да что там, невозможно даже помыслить о том, что он тогда творил, прикрываясь нелепой обидой и глупой жаждой мщения… Странно, что он, Марк, вообще остался жив, попав в одну заварушку (в которой сам же и был виноват. Впрочем, вспоминать он это не любил).

А началось всё достаточно давно – в то время, когда в старинном, уважаемом и богатом дейтонском клане Харнер родился долгожданный ребёнок – милая девочка и всеобщая любимица, Эйлис. Самому Марку тогда было семь лет, и он отлично помнил, как радовались его родители, как гордились малышкой, не меньше, чем им самим – старшим ребёнком в семье и наследником главы клана, будущим лордом Харнер! Правда, вскоре стали замечать, что с малышкой что-то не так: она могла часами сидеть, уставившись в одну точку, или кричать, громко, на одной ноте, если родители или нянька пытались взять Эйлис на руки.

В остальное же время девочка не болела, не плакала и не капризничала. Просто предпочитала не реагировать ни на что, боялась чужих людей и какому бы то ни было вниманию с их стороны.

Конечно, родители не могли легко принять истину – их ребёнок страдает душевным расстройством. К девочке тайно привозились лекари всех мастей, которые только разводили руками и говорили, что никакие отвары и припарки тут не помогут и что болезни детей даются в наказание за грехи их родителей! Марк тогда не слишком понимал, за какие именно грехи и что вообще всё это значит, ведь его сестрёнка временами была совершенно нормальной: разговаривала, пусть и не со всеми, ела без понукания и даже имела осмысленный взгляд. Жаль, что эти периоды не длились подолгу…

То время, когда родители потеряли всяческую надежду на то, что трёхлетняя девочка со временем выздоровеет, Марк помнил очень хорошо: отец кричал, что у него не могло родиться больного ребёнка, что его вины в том нет никакой и не числится такого греха, за который полагается подобная расплата! Это, вне всякого сомнения, полностью вина его жены. Брак Анндры Рейна, лорда Харнер, и его супруги Элены был, разумеется, договорным. И впервые они встретились в храме Великого на собственном венчании. Элена была уже не юна, но вполне мила, спокойна, незлобива, заботлива и вскоре подарила Анндре сына. Нет, к сыну претензий у мужчины не было – мальчик рос замечательным, живым и любознательным малышом. В пять лет он уже уверенно сидел на лошади, имел склонности к холодному оружию и обещался стать отличным воином и защитником клана. В первый свой Патруль он наверняка отправится с Якобом Лейтоном, наследником клана Гленарван, когда им обоим ещё не исполнится и пятнадцати лет. Но дочь… увольте… это всё вина Элены, в том нет сомнений.

Марк помнил, что мать сначала яростно отрицала свою вину, потом молчала, затем просто тихо плакала. Наконец, наступили такие времена, когда она перестала покидать своих покоев во время торжественных приёмов, затем семейных ужинов… ну, а потом спускалась вниз только тогда, когда заканчивалось вино в её комнатах. Отец пытался бороться с тягой жены к алкоголю, выносил двери в её покоях, выгребал из закутков пустые бутылки из-под вина, бутыли крепкого стаута и даже баклажки с дешёвым базом, бог знает как оказавшиеся в её спальне. После чего супруга с руганью приводилась в чувство… Марк не раз слышал, что сиделка нужна не только его больной сестре, но и матери, которая своеобразно решала свои проблемы. Элена долго трезвела, затем плакала, раскаивалась и клялась, что больше такого не повторится, и на некоторое время становилась вновь заботливой матерью, любящей женой и хозяйкой большого дома.

Со стороны, должно быть, Харнеры были замечательным семейством – родовитые, уважаемые, они пользовались почётом и уважением. Лорд Харнер по праву считался одним из самых богатых людей не только Дейтона, но и всей Энландии, он справедливо занимал своё место в Палате Лордов, с ними хотела бы породниться любая семья на континенте… Впрочем, с сыном вопрос был закрыт и все это знали. Что же касается Эйлис, то Анндра решил, что будет оттягивать момент сватовства до последнего, сообщив, что у девочки слабое здоровье. Никто и не усомнился в его словах, учитывая то, что мать Эйлис всё чаще стала показываться на людях измождённая, с землистым цветом лица и совершенно больными глазами.

Марку было двенадцать лет, когда матери не стало. Любил ли он её? Сложно сказать. Единственное, что он знал твёрдо – это то, что его отец провёл чуть не половину его жизни, скрывая недуг жены и дочери.