Королевский отбор, или Попаданка под прикрытием (СИ). Страница 50

И я тоже обезумел, раз не стал догонять брата, силой пытаясь его вразумить. Нет.

Я чувствовал облегчение. Даже душевное спокойствие. Словно груз, лежавший на моих плечах всю мою жизнь, слетел в азгарово пекло. И зуд в спине знаменовал перемены. У меня появились силы, чтобы отрастить себе крылья. Эфемерные для начала.

А за настоящими я мог обратиться к Анжелике. Ох, как сладка была эта мысль. Как прекрасна в своей незаконности.

Но сейчас, когда мои глаза окончательно раскрылись, мне плевать хотелось и на мнение Карла, и на выбор дайвов. Я хотел получить свое по праву. Получить ту, к которой был привязан незримой нитью. Ту, что украла сердце моего дракона, а потом и мое...

Сокрушенно мотнул головой и поморщился от боли в лице. Брат не сдерживал себя. В целом, как и всегда. Дамион же уступит. Дамион же не станет идти поперек приказа короля.

Плевать.

 Раны затянутся за считанные мгновения, но былые отношения уже не вернутся.

‒ Дамион. Дамион. Дамион!

Всегда один Дамион. С силой ударив кулаком по стене, я улыбнулся, почувствовав щекочущую боль в костяшках пальцев. Затем ударил еще раз. И еще. Внутри разгорался бунт. Осознание, что в этой жизни у меня отнимали все, вспышкой озарило разум.

Бастард. Не заслуживающий ничего, кроме как подчищать за собственным братом. Закрывать дыры, прятать недостатки. Советник! Важная шишка, да пустое место.

Азгар! Как же так вышло? В какой момент пути я свернул не на ту тропу и заплутал в чаще абсурда?

Ах да! Это произошло еще в утробе матери, когда та узнала, что понесла от короля. Что же, этот факт меня ни капельки не утешал. Когда выбор делают за тебя, жить с этим еще сложнее.

Но ведь сейчас я мог сам вершить судьбу.

Дракон одобрительно заерзал и как будто заурчал. Мол, иди, верши. Хватай в охапку. Неси в постель. И верши. Верши. Верши.

Я зажмурил глаза со всей силы. В голове вертелись пикантные страстные картинки, и я не мог с ними бороться. Их было так много. И ох, как же они были сладки.

Что-то щелкнуло внутри меня. Невидимый переключатель. Сорвалась многолетняя печать контроля и я, распахнув глаза, рассмеялся.

От души, всем сердцем. Это был смех облегчения и освобождения. От привычных устоев. И я смеялся над абсурдностью своей жизни, над тем, как я позволил другим решать мою судьбу. Над тем, как много лет подчинялся правилам, которые меня не устраивали. Которые ломали меня пополам, стирая грани личности.

Пустое место. Жан-Луи внушил это мне, а Кайрус впечатал. И так у них это ладно вышло. Так легко.

Мой смех звучал мелодией избавления.  Это был звук свободы, звук перемен.

И так же резко смех оборвался, когда я почувствовал, что внутри меня что-то перевернулось.

Раз и навсегда.

Губы растянулись в предвкушающей улыбке. Анжелика была зла на меня. И имела на это полное право. Своим утренним поведением я унизил ее. И этого не убрать.

Но я ведь мог искупить вину? И был готов на все, чтобы добиться прощения. Упасть на колени. Молить. Доказать, что выбор между ней и Карлом очевиден.

Теперь очевиден.

Щелкнув пальцами, в один миг оказался возле покоев Анжелики. По какой-то причине мне показалось, что заявиться к ней как обычно ‒ непристойно. Дверь, носящая в моей обыденной жизни лишь формальный характер, теперь казалась обязательной вещью, мимо которой я не мог себе позволить пройти.

Стража, привычная к моим неожиданным появлениям, лишь едва заметно дернулась и переглянулась.

‒ Леди Соли у себя?

Глупый вопрос, ведь за стенами поместья стояла глубокая ночь.

‒ Да, лорд Бессо. Невеста наследника не покидала своих покоев с момента, как ее привели с прогулки.

Это заявление слегка царапнуло меня, напомнив, в каком состоянии я застал свою истинную и брата. За это я тоже буду просить прощение. Много. Много раз.

