Второй шанс. Книга четвертая. Страница 5

– Определенно иначе, – поддержал магистр Ксавьен, – даже павлин этот пафосный не сбежал, что странно.

– Ворон общипанный! – не сдержался магистр Ильхан. – Я не в том возрасте, чтобы существовать в условиях, не соответствующих моему представлению о комфорте! Однако сейчас я всем доволен.

– Кстати, господа, – магистр Сайдакор появился абсолютно бесшумно, – и уселся рядом с магистром Ксавьеном, бесцеремонно отодвинув того от ректорского столика, – с каких пор в вашем унылом, отсталом и позорном заведении для не Великих и не Достойных стало так весело?

Магистр Ксавьен и ректор Нуэнта переглянулись и разом указали на меня, после чего спокойно продолжили есть. А я приготовилась выдержать очередную фразу обо мне, или же услышать очередной вопрос, или еще что-либо, но взгляд целителя остановился не на мне. Магистр Сайдакор, словно позабыв о еде, пристально смотрел на леди Сарскую. И под его изучающе-внимательным взглядом Сибилла перестала жевать.

– Как интересно, – не отрывая взгляда от девушки, произнес целитель. – Весьма и весьма интересно… Магистр Ксавьен, а вы ничего не хотите мне сказать?

– Нет, – мгновенно ответил последний, и насыпал в свой салат пригоршню острейшего перца. – А что?

Но, несмотря на кажущуюся отрешенность и полнейшее безразличие, именно магистр Ксавьен молниеносно подал руку, едва леди Сарская начала вставать. И эта забота, проявленная в казалось бы более чем естественном между этими двумя жесте, сказала больше, чем тысяча слов.

Мы все молча проводили уходящую леди Сарскую напряженными взглядами, и только магистр Ксавьен оставался все так же совершенно невозмутим.

Он сумел сохранить полнейшую невозмутимость, даже когда магистр Сайдакор прямо спросил:

– Чей это ребенок?

– Это? – с деланным изумлением переспросил магистр Ксавьен. – Насколько мне известно, это единственная дочь лорда Сарского и его первой супруги леди Эштен. Не знал, что вас интересует родословная наших студентов.

И магистр вновь продолжил поедать несъедобное.

А целитель Сайдакор почему-то посмотрел на меня… в стотысячный раз порадовалась тому, что на мне маска, но осанку и выдержку приходилось сохранять в любом случае.

– Мадемуазель Асьен… – начал было целитель.

– Ты, эта, как тебя там, на пару слов, – перебил его магистр Ксавьен. – Срочно.

Я торопливо поднялась сама, проигнорировав жест помощи, в виде протянутой магистром руки.

На краю Небесного мира было изумительно прекрасно. На ночном небе, простирающимся и над нашими головами, и под нашими ногами – мерцали звезды. Сияние луны смягчало рваные очертания края света, парящие вдали скалы казались облаками, а тишина весенней степи, с порывами ветра перемежалась шелестом камней, словно бы мы стояли на краю океана, слушая шум набегающих на берег волн.

– Здесь где-то вода? – спросила, нарушая тягостное молчание.

– Нет, это камни в пещерах Даэтара, – магистр сел на ближайший валун. Извлек из кармана пакет с орехами и жгучим перцем. Галантно поинтересовался: – Жрать хочешь?

– Позвольте отказаться от столь экзотического удовольствия, – вежливо ответила.

– Твоя взяла, позволяю, – кивнул магистр Ксавьен.

И мы оба вновь воззрились на усеянное звездами небо.

– Тяжело начать этот разговор, да? – внезапно спросил преподаватель.

– Да, тяжело, – согласилась я.

Пауза и тихое:

– Осуждаешь меня?

– Себя не меньше, – я отошла от края обрыва, приблизившись, села на валун рядом с магистром.

Магистр тяжело вздохнул, и глядя вдаль произнес:

– Почти пять лет я наблюдал за Эльтерианом и тем, что он творил с сыном моей Алли. Но что я мог? Для Каенара он был младшим братом, которому герцог Риддан спускал практически все. В военных родах между братьями всегда с детства устанавливаются крепкие связи, предпочтение отдается семье, в друзьях неизменно – братья.

