Частный детектив второго ранга. Книга 1 (СИ). Страница 27

Глава 13

Граф Макеев прибыл домой в отвратительном расположении духа. Бросив поводья подскочившему к нему конюху, граф повернулся к дворецкому, ожидающему его распоряжений.

— Гена дома? — спросил Александр у дворецкого, идущего чуть позади и сбоку.

— Нет, ваше сиятельство, Геннадий Александрович ещё не вернулся с прогулки, — ответил Захар, пытаясь сообразить, что же вызвало такое недовольство. Ну не шашни же Гены с Голубевой, в самом деле. Граф и сам не без греха, даже при живой жене умудрялся с дамами уединяться. Так что, по идее, не должен он был так на Гену разозлиться из-за любовницы сына.

— Как только явится, сразу же ко мне его! Я буду ждать в библиотеке, — рявкнул Макеев и почти бегом побежал в упомянутую библиотеку.

Тяжёлая дверь закрылась за графом, и он стянул сюртук, оставшись в одной рубашке. На секунду Александр даже позавидовал Громову: сосед совершенно не обращал на такие условности внимания. Он и в рубашке мог гостя принять, на которой было полно пятен неизвестного происхождения. И, судя по его виду, Громова совершенно не волновало, что может подумать о нём тот же Александр Макеев. Хотел бы он обладать такими качествами. Но нет, граф Макеев слишком зависим от таких понятий, как правила приличия, традиции и мода.

Ждать пришлось недолго. Макеев за это время едва успел как следует рассмотреть те снимки, которые ему удалось утащить со стола Громова.

— Дожился, как самый распоследний вор, краду снимки, пока хозяин дома отвлёкся на своего паршивого кота, — бормотал граф, внимательно разглядывая Голубеву. На сына он не смотрел, ему было неинтересно смотреть на Гену, Макеев и так прекрасно знал, как выглядит его отпрыск. — Громов прав, грудь у Анфисы Ильиничны прелестна.

— Отец, ты хотел меня видеть? — наследник смотрел на него настороженно. Последний раз, когда отец искал его, дело кончилось грандиозным разносом, и теперь Гена понятия не имел, что ему ждать в дальнейшем.

— Да, — Александр оторвал взгляд от снимков и посмотрел на сына. Гена не видел, что с таким интересом рассматривает отец, и уже тянул шею, чтобы увидеть хоть краем глаза. — Как ты провёл утро, сынок? — спросил Александр очень ласково. Настолько ласково, что Геннадию захотелось сбежать из библиотеки и спрятаться куда-нибудь подальше. В идеале — телепортироваться, но индивидуальные телепорты были слишком дорогими игрушками. В их губернии они только у князя Первозванцева имелись.

— Я был на прогулке, — осторожно ответил Гена, когда молчание затянулось, а отец уже начал хмуриться.

— Да? И как прогулка? Продуктивная? — Александр поднялся из кресла и подошёл к сыну. — Почему ты молчишь? Как ты прогулялся?

— Я… — Гена сжал зубы, а потом выпалил: — Я был с женщиной!

— О, я в курсе, — процедил Александр. — Более того, уже половина губернии, наверняка, знает об этом. А очень скоро об этом узнает муж твоей любовницы, и я не представляю, как буду заминать этот скандал!

— Можно подумать, ты никогда не был в моём положении! — Гена почувствовал, что его с головой затапливает злость. Он сжал кулаки и теперь уже не сдерживался, начиная кричать.

— Меня никогда не ловили с голой задницей и не делали снимков на память, об идиоте, который умудрился попасться! — Александр не остался в долгу и тоже повысил голос, а потом швырнул снимки в лицо сыну. — Чтобы я больше не слышал ни о каких похождениях, ты меня понял? — прошипел он. — Если я узнаю, что ты снова решил выставить себя, да и меня заодно, на посмешище, клянусь, ты пожалеешь! И готовься, на балу у Беркутовых мы с Павлом объявим о твоей помолвке с Анастасией! И мне уже плевать, понравитесь вы друг другу или нет!

— Да она меня заочно терпеть не может! Слухи о том, как Настя говорила, что скорее со змеёй… хм… в общем, слухи о том, что Анастасия Беркутова заявила, что лучше из дома сбежит с первым встречным, чем выйдет за Макеева, дошли до школы! Ты не мог о них не знать! — Гена почувствовал, как у него дёрнулся глаз. Он смотрел на снимки, как на ядовитую змею, и плохо представлял, что же сейчас делать. Потому что эти снимки не оставляли никакого простора для воображения.