Кивнув охране, вошел в покои. Гостиная, как и ожидалось, оказалась пуста. А вот к тому, что не найду Лику в спальне, я был не готов. В ушах зашумело, когда я прошелся по всем возможным местам, где девушка могла быть. Но ничего не обнаружил. И лишь потом мое внимание привлекла чуть смещенная створка скрытой двери.

И я взмолился Многоликому, чтобы девушка оказалась в моих покоях.

Но нет. Те были так же пусты.

Внутри все оборвалось.

Глава 86

Дамион

С чувством полной беспомощности я подошел к окну. И замер. Лика стояла на коленях перед Стиксом и гладила цербера по центральной голове. Другие две морды активно облизывали щеки девушки, отчего она заливисто смеялась.

Попалась!

Щелчок ‒ и я оказался прямо возле нерадивой беглянки, теряясь в собственных желаниях. То ли придушить ее за опрометчивый поступок, то ли прижать к себе, наслаждаясь свежим ароматом и мыслью, что с ней все хорошо.

Из всего это я выбрал самый нейтральный вариант: стоять на месте до тех пор, пока девушка меня не заметит. А там как карты лягут. Хотя, по правде говоря, ругаться с истинной мне совершенно не хотелось. Надоело. Мне хотелось чего-то диаметрально противоположного. Чистого и светлого.

За все время, что мы были знакомы, я только и делал, что отчитывал ее, а она защищалась. Хватит!

‒ Ты будешь на меня ругаться?

Голос ее в тишине ночи прозвенел колокольчиком, вызывая в груди тесноту.

‒ Нет, ‒ ответил быстро и искренне. ‒ Не буду.

Анжелика перестала баловаться с псом, игриво пихнула его в шею и, встав в полный рост, обернулась. И я остолбенел, пораженный ее неземной красотой, преумноженной светом луны. Ее длинные волосы цвета карамели струились по плечам, как шелк. Ее глаза сверкали подобно звездам. Ее кожа, безупречной, словно фарфор, так и манила прикоснутся к ней.

Лика была божественно красива. Такой женщины, как она, я никогда не встречал. И я выбрал бы ее из тысячи других, даже не зная, что она является моей парой. Эту аксиому я принял для себя, окончательно осознав, какие чувства Анжелика во мне открыла.

‒ Дамион?

‒ Что?

‒ Скажи тогда хоть что-нибудь, а ты меня пугаешь.

А что я мог сказать? Что покорен? Или что обезумел от чувств настолько, что готов бросить все? Ради нее… Но ведь такое просто так не вываливают. Наверное. Сейчас я уже просто не был уверен ни в чем.

‒ Как лапа Стикса?

Это все, на что меня хватило. Дракон рычал, требуя перекинуть Лику через плечо и отправиться с ней в места более приятные и уединенные. Животный инстинкт, надо сказать, действовал мощно. До зуда в пальцах. До рези в груди.

Но я держался из последних сил.

Лика заслуживала деликатности и уважения. Я ведь не дикарь какой-то.

‒ О-о-о, ‒ напряжение в плечах истинной пропало, и она расслабилась, даже позволила себе улыбнуться. ‒ Мне кажется, что лучше.

‒ Это хороший знак. Значит мазь, которую я передал псарю, подошла.

Подойдя к церберу, я стукнул по бедру, и он, повинуясь безмолвной команде, опустился рядом с моей ногой, активно обнюхивая меня. Я сел на корточки и, взяв лапу, оглядел рану, которой почти не было видно.

‒ Да. Как я и думал, с ним все будет хорошо.

Я посмотрел на Лику через плечо и словил на себе взгляд ее удивленных глаз.

‒ Что? ‒ спросил я вновь.

‒ Почему ты решил позаботиться о собаке? ‒ вопросом на вопрос ответила девушка.

‒ А не должен был? ‒ я встал и уже полностью обернулся к Лике всем телом.

Она задумалась на минуту, а потом кивнула:

‒ Думаю, что это не входит в твои обязанности советника. И есть много других проблем, которые тебе следует решить. Поэтому логично, что не должен был.

Это было больно. И звучало в какой-то степени неприятно. Но и правда в словах Анжелики тоже присутствовала. Если оглянуться назад во времени до моей встречи с девушкой, то я, скорее всего, просто спихнул бы все на слуг. Пусть сами решают этот вопрос. Выживет цербер или нет, меня бы мало волновало. Только Карл и его благополучие. Всегда на первом месте. Гадство!