Еще один тяжелый вздох, и засунув пакет обратно во внутренний карман, магистр улегся на валун, закинув руки за голову, и продолжил:

– Я отвратительно себя чувствую, манипулируя этой глупой девочкой, но это единственный шанс разорвать связь между принцами. Да, сейчас есть ты и Каенар все яснее видит кем на самом деле является Эльтериан, но в глубине его сердца они все равно братья по отцу.

Помолчав, тихо сказала:

– Значит мы разыграем эту пьесу до конца.

Повернув голову, магистр Ксавьен насмешливо оглядел меня, и произнес:

– Такая жестокая Асьен… Ты не останавливаешься на полпути, да?

Остановилась бы. Действительно остановилась бы, но… сын императрицы Остерии все равно погиб, а Эльтериан лишенный практически всего, лишь стал сильнее.

– Я жестокая, вы правы, – согласилась, поднимаясь. – Что требуется от меня на данном этапе?

Магистр, не вставая, снял с руки браслет и передал мне.

– По одной таблетке три раза в день. Леди Сарская доверяет тебе, а от меня сейчас будет предусмотрительно держаться подальше.

Взяв браслет, закрепила его на своем запястье, прикрыла одеждой.

– Что это за лекарство? – спросила, застегивая манжет.

– Укрепляющее средство. Предотвращает выкидыш.

– Я поняла, – чуть склонила голову, прощаясь. – Дивной ночи.

– И тебе, малышка, – задумчиво ответил магистр.

Похоже, мы оба чувствовали себя одинаково отвратительно.

В лагерь я возвращалась одна.

Они появились неожиданно!

До ярко освещенного, шумного и укрепленного лагеря оставалось не более полусотни шагов, когда черной вспышкой на моем пути возникли три женщины. Странные черные декоративно рваные в лохмотья одеяния, посохи украшенные лоскутами ткани и черепами мелких грызунов, сверкающие в полумраке черные провалы глаз, без зрачка и белка, словно заполненные тьмой. И крючковатые ногти на не менее крючковатых пальцах, когда все трое указали на меня.

– Меняющая судьбы! – разом произнесли все три шаманки.

И это было обвинением.

– Ты! – та что была посередине, сделала шаг вперед. – Дитя шаманки!

Испуганно отступив на шаг, я судорожно размышляла над тем, кого звать на помощь. Магистр Ксавьен находился примерно на таком же расстоянии, как и лагерь, но ему определенно было легче услышать мой крик.

– Сними маску! – прошипела крайняя слева.

– Дочь Асдаэрры! – выплюнула крайняя справа.

Снять маску? А это выход.

Я медленно подняла руки, показательно развязывая шелковые ленты, удерживающие маску на лице, и попутно сжала кольцо магистра Бериона. Оно ответило мгновенно потеплев и запульсировав. Теперь не было необходимости звать на помощь.

Но кто мог знать, что помощь мне не потребуется.

– Ты… – у шаманки что стояла посередине, опустились руки.

– Светлые волосы…

– Синие глаза…

– Другое лицо…

Они говорили одна за другой, растерянные и не понимающие происходящего.

– День, час, место – все совпало, – прошептала в священном ужасе крайняя справа.

– Но дочь Асдаэрры была копией матери, – крайняя слева.

– Изумрудные глаза, волосы – сплав меди и золота… – снова главная. – Асдаэрра могла спрятать дочь, могла сделать неприметной, но магия изменений была ей не подвластна… Нам нужен новый ритуал! Новая жертва! Род должен быть прерван!

Но прервали их.

Мрак ударил волной, сбивая шаманок с ног, и я мгновенно оказалась за спиной магистра Ксавьена. А из лагеря уже бежал магистр Берион, но его обгоняли два огненных пса, спущенных сэром Матиушем.

Спустя час меня наконец-то оставили одну.

С успокоительным отваром, приготовленным для меня магистром Сайдакором, я сидела за столом Каенара, забравшись на стул с ногами и делая глоток за глотком, думала о себе…

«Дочь Асдаэрры!»

Странное дело, я никогда не искала своих родителей. Тинра тоже была сиротой, и она порой тратила все свое жалование, пытаясь разыскать отца, но я, не помнившая ничего до того дня, когда Можан, спасая меня от грабителей, протянул руку – никогда не думала о своей семье. Никогда.