— Это всего лишь девичья блажь! Вы даже не знакомы! — рявкнул Александр.

— И я не горю желанием знакомиться с одной из Беркутовых! Я думал, ты шутишь, когда говорил, чтобы я морально готовился к помолвке. Ты что, смерти моей хочешь? Эти воронята тёмной магией балуются, что тоже всей губернии известно, — Гена швырнул компрометирующие снимки на стол.

— Значит так, Гена, у тебя есть месяц на то, чтобы изменить мнение Анастасии Беркутовой о себе, — процедил Александр. — Делай что хочешь, но девица должна на балу благосклонно отнестись к этой помолвке. Соблазни её в крайнем случае! Госпожа Голубева не даст соврать, у тебя это, похоже, хорошо получается.

— Кто вообще сделал эту гадость? — Геннадий, поджав губы, указал на снимки.

— Громов, Гена. И Андрей Михайлович очень недоволен тем, что произошло сие происшествие на его землях. До такой степени недоволен, что обещал в следующий раз использовать вместо фиксирующего кристалла — патрон с солью! Так что я не только хочу хоть как-то спасти твою репутацию, но ещё и уберечь тебя от травм, как физических, так и моральных. Я всё ещё хочу дождаться внуков. А это будет проблематично, если ты заряд соли получишь прямо в стратегически важное место, да ещё и во время весьма пикантного процесса.

— Но я даже не знаю Громова… — начал Гена и прикусил язык. Зачем он это сказал? Сейчас отец решит, что действительно забыл, что тот мужик, с которым он повздорил на той злополучной полянке, и есть Громов.

— Идиот, — Александр покачал головой. — Собирайся, поедешь к Беркутовым. Я напишу письмо Павлу, которое только тебе могу доверить, чтобы ты ему передал.

— Но гроза же собирается, — Геннадий растерянно посмотрел в окно. На улице стремительно темнело, небо быстро затягивалось грозовыми тучами.

— Вот и отлично. Гроза — это всегда прекрасный повод остаться в гостях, не напрашиваясь и не выглядя жалким, — Александр сел за стол и вытащил чистый лист бумаги, чтобы набросать что-нибудь, да вот хотя бы о помолвке. — И, Гена, что ты такого хотел сделать с котом Андрея Громова, из-за чего он так сильно на тебя разозлился?

В ответ Геннадий только махнул рукой и вышел из библиотеки. Ему нужно было как минимум принять душ и переодеться, чтобы не знакомиться с невинной девушкой, в то время как насквозь пропах другой женщиной.

— Где эти чёртовы снимки? — я в который раз поднял стоявшую на столе подставку, но под ней снимков не оказалось. — Я же точно помню, что бросил их сюда, когда отец этого героя-любовника притащился, — бормотал я про себя. — Ну не мог же граф Макеев стащить их?

Я остановился, побарабанил пальцами по столу, вспоминая, как мы стояли, на что я отвлекался, и другие мелочи. Нет, из того положения дотянуться до стола граф не мог, это совершенно исключено!

Может, кто-то из слуг прибрал? Нет, слуг после представления здесь не было. Только Валерьян заходил, сказал, что клятву все принесли и разошлись по рабочим местам. А потом Катерина забегала, чистую рубашку принесла. Всё, больше никого в библиотеке не было.

— Что ты мечешься по комнате, да ещё и полуголый? — в библиотеку вошёл отлучавшийся за колбасой Савелий. Запрыгнув на стол, он смотрел на меня не мигающим взглядом жёлто-зелёных глаз. — Ты одеться не хочешь? Вон тебе даже рубашечку чистенькую принесли, взамен той испачканной.

— Да подожди ты со своей рубашкой, — я махнул рукой, покосившись на стул, где висела принесённая Катериной рубаха. — Эту страшную женщину, мою экономку, не волновала моя голая грудь, когда она меня вытряхнула из старой рубашки.

— Ты наговариваешь. Катерина — прекрасный, добрейшей души человек… Да что ты ищешь? — спросил кот, когда я полез под стол, на секунду подумав, что снимки упали со стола, возможно, в тот момент, когда я малодушно пятился от решительно настроенной экономки.